Гадальщик на камешках (сборник) - Мирча Элиаде

— Я сейчас вернусь, — сказал Эмануэль, направляясь к выходу. — Мне надо увидеть Бельдимана.

— Он был здесь с нами, за нашим столом, — сообщил Алессандрини, раздельно и с некоторым затруднением выговаривая слова. — Если бы вы пришли на час или на два раньше, вы бы его застали.

— Я сейчас вернусь, — повторил Эмануэль и вышел на улицу.

Он поднял воротник плаща и быстрым шагом, наугад выбирая улицы, отправился бродить по городу. Примерно через полчаса он вдруг остановился, словно о чем-то вспомнив, и пошел в сторону набережной. Когда он вступил на набережную, часы пробили четыре, но было еще темно и небо покрыто облаками. Высокие черные волны накатывались на берег и разбивались с оглушительным шумом. Он долго стоял в задумчивости, глядя на них, нотом нашел скамейку и сел. Ему было холодно, и, чтобы согреться, Эмануэль стал дуть на пальцы, потом закурил сигарету. Он чувствовал, как его донимает усталость, и прислонился головой к спинке скамейки. Однако ему не удалось заснуть. То и дело высокие волны бились о берег, и его основательно обрызгивало пеной. Он встал, потянулся, глубоко вздохнул и решительным шагом направился в «Альбатрос». Перед тем как войти, он еще раз взглянул на часы. Было без четверти пять.

В баре было пусто. За столиком, прикрыв лицо ладонями, его поджидал Алессандрини.

— Ах! — воскликнул он, завидев Эмануэля. И долго молча вглядывался в его глаза.

— Пожалуйста, не сердитесь, но речь идет о чем-то действительно важном, — сказал Эмануэль, подвинув стул и садясь рядом с ним. — Могу ли я доверять вашей наблюдательности и памяти? Вы можете поклясться, что помните обо всем, что случилось сегодня вечером?

Алессандрини слушал угрюмо, но постепенно лицо его оживилось, и он мечтательно улыбнулся.

— Она говорила то же самое, — сказал он. — Я словно слышу ее слова.

— Кто говорил то же самое? — перебил его Эмануэль, слегка побледнев.

— Она. Адриана, Ариана, — прошептал Алессандрини, продолжая улыбаться. — Она говорила не переставая. Вначале я думал, что ее зовут Адина. Но я ошибся. Ее звали Ариана. Или Адриана…

Эмануэль вынул пачку сигарет, но раздумал курить и смиренно положил ее на стол.

— Это очень важно, — заговорил он. — Пожалуйста, скажите мне прямо, могу ли я положиться на вас?

Алессандрини повернулся к нему лицом и внезапно разразился смехом.

— Вы просто невероятны! — воскликнул он, с трудом переводя дух. — Вы просто-напросто невероятны, — повторил он, качая головой.

Потом улыбка у него погасла и, сложив руки на столе, он опустил голову и углубился в свои мысли. Эмануэль в нерешительности молча смотрел на него. В конце концов он взял со стола пачку с сигаретами и стал нервно мять ее пальцами.

— Алессандрини, — серьезно произнес он, — речь идет об очень важном деле. Скажите мне, пожалуйста: может ли быть, что сегодня вечером здесь или у вас на вилле одна из ваших приятельниц поскользнулась и упала, а когда кто-то из вас бросился ее поднимать, то увидел, что около нее уже стоит другая дама или барышня и помогает ей встать.

Алессандрини пытался слушать, но вскоре отказался от этой затеи и решительно покачал головой.

— Нет, — перебил он, — вы меня не поняли. Речь шла вовсе не о том. Я хотел сказать совсем другое.

— Быть может, она поскользнулась во время танца, — продолжал Эмануэль, заметно волнуясь, — или кто-нибудь ее нечаянно толкнул, ока споткнулась и упала на паркет…

— Нет, никто не падал. Но постойте, история на этом не закончилась. Они еще не уехали. Они отправились на виллу, чтобы принять душ и переодеться. Яхта отплывает не раньше десяти. Ждут вас.

— Меня? — удивился Эмануэль. — Но я их даже не знаю…

— Это идея Адрианы, — мечтательно произнес Алессандрини. — Арианы. Она вас увидела, когда вы заглянули сюда сегодня ночью. Ах, ваше превосходительство, — воскликнул он с пафосом, — какая это изумительная женщина! Клянусь, ей было достаточно взглянуть на вас, ей было довольно какой-то доли секунды…

Эмануэль рассеянно открыл пачку и тихо вынул сигарету.

— Я не совсем понимаю, — сказал он. — Не вижу, какая здесь может быть связь.

— Она только взглянула на вас, а потом нам целый час про вас рассказывала. Какой ум! Она сразу вас раскусила. Она все говорила: «Этот молодой человек меня боится! Он меня избегает!»

Эмануэль закурил сигарету и с жадностью затянулся.

— Мне незачем ее избегать! — сказал он. — Я ее даже не знаю. Не знаю, как она выглядит.

— Она-то хорошо вас знает, — сказал Алессандрини. — Она сразу поняла, что вы ее боитесь. Я хотел послать Джиба, чтобы он вас разыскал, мне казалось, что вы на набережной, но она, Адриана, не дала мне это сделать. «Ничего, сказала она, мы его подождем и завтра утром возьмем с собой в Балчик…»

— Но это нелепость! — воскликнул Эмануэль и засмеялся. — Вы прекрасно знаете, что я не могу поехать, что через две недели я должен быть в Стокгольме.

— Ока говорила то же самое — Ариана, — сказал, улыбаясь, Алессандрини. — Она говорила: «А если он не захочет плыть с нами в Балчик, ничего страшного: через две недели мы встретим его в Стокгольме».

— В Стокгольме? — воскликнул Эмануэль. — Но зачем ей в Стокгольм?

— Не знаю. Я у нее не спросил. Но ведь я вам говорил: это необыкновенная женщина. Она вас тут же раскусила… Хотите кофе? — повернулся он к Эмануэлю. — Я еще посижу здесь. Я поджидаю Толстомордика.

Эмануэль с отсутствующим видом кивнул головой.

— Но кто она такая? — вдруг спросил он изменившимся голосом, словно пробудившись ото сна. — Как ее зовут?

— Ах, — ответил с важностью Алессандрини, — этого я не знаю. — Кажется, она называла мне свое имя, но я не запомнил. Вначале я думал, что ее зовут Адина. Но Адина была другая, та, что ушла. Впрочем, я думаю, она отправилась в Мовилу разыскивать вас, — добавил он задумчиво. — Она сказала, что знает вас, и даже очень хорошо.

— Адина? — изумился Эмануэль. — Адина, а дальше как?

Алессандрини пожал плечами:

— По правде говоря, я не запомнил ее имя. Но она говорила, что знает вас очень хорошо, что, если бы не одно событие в вашей жизни, вы бы обручились.

— В таком случае она принимает меня за кого-то другого! — воскликнул Эмануэль с внезапно просиявшим лицом.

— Нет, не думаю, — возразил Алессандрини. — Она рассказала нам о вас целую историю. И если хорошенько вдуматься…

Но он не успел закончить фразу. Он увидел в дверях Толстомордика и сделал ему знак рукой. Толстомордик не спеша подошел к ним, переваливаясь и улыбаясь.

— Так, значит, вы и есть тот самый человек, о котором столько разговоров, — сказал он, усаживаясь и с интересом разглядывая Эмануэля. — Я представлял вас другим…

— Ты можешь ему обо всем рассказать, — разрешил Алессандрини. — Я его подготовил.

Эмануэль смущенно улыбнулся и, не зная, что сказать, протянул через стол сигареты.

— Нет, спасибо, я больше не курю, — сказал Толстомордик. — Я курил всю ночь… Так, значит, это вы, — продолжал он, глядя на него и странно улыбаясь.

— Не виляй, — перебил его Алессандрини. — Я сказал тебе, что я его подготовил.

— Сударь, — произнес Толстомордик, обращаясь к Алессандрини, — никогда не верьте словесным портретам, которые составляют женщины. Если хотите узнать, как выглядит тот или иной человек, спросите у мужчины. Я, например, если бы спросил у вас, вместо того чтобы слушать Адину, тут же и признал бы его.

Алессандрини взял Эмануэля за руку и прошептал, указывая на Толстомордика:

— Если я правильно понял, Адина его невеста.

— О нет! — возразил Толстомордик с горькой улыбкой. — Я знаю, что так говорят, но это не правда. Возможно, если бы не одно событие в нашей жизни… Но в конце концов, что было, то было. Не будем ворошить прошлое… Она уехала в Мовилу разыскивать вас, — добавил он после короткой паузы, развернувшись к Эмануэлю. — Она говорила, что вы давно не виделись. Все спрашивала себя, узнаете ли вы ее после стольких лет…

Эмануэль внимательно слушал, пытаясь понять. Он провел рукой по лицу, словно хотел нащупать и обрести самого себя, потом снова рассмеялся.

— Я думаю, что здесь какая-то путаница, — произнес он наконец, стараясь казаться безразличным.

— Что я тебе говорил? — с торжеством спросил Алессандрини у Толстомордика. — Я говорил тебе, что Адриана его тут же раскусила. Ей было достаточно одного взгляда.

— Да, любопытно, — сказал Толстомордик, пристально вглядываясь в Эмануэля. — Хотя я и хорошо его знал, Адина описала мне его так, что я не смог бы догадаться, что это он. А Царица только раз увидела его в дверях.

— Долю секунды! — подхватил Алессандрини. — Какая изумительная женщина! Какой ум!

— Царица? — повторил Эмануэль.

— Да, мы ее так в шутку величаем, — пояснил Толстомордик.