Пастыри. Четвертый поход - Сергей Волков

«Я еду с любимой девушкой отдыхать на Волгу!» — буквально выкрикнул он про себя, тщетно пытаясь сдержать расползающиеся в счастливой улыбке губы.

— Мур-мур-мур! Мур-мур-мур… Мур-мур-р-р… — неожиданно для себя самого промурлыкал Илья от полноты чувств.

Яна бросила на него быстрый взгляд, и, видимо, что-то в сияющем лице Ильи ей не понравилась. Проницательно сощурив глаза, она сказала:

— В-прос м-жно? Т-льк-ду-рой не сч-тай, идет?

— Конечно, спрашивай! А что случилось?

— Ты в п-следний м-сяц н-чего стр-нного не з-меч-л? Г-лоса там, м-ур-м-ур…

Илья от неожиданности дернул руль, «Троллер» вильнул и едва не вылетел с трассы. Пришлось сбросить скорость и остановиться.

— Кот Баюн?! — каким-то тонким голосом выкрикнул он, вытаращив глаза на Яну. Девушка покраснела и сквозь зубы прошипела:

— В-вот же-ж г-дина! Вс-сех, в-ходит, р-р-звел, к-отяра др-ный!

Пришлось Илье рассказывать все — и про кубло, и про хтоническую тварь, выползшую из кипящего котла с монстрами, и про то, каких он наворотил дел при непосредственном участии мерзкого кота. Единственное, что Илья благоразумно оставил «за кадром», — это эпизод с целюллитной Викой.

— Вот это да! — только и смогла сказать Яна, когда Илья закончил говорить. Помолчав, она задумчиво сказала:

— Ну ладно — ты. А я-то тут при чем? Почему он ко мне-то привязался, а? Или…

— Ты думаешь, он хотел нас… свести? — робко предположил Илья. — И поэтому «скакал» то в меня, то в тебя?

— Теперь-то уж чего… — буркнула Яна, — свел ведь.

— Ты знаешь, даже если это и произошло по воле… некоторых сверхъестественных сил, я все равно очень рад! — торопливо выпалил Илья.

— Д-р-ак ты, Пр-валов! — фыркнула Яна в ответ, и по ее обычному пулеметному говорку Илья определил, что девушка успокоилась…

Баюн там или не Баюн, в принципе сейчас это было уже и не важно. Куда важнее, что они вместе, — решил Илья, и у него тоже отлегло от души. Впереди — отдых, хорошая, интересная и веселая жизнь!

Отслеживая километровые столбы, Илья то и дело сверялся с картой — все же он впервые в жизни ехал за рулем на такое большое расстояние. Когда джип минул столб, на котором значилось «До Москвы 300 км», Илья достал мобильник, набрал номер и сказал:

— Гнездо, я Турист. Точка три.

— Турист, понял вас. В контрольное время укладываетесь, — ответил Дрозд из далекого еще Средневолжска.

— Ч-то-й-то-вы? — заинтересованно чирикнула Яна.

— Мы ж там… в Афгане, друг друга не видели почти. Только по рации и переговаривались, — объяснил Илья, — нас тогда спецгруппе придали. Три мужичка гражданских, пятеро саперов и мое отделение. Лазили мы по горам, ледники минировали. Мужички эти гляциологами были. Они саперам указывали, где и как взрывать, чтобы лавины и ледяные потоки перевалы закрывали. Ну, а мы прикрывали их.

— А пр-чем тут Ту-р-ст?

— У меня позывной был такой. Ну, по горам же ходили — вроде как туристы. И фамилия у меня такая… подходящая — Привалов, — объяснил Илья. — А у Сереги позывной был — Гнездо. Он прапором служил, заведовал узлом связи на базе оперативного прикрытия района. Вот мы с ним и переговаривались так: «Гнездо, ответь Туристу!»

— Стр-нно, а-к-ак-ж вы-пз-н-ком-лись, ес-ли-не-в-д-лись?

— Фиг знает, — Илья пожал плечами, — само собой как-то…

…Произошло это и впрямь само собой. Так бывает на войне, и довольно часто — остановилась на блок-посту колонна, вылезли бойцы размяться, перекурить, а рядом уже перекуривают местные воины. Трешь-мешь, базар-вокзал, завязывается разговор:

— Здорово, десантура!

— И вам не хворать.

— Земеля, а ты откуда? У-у-у, Норильск… далеко…

— А ты?

— Воронеж.

— А, Москва — Воронеж, хрен догонишь! Кстати, москвича-десантника видел когда-нибудь? Вон, Илюха у нас коренной столичный житель. С левой вваливает — трое ложатся.

— О, бывает же!

Смех, беззлобные подъебочки, свежие и не очень анекдоты. Кто-то уже выменивает на три выстрела к подствольнику новую пластину для бронежилета, кто-то, воровато озираясь, покупает пакетик «индюхи»…

Вот где-то примерно таким образом Илья и познакомился с разбитным прапорщиком Серегой Дроздом. Был Дрозд лет на десять старше сержанта Привалова, но это не стало помехой, на войне возраст — дело пятое…

Потрепались, поржали, ради смеха прямо на бетонном блоке возле КПП схватились на локотках. Илья победил, и Дрозд сказал тогда:

— Смотри, москвич, за мной должок…

Так и пошло — когда виделись, прапорщик из Средневолжска весело орал:

— Здорово, Москва! Как жив-здоров?

— Прапорам привет! — неизменно отвечал Илья. — Живем себе помаленьку…

— Должок за мной, помнишь, да?

— Без базара!

— Айда, покурим, Москва!

— Не могу — времени в обрез. В другой раз!

— Ну, лады…

Должок Дрозд вернул, и сторицей. Случилось это, когда Илья после жутких событий, связанных с Володей и гибелью роты десантников от огня их взвода, второй раз вернулся в Афган и до дембеля ему оставалось чуть больше месяца.

Его взвод выкинули в «зеленке» неподалеку от талибского Кундуза — разведать местность на предмет размещения здесь временной базы союзных по антитеррористической коалиции сил. Место оказалось аховым — чашеобразная долина между двух гор со скошенными вершинами, довольно приличный лесок в западной стороне и говорливая речушка, огибающая лесок с востока.

Сами хваленые союзнички своими драгоценными задницами рисковать, понятное дело, не желали и сидели в трехстах километрах в благоустроенном базовом лагере сил коалиции, ожидая сигнала от русских, что все чисто и можно поднимать вертушки в воздух.

Сигнала они так и не дождались. Засаду «духи» организовали по всем правилам. Откуда они пронюхали про русский разведвзвод — ответа на этот вопрос Илья так и не узнал, хотя догадывался, что утечка, скорее всего, случилась не из штаба российской группировки.

Заигрывая с местными, и янкесы, и дойчи активно набирали вспомогательный персонал из афганцев. Учитывая, что каждый второй негр в американских войсках был мусульманином, дальнейшее уже становилось делом техники…

…На них навалились внезапно и сразу со всех сторон. «Духи» не жалели боеприпасов, стремясь нанести десантникам максимальные потери в первые секунды боя. Воздух выл и стонал, пули косили ломкие ветки дикой хурмы и кандыма, рикошетили от камней и с чавканьем впивались в человеческие тела.

Заняв круговую оборону, разведчики принялись отстреливаться и заставили «духов» залечь, остановив их огневой шквал. Но тут с характерным хаканьем и режущим душу воем заговорили установленные за скалистым гребнем минометы, и первый же залп накрыл взвод, унеся жизни восьмерых десантников.