Экзекутор - Картер Крис (2)

— Еще рано. Солнце не встало, — прошептала она и улыбнулась.

Хантер задумался на долю секунды, после чего нагнулся и поцеловал ее. Она издала страстный стон, и он поцеловал ее еще раз, чуть крепче и чуть дольше. Она откинула одеяло с кровати и притянула Хантера к себе. Ее стоны с каждой секундой становились все громче.

75

Капитан Блейк отложила их ежедневную встречу до полудня. Ей пришлось участвовать в пресс-конференции по поводу другого дела. Точнее, речь шла о расследовании по делу Резака.

Хантер решил вернуться в церковь Семи Святых и в дом на Малибу. Он надеялся, что пребывание в одиночестве на месте преступления поможет ему понять хоть какие-то причины этой жестокости и ярости, этого гнева. Большинство мест преступления, если вы умеете понимать их язык, могут, подобно свидетелям, рассказать о тайнах жертв, преступника и о том, что здесь на самом деле произошло. Хантер успешно осваивал это умение и наконец стал понимать места, где происходили убийства. Не в пример многим детективам, он мог чувствовать вещи и читать знаки, которые они ему подавали. Но эти места преступлений хранили молчание, кроме одного слова, — и они буквально кричали его: СТРАХ.

Хантер также отвел время, чтобы еще раз зайти в квартиру Аманды Рейли на Сансет-Стрип. Он прошел через все три спальни, гостиную, кухню и прихожую. Он заглянул в каждый шкаф, в каждый ящичек и гардероб. Он сам не знал, что надеется найти. Может, дневник или старые снимки ее с подругами, но Аманда ничего не хранила. Со вкусом обустроенная квартира была обставлена изящной мебелью, на стенах висели живописные полотна и дорогие гобелены, но она была полностью лишена каких-то памятных вещей. Не было даже ни одного семейного портрета. Из осмотра квартиры Хантер вынес единственное: что Аманда Рейли была очень горда, очень организованна и явно предпочитала не вспоминать о прошлом.

В департамент Хантер вернулся к середине дня. Аналитический отдел полиции Лос-Анджелеса занимал просторное подвальное помещение в Паркер-центре. Когда Хантер и Гарсия вошли в него, Хопкинс собирал воедино несколько найденных отпечатков.

— А я только хотел подняться к вам. — Хопкинс помахал листами, которые держал в руках.

— Похоже, мы избавили тебя от этого, — сказал Хантер, рассматривая рабочее пространство молодого офицера.

Маленький столик Хопкинса размещался в самом дальнем конце комнаты. На нем хватало места лишь для клавиатуры, компьютерного монитора и телефона.

— Я вижу, они тебе дали детский столик. — Взгляд Хантера упал на Джека Керли, системного администратора компьютерного отдела.

— Это было лучшее из того, что мы успели найти за столь короткое время, — ответил Джек, вставая и обмениваясь крепкими рукопожатиями с Хантером и Гарсией. Его лысая голова блестела, словно он только что натер ее воском. — Как дела, Роберт?

Хантер кивнул и промолчал.

Джек положил руку на левое плечо Хантера.

— Он хороший парень. Быстро учится. Мы тут сможем его кое-чему научить. Ведь вы, гребаные задницы, все время подкидываете нам работу.

Зазвонил телефон на его столе.

— Понимаешь, что я имею в виду. Это, конечно, будет новое требование.

— Нам удалось что-нибудь выяснить по биографиям отца Фабиана и Аманды Рейли? — Хантер повернулся к Хопкинсу, который уже рылся в распечатках.

— Благотворительная деятельность отца Фабиана касалась только его прихода. На уровне города он ничем не занимался. Нет никаких данных, что Аманда Рейли занималась благотворительностью. За последние пятнадцать-двадцать лет их дороги нигде не могли пересечься. Во всяком случае, я ничего не нашел.

— А раньше? — Хантер прислонился к стене.

Хопкинс помолчал, приводя свои заметки в порядок.

— Бретт Стюарт Николс, он же отец Фабиан, вырос в Комптоне, где и прожил всю жизнь. Посещал Комптонский колледж на Саут-Акация-авеню. Его нельзя было бы назвать образцовым учеником. Оценки он получал довольно низкие. Большую часть классов окончил с оценкой «D», и еле смог окончить школьный курс. Он был не просто плохой ученик, он был о-очень плохой ученик, если вы понимаете, что я имею в виду. Много раз его задерживала полиция. — Хопкинс нашел распечатку: — Конфликтовал с учениками, портил школьную и частную собственность, лгал, воровал экзаменационные задания. Трудно поверить, что парень с такой биографией стал священником.

— Когда он поступил в семинарию? — спросил Хантер.

— Через полтора года после окончания. Для такого плохого мальчишки… что-то у него серьезно изменилось в мозгах.

— Он посещал семинарию тут в Лос-Анджелесе?

Хопкинс проверил свои записи:

— Не-а, он ходил в семинарский колледж Святого Иоанна в Камарилло. Я звонил им, но без ордера они ничего не хотят рассказывать.

— Не думаю, что нам так уж понадобятся данные из семинарии. Как он посещал занятия? — поинтересовался Гарсия.

— Смешно, что ты спросил, — хмыкнул Хопкинс. — На самом деле просто ужасно. Он любил пропускать занятия.

— Дай-ка мне посмотреть вот этот листик, — сказал Хантер, протягивая руку. — Что насчет Аманды Рейли?

— Она не жила в Комптоне, она не ходила в эту школу. Она училась в Гардене.

— Это большое учебное заведение, — прокомментировал Гарсия.

— Она жила в Гардене? — спросил Хантер, отрываясь от изучения листа, который держал в руках.

Хопкинс кивнул:

— Так и есть. Пока не бросила школу и не занялась недвижимым имуществом.

— Подожди. — Хантер поднял руку. — Гардена не так далеко от Комптона. Как Аманда посещала занятия, когда она училась?

— Не очень прилежно. Как и Бретт, часто прогуливала.

— Сколько ей было лет, когда она бросила учебу?

— Восемнадцать… она оставалась на второй год в десятом классе.

— То есть ей было примерно столько же лет, сколько и отцу Фабиану, — сообщил Хантер. — Где она жила? — Хантер подошел к большой карте окрестностей Лос-Анджелеса на восточной стене.

Хопкинс сверился со своими записями:

— На Саут-Айнсуорт-стрит в Гардене.

Хантер нашел эту улицу и воткнул в карту булавку с красной головкой, после чего проверил информацию по отцу Фабиану. Он использовал булавку с синей головкой, отмечая место, где священник жил в молодости. Замолчав, все уставились на карту.

— Черт побери, — заметил Гарсия, — они были всего в шести кварталах друг от друга.

76

Гарсия и Хопкинс придвинулись ближе к карте.

— В определенном возрасте дети любят болтаться друг с другом. Они могли входить в одну и ту же уличную компанию, — предположил Хопкинс.

— Не так много районов в Лос-Анджелесе любят поддерживать близкие отношения, — возразил Гарсия, — и Комптон — один из тех, кто предпочитает этого не делать. Особенно с Гарденой.

— Да, — вскинул голову Хантер, — но мы говорим о времени двадцать пять лет назад. Дела тогда были не так плохи. И проблемы с бандами были не столь остры, как сейчас. В те времена соседские районы поддерживали куда более тесные отношения.

— Это правда, — признал Хопкинс.

Хантер продолжал пристально рассматривать карту, прежде чем взглянуть на часы.

— Это лучшее из того, что пока у нас есть, так что давайте навестим их старые школы и посмотрим, что еще сможем выяснить. Поспрашиваем, проверим их архивы, — сказал он, жестом давая понять Хопкинсу, чтобы он дал ему лист с информацией по Аманде.

— Хочешь, чтобы я обзвонил школы? — спросил Хопкинс.

— Они будут посылать тебя от одного к другому. Кроме того, я уверен, что у них есть какие-то фотографии, на которые нам надо взглянуть. — Хантер повернулся к Гарсии. — Я возьму на себя старую школу священника в Комптоне, а ты проверь ту, в которой училась Аманда в Гардене.

Гарсия кивнул.

— Я все еще просматриваю те две фотографии, что вы принесли из дома Малибу. Сверяю их с базами данных. — Хопкинс повернулся к компьютеру и несколько раз щелкнул мышкой. Обе фотографии заполнили весь экран. — Пока ни по одной из них нет данных.