В интересах личного дела - Галина Владимировна Романова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рассказ Игнатова затянулся на целый час. Он часто повторялся, но ни разу ничего не напутал. И то и дело повторял, как он любил Светлану.
– Но это не мешало вам спать с Одинцовой, – поддел его Павел.
– Одинцова – это порок в крайнем его проявлении. Со Светой я так не мог. Стыдился, – нехотя признался Вадик. – К тому же наши встречи никогда не планировались. Мы могли встретиться на бегу и так же заняться сексом.
– Как Виноградов узнал об этом? Он же именно этим вас шантажировал?
– И этим тоже. В основном этим, – подумав, уточнил Игнатов. – Ляля ему проболталась. Она трахала и его тоже. Они были давно знакомы, как оказалось. Она проболталась. Он сделал пару фотографий, которые Света бы никогда мне не простила. А еще шантажировал грязной историей моего перевода в Москву. В офисе Челябинска всем запретили даже шептать об этом, особенно после того, как мы со Светланой стали жить вместе. А Игорек не поленился, слетал туда и нашел какого-то говоруна. И тот… рассказал ему, как я краду документы у главного претендента на повышение и перевод, а потом их подбрасываю. И даже показал.
– Как это?
– У умника веб-камера была настроена на рабочем месте. Он подозревал, что уборщица плюет в его чашку, и установил втайне ото всех. Некрасивый эпизод со мной попал на видео, и Игорек Виноградов его выкупил. Он часто повторял: этого будет достаточно, чтобы дело о самоубийстве несчастного парня было пересмотрено и мне предъявлены обвинения. В общем, Виноградов очень старался.
– Что хотел от вас? И почему именно теперь?
Климов быстро заполнял бланк протокола допроса. Второго шанса могло и не выпасть, если Игнатов снова замкнется.
– Он хотел, чтобы я убил Свету.
– А Виноградов утверждает, что это именно вам пришла в голову подобная мысль, – поднял на него Климов недоверчивый взгляд. – Сразу после того, как Светлана написала завещание, и он его прочел. По вашей просьбе…
– Нет. Все было как раз наоборот, – вяло мотнул головой Вадик и неожиданно широко зевнул. – Простите. Я устал. Можно мне в камеру?
Они снова принялись шептаться с адвокатом. Тот на последних фразах Игнатова неожиданно повеселел, приободрился и затребовал очной ставки с Виноградовым.
– Прошу сообщить мне лично, как только это будет возможно, – с легким высокомерием произнес адвокат, протягивая Павлу визитную карточку. – Убедительно прошу вас, не затягивать…
– Так не затягивай. Что тебя смущает? – глянул на Климова поверх очков полковник Иващук.
– Игнатов слишком спокоен. Мне кажется, у него имеется какой-то туз в рукаве против Виноградова.
– И черт с ним! – с раздражением воскликнул полковник, нервным движением стаскивая с переносицы очки. – Не Игнатов, так Виноградов сядет. Все вокруг наследства крутится, разве непонятно! К тому же Виноградов сыграл на опережение и рассказал о своей встрече со Светланой, что само по себе подозрительно. Помню, ты рассказывал, что встреча должна была состояться в ее любимом ресторане?
– Так точно. Со слов Хлопова…
– А она там так и не появилась. Где же они встретились? Проверь его алиби.
– Так точно, товарищ полковник.
– Да не козыряй ты, майор, – махнул в его сторону рукой начальник. – Дожимай молодчиков. Кто-то из них причастен к ее убийству. Напрямую или косвенно, но причастен. Еще раз просмотрите все записи с видеокамер близ той злополучной стройки. Может, засветился один из них. Кто-то из них сядет за ее убийство. Все у тебя? Чего мнешься?
Полковник скосил взгляд на настенные часы с маятником, подаренные ему на прошлый юбилей. Ему не терпелось отчитаться наверх о прорыве в деле, которое было на контроле ого-ого у кого. И еще успокоить жену: возможно, их майский отпуск все же состоится в полном составе.
– Товарищ полковник, тут обнаружились еще кое-какие факты, которые могут иметь отношение к этому делу.
– Какие факты? – рассеянно пробормотал Иващук, уже сняв телефонную трубку аппарата, с которого всегда звонил в главк.
– Татьяна Иванова, устроившая скандал Степанову четыре года назад на мероприятии, действительно училась с ним на одном курсе в медицинском институте.
– Это я уже слышал, – еще более рассеянно отозвался полковник.
– Так вот, она доучилась с ним только до третьего курса и была вынуждена уйти по состоянию здоровья. А способствовало этому…
– Майор, отставить! – одернул его Иващук, возвращая трубку на аппарат. – Эта тема была нами закрыта и забыта. Разве нет? Я в приказном порядке велел тебе не трогать Степанова, тем более в связи с какой-то там Ивановой! Что такого могло случиться с ней на третьем курсе, если она спустя много лет подкараулила Степанова на серьезном мероприятии и устроила публичный скандал? Временной рубеж улавливаешь, майор? Где третий курс, а где званый вечер?
– Рогов и Степанов подшутили над ней, заперев на ночь в морге. Разрешите идти? – скороговоркой выпалил Климов и направился к двери.
– Отставить, майор, – скрипучим голосом остановил его Иващук. – Вернись. Присядь. Объяснись. И постарайся быть убедительным, иначе я тебя… Я тебя в архив работать отправлю!
Глава 25
Варя настырно жала на кнопку звонка. Она знала – хозяин дома. Он только утром сменился. Работал сутки через трое и теперь отсыпался. Проспит часов до пяти-шести вечера и, чтобы его застать дома, надо успеть до этого времени. Иначе ищи-свищи. Укатит куда-нибудь и вернется через день, а то и через два, чтобы к очередной смене подготовиться.
Об этом рассказала пожилая женщина, подпирающая спиной подъездную дверь. Она жила в этом подъезде давно и помнила еще родителей Татьяны Ивановой.
– Степенные люди были, спокойные. Не то что их дочка.
– Вы сказали, были?
– Да померли давно. Друг за другом. Дочка сгинула куда-то. Не появлялась почти. А теперь-то уж давно ее не вижу. Болела она. Все по больницам, по санаториям. Но давно не вижу. А в квартире Ванька живет, сынок их младший. Тоже уж взрослый. Работает. Ты звони, стучи, раз он тебе срочно нужен. Иначе не поймаешь…
Варя стучала и звонила. Нарочно засекла: десять минут ушло у нее на то, чтобы разбудить Ивана Иванова.
– Не Иванов я, – с интересом глянул на нее с порога светловолосый парень в семейных трусах и майке.
Варя нашла его симпатичным и не злым. Он смотрел миролюбиво, хотя она разбудила его не вовремя.
– Звонарев я. Взял девичью фамилию матери, как только стало можно. А вы кто? Зачем ко мне? Звонили, стучали так долго. Думал, пожар.
– Я из полиции, – коротко пояснила Варя и показала
