Дама непреклонного возраста - Маргарита Южина

Ивская сморщилась:

– Вот только умничать не надо, еще дурнее выглядите.

В это время в комнату, круглой спиной вперед, медленно вползла Данилова с двумя чашками, от которых поднимался ароматный парок.

Выполнив просьбу, Лидия постаралась легко выпорхнуть из кабинета – Ивская всегда строго следила за походкой своих моделей.

– Вот сколько жучу, а все равно двигается, как тюлень: ни грации, ни плавности… – поморщилась Елена Сергеевна, глядя ей вслед, и приступила к рассказу: – Так о чем мы? Ах да, о деньгах… Два миллиона – это не акция и не операция какая-то там. Дело в том, что еще в конце лета меня пригласили по контракту в Англию. Каким-то образом к ним попал журнал с нашим интервью, и один видный бизнесмен решил заключить со мной контракт. Все бы ничего, но ехать предлагалось мне одной, без коллектива. Не нравится англичанам наше отношение к работе. Ехать я не хотела. Ну чего мне куда-то тащиться, все начинать заново, когда мне и здесь всего хватает. В Англию я могу ездить три раза в год, но только как турист, а работать… В общем, я решила отказаться. Но вот, например, Софья была с моим решением не согласна. Оказывается, она уже продала свою квартиру, а сама перебралась в дом матери. А деньги она собирала, чтобы уехать за границу и там открыть свой маленький магазинчик. Но поскольку сильно боялась всей бумажной волокиты, предложила мне такую сделку: я открываю в Англии магазинчик на свое имя и веду всю бухгалтерию. Она же является владельцем оного заведения, но официально это оформлено нигде не будет. Правда, она уже успела написать расписку, что-де передает в мои руки два миллиона рублей. Дело оставалось за малым – чтобы я согласилась уехать и начала бурную деятельность по открытию Софьиного магазина.

– А чего это она вам так доверяла? – усомнилась Зинаида.

– Она как свихнулась! Знаете, такое не часто, но случается: когда человек хочет сильно разбогатеть, он иногда готов поверить кому угодно. Вспомните «МММ»: люди тащили туда последние гроши и… Ей очень хотелось быть бизнеследи, да не какой-нибудь, а заграничной. И потом, она же написала расписку о моем займе! – фыркнула Ивская.

– А вы?

Ивская опять печально обозрела заваленный бумагами стол.

– Да зачем мне это было надо? Ведь что получается: я приехала бы в Англию, чтобы начинать свое дело, в новых условиях, с новыми людьми, в другой стране. Мне самой надо было бы вставать на ноги. А тут пришлось бы таскаться по незнакомым учреждениям, чтобы покупать Софье магазин? А потом еще и вести ее финансовые, налоговые дела? Я что, совсем больная? Конечно, я отказывалась, а она ежедневно приходила в кабинет и настаивала: «Вот, я старая, больная, нищая женщина, никто не хочет мне помочь. Леночка, если вы не возьметесь, я сама поеду, меня непременно обдурят, и я буду вынуждена выйти на панель, потому вернуться домой у меня не останется денег. Если вы откажетесь, я сама займусь бумагами и обнищаю!» Кстати, вы правы, это был своего рода шантаж. Вы это имели в виду?

Зинаида обескураженно сцепила пальцы. Да, видимо, именно такие слова слышал Аркадий Валерьевич.

– Угу, – призналась она. – А еще ваш разговор слышали, когда вы сидели в баре с Кристиной, и Софья вам признавалась, что продала квартиру.

Елена Сергеевна нахмурила брови.

– Не помню такого… С Кристиной? Кристина вообще Софью не любила, а чтобы с ней сидеть… У девочки сейчас такой возраст, что она резко выражает свои мысли. Поэтому я стараюсь не сталкивать ее с теми, кто ей не нравится. Все вместе в баре мы не сидели никогда.

Зинаида молчала. Она была разбита наголову. И ей, черт возьми, это было приятно. Правда, не давала покоя одна маленькая деталь.

– Елена Сергевна, – задумчиво пролепетала она, тоскливо пялясь на сухую ветку за окном. – А вы теперь меня уже никогда не назначите менеджером с окладом в две тысячи долларов?

Елена задумалась, но очень ненадолго.

– На испытательном сроке одну платить буду, идет? Но только к работе приступите, когда расследование до конца доведете. При новой должности некогда будет посторонними делами заниматься, а я не люблю, когда начатое на полдороге бросают.

Зинаида что-то быстренько чиркала на листке. Ивская приподнялась и увидела, как Зинаида старательно выводит: «полдоро…»

– Что это вы там строчите?

– А? Да так, конспектирую, чего вы не любите, не обращайте внимания, – любезно объяснила Зинаида.

– Ну, тогда еще припишите: «Директор ненавидит лизоблюдов!» Написали? – криво усмехнулась Ивская.

Зинаида скомкала листочек и дерзко взглянула на директрису:

– Я их тоже терпеть не могу.

Едва Зинаида вышла из кабинета, как ее чуть не смела Вероника Моткова. Девчонка опрокинула Зинаиду на диванчик – их в холле стояло множество – и прошипела:

– Прям, еле дождалась! Вы там кружева плели, что ли? Ваще! Меня уже полчаса ждут, а я никак к Ивской попасть не могу, блин! Тоже мне – денег не надо, дай языком почесать!

Девчонка нырнула в кабинет, а Зинаида так и осталась сидеть на диванчике. Нет, какие-то нестыковки все время остаются. С одной стороны, Ивской и в самом деле не было резона убивать Софью Филипповну. Зачем какие-то сложности, если Рудина сама навязывала свои деньги? А с другой… Кто-то же старушку убил! И этот кто-то из театра! Не зря ведь ей, как и Вадиму, сделали надпись. А кстати, зачем Ивской делать надпись? А затем… затем… Черт, никак не соединяется!

Зинаида мотнула головой, смешала все мысли в кучу и пошла навестить Татьяну.

Та металась по бару с какими-то коробками, а возле нее крутились два молодца в синих комбинезонах.

– Ой, зачем вы тут-то все загрузили? – кричала Татьяна на парней, уперев руки в бока. – Хватайте и тащите вон! Ой, Зинка! А ты тут как?

Зинаида села на высокий стульчик и со стоном попросила:

– Воды! Только скорее…

Татьяна быстренько открыла кран, наполнила полный стакан и протянула подруге:

– Пей и докладывай, что нового. А у меня…

– Знаешь, Тань, ты сама пей эту хлорку, – отодвинула стакан Зинаида. – Неужели нарзана жалко? Или еще лучше – налила бы тоника с мартини…

Татьяна весело засуетилась и налила в стакан шипящего тоника. Потом добавила каплю мартини, потом облокотилась на стойку и заиграла глазами.

– А у меня хорошие вести, – лукаво покачала она головой. – Вчера вечером мой бывший позвонил. Идиот! Представь, оказывается, Вадька у него проживает! Он мне вчера как позвонил, как сказал, я чуть трубкой ему по голове не съездила!

– Как это? – вяло соображала Зинаида. – Он же там, а ты у себя…

– Вот поэтому и не съездила, – хохотнула Татьяна. – Нет, ты подумай, парень столько времени у отца отсиживается, а батюшка не мог догадаться матери позвонить, чтобы она с ума не сходила. Ну не сволочь?

После капли мартини мыслила Зинаида и вовсе тяжко.

– Кто? Сволочь-то кто?

– О-о-ой, – весело покачала головой Татьяна. – Тебе домой надо. И баиньки. Завтра у нас показ, надо выглядеть, как королева. Знаешь, у нас тут такая толпа завтра будет! А мужиков! И все деньгастые… Нет, Зинка, тебе непременно надо выспаться. И приведи себя в порядок. Ну что у тебя за вид сегодня? Если завтра такая же нарисуешься – не пущу! Давай домой и готовься. Как знать, может, завтра тебе встретится тот единственный… Ой, ты уже храпеть начала, пожалуй, я тебе такси вызову…

Дома Зинаиду встретила печальная, как породистый бассетхаунд, Юля.

– Зинаид Иванна, вам мужчина звонил, весь телефон оборвал.

– Какой мужчина? – насторожилась Зинаида и даже разуваться бросила.

– Ой, можно подумать, у вас их рота! – фыркнула Юлька. – Этот, который по ошибке к вам затесался, Игнатий Олегович! И знаете…

Девчонка замялась. У Зинаиды сегодня выдался денек, как высоковольтная линия, – из одних напряжений. Сначала Нюрочка нервы трепала, потом Ивскую надо было расколоть, Татьяна еще новостями огорошила, и дома Зинаида не в состоянии была приглядываться к квартирантке. Она прошла к себе в комнату, и… нет, удивляться у нее уже не было сил. А удивиться стоило бы: на подоконниках, на столике и даже на серванте стояли зажженные свечи и источали теплый, успокоительный аромат. Так и потянуло от него в сон. Но вместе с хозяйкой в комнату просочилась и Юлька.

– Вы знаете, – пискнула вдруг девчонка со слезами в голосе. – Мне кажется, этот Игнатий вам наставляет рога. Или бросить вас хочет.

– Вот я так и думала… Юлька, это ты свечей понатыкала? По Плюху, что ли? – швыркнула носом Зинаида. – Да и правда, на фига мне рога? Подожди, а с чего ты взяла, что бросить?

Юлька быстренько утерла нос рукавом и с готовностью поведала о своих соображениях:

– Понимаете, звонит он, значит, да? А сам так волнуется, волнуется… Я прям через трубку слышу, как кряхтит. А потом уже, когда я в последний раз сказала, что вас нет, он мне и говорит: «Передай Зинаиде Ивановне, когда придет, что я звонил, и… постарайся что-нибудь придумать, чтобы Зинаида Ивановна из дома не выходила. Не надо ей сегодня по улицам шататься». Вот я и подумала: боится, наверное, что вы его с кем-то встретите.