Любовь по договоренности - Светлана Демидова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Боюсь, так могут подумать другие! – не менее громко ответила я.
– Кто, например?!
– Милиционеры!
– А зачем им так думать?!!
– Да затем, что у тебя есть мотив для убийства брата!
– Но это же чушь! Бо умер от сердечного приступа!
– Ага! Цветущий молодой мужчина вдруг ни с того ни с сего умирает от сердечного приступа! Это что ж, нормальное явление, по-твоему?!! Разве когда-нибудь Бо жаловался на сердце?!
– Нет! Но все когда-нибудь случается вдруг!
– То есть ты настаиваешь, что сердечный приступ с твоим братом случился именно вдруг?!
– Да ни на чем я не настаиваю… – Георгий как-то разом сдулся, отпустил мои плечи и слепо шлепнулся обратно на стул, чуть не промахнувшись. Он обхватил голову руками, а потом тихо произнес: – Просто я не убивал… Как ты могла подумать…
– Но ты же сам сказал, что за уникальный экземпляр коллекции можно душу продать!
– Да это ведь всего лишь метафора… Разве непонятно? Преувеличение такое…
– Но ты ведь очень неметафористично отказался от меня! – взвизгнула я. – Реально!
– В каком смысле? – Георгий вскинул на меня непонимающие глаза.
– Он еще спрашивает! – я очень выразительно всплеснула руками. – Ты же меня бросил посреди дороги, когда узнал, что Злата от тебя беременна! И больше вообще мной не интересовался! А ведь до этого очень красивые песни о любви мне, дуре, распевал! Ты моя женщина, – передразнила я его, – и все такое… Прямо противно, что я на это купилась!
– Просто почти сразу умер Бо… Я не мог… Я ничего не мог… Вообще только-только отдышался… Тебе, конечно, спасибо… Мне кажется, если б не ты, я сдох бы там, в его мастерской, на этих кошмарных поминках…
Я уселась за стол против Георгия и решила задать еще один вопрос, который сильно мучил меня, оставив на потом выяснение наших отношений:
– Скажи, пожалуйста, а кроме того, что ты страдаешь от потери Бо, больше никакие чувства тебя не обуревают?
– Это какие же, например?! – вскинулся он.
– Ну… со смертью Бо сам собой решился вопрос наследства. Злата родит ребенка, и вожделенная шпага будет твоя…
– То есть ты намекаешь, что я должен обрадоваться смерти Богдана?!
– Ну… да… примерно на это я и намекаю… Как коллекционер, ты же должен радоваться…
Георгий помолчал некоторое время, закусив тонкую нижнюю губу, потом стукнул кулаком по столу так, что тарелка из-под бульона подпрыгнула, с гулким звуком шлепнулась обратно на стол, а ложка свалилась на пол.
– Вот… женщина придет, – указав на ложку, зачем-то проговорила я, – может, Злата…
– Ну да! Да!! Да!!! – не обращая внимания на мое упоминание Златы, крикнул он. – Я тоскую по брату и одновременно постоянно ловлю себя на мысли, что шпага теперь моя! Я ненавижу себя за это, но ничего не могу с собой поделать, и от того, что я такой мерзавец, мне в тысячу раз тяжелее переживать все происшедшее! Заметь, я мог бы в этом не признаваться! А я признаюсь! Да! Я всего лишь жалкий, слабый человечишко! Только куда мне с этим признанием деваться?!
– Как куда?! К Злате под крыло! Мне кажется, она спит и видит себя твоей женой! Гляди, как все может хорошо устроиться!
– Издеваешься, да?!! – прорычал Георгий и одним движением смел со стола тарелку. Упав на пол, она почему-то не разбилась, а так и осталась лежать вверх дном, будто это и было ее привычное место.
– Ну почему же? Ты сам сказал о договорных отношениях со Златой.
– Сказал, да! Но я договаривался с ней тогда, когда наши отношения с Мариной совсем зашли в тупик, а тебя я и вовсе не знал…
– Ну… теперь-то ты меня знаешь, но все равно метишь в мужья Златы и в отцы ее ребенку.
– Настя! Но ты же понимаешь, что это будет фиктивный брак! Мы разведемся так скоро, как только можно!
– То есть все слова о любви – чушь собачья, когда на кону драгоценный толедский клинок?!
– Зачем все выворачивать наизнанку?! Да что вы за люди такие, женщины?! Вам бы все принцев с алыми парусами! А обычные смертные никак не годятся!
– Ага! Нам бы принцев! А вы, мужчины, хотели бы, чтоб мы любили вас со всеми вашими скелетами в шкафах, с любовницами, их детьми, с вашей расчетливостью, обманами!
– Да разве я обманул тебя?! Я же ничего не утаил! Все карты открыл!
– Это правда, ты меня вроде и не обманул, а такое чувство, будто я обманулась. Вот скажи, как можно спать с женщиной ради наследства? Не противно с нелюбимой-то?
– С теми, кто противен, я никогда не спал, – ответил Георгий, поднял тарелку и так шлепнул ее о стол, что она развалилась-таки на четыре почти равных части. Я подумала, что нас, участников этой истории, как раз осталось четверо: я, Злата, Марина и Георгий. Тарелка как знала…
– Раз Злата тебе не противна, значит, приятна! – завелась я и сама почувствовала, как голос мой жалко дрогнул.
– То, что человек не противен, вовсе не означает, что он приятен!
– А что же означает?!
Бросив осколки тарелки на произвол судьбы, Георгий подскочил ко мне, обнял за плечи, так сильно прижав к себе, что готов был переломиться мой позвоночник, и с надрывом в голосе попросил:
– Настя, ну хоть ты не добавляй мне страданий! Я тебя люблю, ты знаешь! Полюбил, как только увидел… А все, что касается наследства, с тобой никак не связано! Это началось до тебя… Бо очень жаль…Так жаль… Ты даже не представляешь, как мне тяжко… Будто я и в самом деле сам убил его…
Руки любимого человека, его голос сразу привели меня в размягченное состояние, вне зависимости от смысла слов, что он произносил. Было уже вообще неважно, что он говорит. Хотелось просто слушать музыку его голоса, вдыхать такой родной его запах и чувствовать, что сейчас этот мужчина в полной моей власти. И он забыл о своих переживаниях. Он весь сосредоточился на мне. Он уже целовал мое лицо, шею, ямочку между ключицами, и я понимала, что тоже совершенно не в силах ему противиться. Если бы сейчас мне кто-нибудь шепнул на ухо, что Георгий Далматов убил не только своего брата, но и отца, а заодно собирается укокошить и меня сразу после акта прелюбодеяния, я все равно не смогла бы разомкнуть собственные руки, которыми захлестнула его шею. И он понес меня на кровать, ту самую, что застлана шелковым бордовым, в тон стенам, покрывалом, и все произошло на скользкой, чуть холодноватой его поверхности. Честно говоря, интимные отношения с мужем мне давно казались скучноватой обязаловкой, хотя чувство удовлетворения я вроде бы и испытывала. Все, что происходило между нами с Георгием, дышало такой первобытной огненной страстью, что делалось больно и сладко одновременно. Мы с ним абсолютно совпадали по темпераменту. Нам хотелось одного и того же в один и тот же момент. Мы сплелись в столь немыслимый клубок, что, казалось бы, это грозило уже переломом не только позвоночников, но и всех костей сразу. Но, видимо, такое вполне допустимо природой, а потому ничего дурного с нами не случилось. Напротив, мы одновременно испытали чувство отрыва от земли, чего никогда не бывало у меня с мужем.
