За фасадом строительства советского ВМФ - Андрей Николаевич Почтарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В декабре 1934 — октябре 1936 г. служил помощником военно-морского атташе в Японии, а затем до марта 1937 г. состоял в распоряжении Разведуправления РККА. Заграничный «опыт» сослужил К.Н. Гануличу плохую службу: в том же году его назначили с понижением старшим военпредом материально-технического снабжения на завод № 18, а 23 мая следующего года его арестовали, репрессировали и уволили из РККА. Вскоре он получил приговор — несколько лет ИТЛ. В лагерях Константин Николаевич находился до 1953 г.
Что касается поездки во Францию А.К. Сивкова, то это был ответный визит на посещение СССР небольшой французской делегации во главе с Дюпре в декабре 1933 г. Тогда французы высказывали предложение принять заказ на проектирование подводных лодок для ВМС СССР, но советская сторона пожелала ознакомиться с французским флотом и промышленностью в целом, а также параллельно с аналогичными объектами в Италии и Германии.
Группа под руководством А.К. Сивкова прибыла во Францию в январе 1934 г. Среди главных целей поездки были: получить сведения о проектировании французских больших подлодок, о системе пусковых установок для торпедной стрельбы (сер. Зм) и аккумуляторах, а также осмотреть большие субмарины типа «Redoutable» — «Agosta», «Casabianca» и подводный минный заградитель «Perle». Однако французская сторона на контакты шла неохотно. В результате советским военным морякам удалось увидеть только одну, и то недостроенную, подлодку «Le Conguerant» без подробных чертежей и расчётов. Более того, при посещении местных заводов и предприятий французы не показали ни одного технического образца в собранном виде, а лишь демонстрировали устройства, находившиеся на разных стадиях сборки, как это было, к примеру, с перископами.
Подобное отношение привело к тому, что размещение советских военно-морских заказов во Франции пришлось ограничить.
В свою очередь, в 1930-е гг. в СССР по авиационной линии помогали налаживать производство моторов фирмы «Испано-Сюиза» и разрабатывать системы вооружения отечественной истребительной авиации 4 французских авиаспециалиста. А в сентябре 1933 г. в Москву и Киев прилетал на своём самолёте-моноплане министр авиации Франции Пьер Кот (в годы Великой Отечественной войны — представитель французского движения Сопротивления) и его личный пилот де Латтр. В ответ на визит высокопоставленных французов ВВС РККА планировали отправить в Париж свою эскадрилью самолётов349.
Забегая вперёд отметим, что давние военно-технические связи нашей страны с Францией в области авиации, например, позволили сё правительству в тяжёлое для них время войны с Японией в Индокитае, 25 декабря 1940 г. обратиться к руководству СССР с просьбой о продаже 50 военных самолётов350.
В конце августа 1938 г. СНК СССР выделил Наркомату ВМФ на приобретение иностранной технической помощи 1 млн 686 тыс. 968 рублей в иностранной валюте. При этом в постановлении был отмечен ряд соответствующих наркоматов, от которых требовалось «освоить на подведомственных предприятиях выпуск аналогичных видов продукции».
Так, в числе пяти стран, где планировалось закупать навигационное оборудование и инструменты для кораблей и маяков на общую сумму 252 тыс. 530 рублей351, значилась и Франция (у фирмы «Денис»). А из двух государств-поставщиков, где намечалось закупить измерительные приборы и инструменты на сумму 44 тыс. 990 рублей, также была эта страна (у фирмы «Карвано»)352.
Что касается визитов кораблей флотов двух стран, то известен по крайней мере один случай. Так, в декабре 1929 г. во французский порт Брест для ремонта дважды заходил отряд советских кораблей МСБМ под командованием Л.М. Галлера и члена РВС Т.П. Киреева в составе ЛК «Парижская коммуна» (командир — К.И. Самойлов) и КР «Профинтерн» (командир — А.А. Кузнецов), осуществлявший сложнейший переход с Балтики в Чёрное море.
Время показало, что практически большинство из тех советских специалистов, что в той или иной степени в 1920—1930-е гг. налаживали военные и военно-технические связи с Францией, были репрессированы. Помимо упомянутых моряков-балтийцев, производственников С.А. Александрова и А.С. Назарова, разведчиков Л.Г. Минова и К.Н. Ганулича в этот список попали и многие другие представители военной разведки. Среди них оказались: резидент Разведупра в Западной Европе майор Л.А. Анулов (Москович) (1937—1938), полковой комиссар Я.Х. Биркенфельд (Я. Кришевич), военный атташе комдив С.И. Венцов-Кранц (1933—1936), капитан О.Ф. Голубовская, связная между германской и французской резидентурами политрук С.А. Залесская (1923—1924), дивизионный интендант Б.Н. Иванов (Красносельский, Голощёкин) (до 1927 г.), резидент в Германии и Франции корпусной комиссар Ф.Я. Карин (Т.Я. Крутецкий, А. Крецкий) (1928—1933), заместитель начальника 3-го отдела Разведуправления РККА комдив Д.К. Мурзин (1936—1937), К.К. Небенфюр (Шмид), военный инженер 1-го ранга ГО. Осовский, бригадный комиссар А.А. Ригин (Рыльский), военный атташе комбриг Н.А. Семёнов (1936—1937), нелегальный резидент Я.-А.М. Тылтынь (1922—1926, 1936)353, помощник нелегального резидента в Париже полковник С.Л. Узданский (Тадеушевич) (1926—1927) и др.354.
Мало известно, но в конце 1920-х — середине 1930-х гг. СССР развивал военные связи и на другом конце планеты, с Японией.
Они также брали своё начало в дореволюционный период. Так, сразу по окончании Русско-японской войны (1904—1905) для защиты Северного морского театра России удалось приобрести у Японии поднятые и отремонтированные свои корабли, потопленные во время боевых действий: бывший эскадренный броненосец «Полтава» (переименован в «Чесму»), крейсеры «Варяг» и «Пересвет».
Наибольший размах военно-технические контакты приобрели в годы Первой мировой войны. Одним из первых для ведения переговоров и заключения договоров о поставках в сентябре 1914 г. в Японию выехал генерал-майор Э.К. Гермониус. Позже там же вёл дела полковник Подтягин. Уже в октябре из Страны восходящего солнца поступили первые 20 тыс. 350 винтовок и 15 тыс. 50 карабинов мексиканского типа с 11 млн 300 тыс. патронов355.
Месяцем ранее туда приехала другая русская миссия, которая провела переговоры с фирмой «Митцуй» и через неё 30 сентября добилась подписания контракта с американским заводом «Дюпон» на поставку партиями 67 тыс. пудов пороха в 1915—1916 гг.35ь.
Всего в 1914—1917 гг. в Японии было закуплено 635 тыс. винтовок и карабинов, 5 тыс. пистолетов с 1 млн 150 тыс. патронов, 74 млн шт. патронов, 674 орудия (75-мм полевые и 107-мм линейные пушки, 120-мм и 20-см гаубицы), а также много пулемётов, дистанционных трубок для артиллерийских снарядов, пороха и сырых материалов для изготовления взрывчатых веществ, сапог и башмаков для действующей армии и флота и даже риса. Любопытно, что японские 107-мм пушки активно эксплуатировались не только в царской, но и в Красной Армии, и прослужили до 1936 г.357
Интересно, что в августе
