Клубная культура - Фил Джексон

Что интересовало людей тридцать лет назад? Разговоры в пабе за кружкой пива, недельный отпуск в Богнор Регис, проведенный под дождем, или, может быть, пьяная субботняя дискотека и выкуренный косяк в качестве безумного и запоминающегося приключения. Разумеется, некоторые всегда хотели чего-то большего, но таких было немного. Времена меняются: сейчас удовольствие — это выбраться на две недели на Ибицу, купить авиабилеты на кругосветное путешествие, посмотреть на психоделический рассвет, трахнуться под наркотой. Для нас в Британии изменилось само понятие удовольствия — оно заключается в сильных ощущениях и изменении морали; люди стали иначе воспринимать мир. По правде говоря, мне кажется, что мы всё еще к этому привыкаем, мы еще не совсем научились с этим обращаться

(мужчина, 34 года, 16 лет клубного опыта.)

Вот мнение другого информанта:

Возьмите, например, браки — их заключают уже сотни лет. Пару веков назад основным моментом была религиозная церемония. Потом, наверно, к середине прошлого века на первый план вышли поздравительные речи и обед. Свадьба стала социальным событием, посвященным еде и разговорам. Недавно я был одним из диджеев на совершенно роскошной свадьбе, проходившей воскресной ночью. Богатый народ, профессионалы, церемония, потом разговоры и еда. У нас с собой случайно оказалось немного экстази, мы сказали об этом паре ребят и вжжик! — ничего не осталось, как будто саранча налетела. После этого мы начали играть, и тогда вечер по-настоящему взорвался, все стали танцевать, экстази определенно подействовало, это была отличная ночь. Экстази украсило свадьбу, как глазурь пирожное, стало гвоздем программы. Сейчас даже немолодые люди понимают, что танцы и вечеринки объединяют людей. Дело не в религии или еде — они перестали быть для людей, особенно молодых, кульминацией праздника. Их место заняли музыка, танцы и, если возможно, наркотики, становящиеся для все большего числа людей точкой отсчета веселья. Люди предпочли этот опыт другим

(мужчина, 32 года, 14 лет клубного опыта).

Взгляд британцев на удовольствие меняется; все больше людей приобретают новый опыт и новое понимание удовольствия. Люди, музыка, наркотики, секс, танцы — любой из факторов, существующих в клубах в комбинации с остальными, может сам по себе доставить удовольствие. Они являются базовыми элементами активного чувственно-социального поведения, на котором основывается идея «развлечений с друзьями». Более точным был бы взгляд на эти потенциальные возможности клуба, эти несопоставимые явления, собранные под одной крышей, как на что-то такое, что люди могут разделить между собой, ведь именно разделяя их, люди получают наибольшее удовольствие. В данном случае гедонизм проявляется скорее как общественная, нежели индивидуальная сила, она зиждется на связи, которая в клубе может быть с одинаковой вероятностью установлена как между друзьями, так и между незнакомцами. Эти взаимоотношения являются результатом исключительного обострения чувств. Вот почему экстази оказало сильное влияние на наше представление о хорошо проведенной ночи, оно изменило восприятие ночи обществом.

Взаимоотношения в клубе сперва формируются и функционируют как чувственные — это делает их до-ступными по мере того, как клабберы продолжают проводить время в клубе; чувственные взаимоотношения превращаются в социальные, в их сторону смещается фокус опыта. Важнее всего то, что чувственность становится инструментом изменения и усиления определенного набора социальных взаимоотношений. В одном все мои информанты солидарны: после нескольких лет посещения клубов, приема наркотиков и безумных танцев, впитав чистейшие ритмы один за другим, они нашли кое-что ценное — людей, с которыми они делили этот опыт.

Смешение полов

В своей книге, посвященной обществу кабилов, П. Бурдье (1990) называет одной из основных управляющих сил габитуса различие между телесными практиками мужчины и женщины. Их тела устроены противоположно друг другу, и это устройство имеет глубокие социальные последствия, сделавшие возможным существование всех последующих уровней различия у кабилов. Эти различия существуют в любом обществе, в том числе и в нашем. Однако клаббинг на время разрушает телесные законы, так как тело в клубе скорее является дионисийским телом, чем имеет определенный пол. Б. Малбон (1999) в своей работе рассматривает идею о том, что клубы могут служить пространством для освобождения женщин. Он отмечает, что женщины ценят в клубах отсутствие сексуального давления и одновременно могут проявить свою сексуальность, и я с этим полностью согласен. Однако я бы добавил, что, сосредоточившись на женщинах, он исказил объект изучения, поскольку клаббинг освобо-ждает не только тело женщин, но и тело мужчин, и именно это общее раскрепощающее действие формирует клуб как единое целое. То есть раскрепощаются не только женщины, но и мужчины, которые получают возможность по-новому ощутить свое тело.

Один из наиболее важных аспектов изменения телесной практики связан с опьянением. Как было замечено в главах, посвященных алкоголю и наркотикам, на пьющую женщину всегда смотрели более сурово, чем на пьющего мужчину, что породило половое неравенство в отношении опьянения: мужчины и женщины пьют по-разному, предполагается, что женщина должна оста-ваться более трезвой и вменяемой, чем мужчина, что соответствует общественному статусу хранителя добродетели. Более подробное обсуждение этой темы ищите у Д. Жефу-Мадьяну (1992) и М. Макдональд (1994). А потом появилось экстази и устранило неравенство в опьянении, создав общее дионисийское тело, не связанное с социальными моделями, касающимися упо-требления алкоголя. Мужчины и женщины внезапно лишились каких-либо предрассудков в отношении друг друга, однако это произошло в совершенно иной форме, чем могло бы произойти под действием алкоголя, так как культура алкогольного опьянения годами формировалось таким образом, чтобы отражать различие между полами в повседневном мире. Употребление алкоголя было пропитано логикой практики, наполняющей огромный мир отношений между полами, а употребление экстази — нет.

В дни зарождения рейва появились два вида дионисийского тела: мужское и женское. В основе обоих лежало снижение уровня социальных страхов и беспокойств, что в свою очередь послужило фундаментом для создания новой формы социальной практики. Ощущение чувственного равенства выделяет клубы среди других социальных пространств. Все что-то употребляли, и всем казалось, что они разделяют с другими эмоциональный кайф. Мужчины больше не «с Марса», а женщины не «с Венеры» — они все приземлились на планете Экстази, и это исключало любые предположения о различии между полами. Эти изменения не имели ничего общего с исчезновением влечения к противоположному полу: в клубах было слишком жарко, люди слишком распалялись, чтобы не захотеть трахаться. Изменение произо-шло в сфере общения: мужчины и женщины стали больше разговаривать, вместе проводить время на танцполе, ценить компанию друг друга, меньше друг друга бояться.

Теория феминизма содержит допущение, что доминирование мужчин над женщинами всегда скрывало подлинную робость и боязнь, которые во время общения с женщиной испытывают многие мужчины. Во-первых, вращаясь преимущественно среди других мужчин и не зная, что сказать женщине, мужчины чувствовали себя слабаками. Во-вторых, обычно женщина считает, что мужчина во время разговора пытается ее клеить. Дружеские шутки всегда воспринимались как упражнения в совращении, так как общение между мужчиной и женщиной считалось исключительно сексуальным общением, как будто они не могли иметь ничего общего. Однако под влиянием экстази мнение, что секс — это единственная причина, по которой можно говорить с представителем противоположного пола, исчезло. Мужчины и женщины начали общаться ради «восхитительного удовольствия общения». Одна из моих информанток так рассматривает эту ситуацию:

Однажды в клубе ко мне подошел какой-то парень и сказал: «Я просто хотел, чтобы ты знала, что ты великолепно выглядишь». И это было совсем не похоже на попытку меня завалить, а позже я встретила его с подружкой, так что он точно не подкатывал ко мне. Он просто хотел сказать мне что-то приятное. Если парень хочет со мной познакомиться и у него нет скрытых мотивов, я всегда очень рада поговорить с ним, и меня это нисколько не беспокоит. Со временем становишься более проницательной, распознавая истинные мотивы, движущие людьми. Многие из них определяются невербально, о них говорит язык тела, ты понимаешь, когда кто-то пытается тебя снять, а когда он просто хочет хорошо провести время и поболтать

(32 года, 9 лет клубного опыта).

Возможность заговорить с человеком просто для того, чтобы сделать ему комплимент или поболтать, является следствием эмоционального подъема, возникающего при употреблении экстази. Один из информантов назвал это «обильной общительностью». Моя информант-ка считает, что язык тела играет в общении важную роль, но язык тела человека «под экстази» заметно отличается от языка тела пьяного. Моя информантка продолжает свою мысль: