Ожидание счастья - Мэри Берчелл

Элисон не бывала на подобных представлениях с раннего школьного возраста, когда мама с папой водили ее в театр на Рождество. Но в то время взрослые казались столетними стариками, на которых не стоило особо обращать внимания. Надо же, как изменяются взгляды человека за какие-то десять лет!

Дети хотели побывать в гостях у Элисон и Джулиана, поэтому после представления все четверо отправились на квартиру.

— Вот это да! Квартирка — просто шик! — заявила Одри.

— Еда — тоже, — добавил лаконичный Тео.

— Как мило, что вы пригласили нас, — повернулась Одри к Джулиану.

— Не стоит благодарностей, — заверил ее Джулиан. — У меня сложилось такое впечатление, что вы сами напросились.

— Неужели? Что-то не припоминаю. — Одри на минутку оторвалась от выбора очередного пирожного и вопросительно поглядела на Элисон.

Но та лишь улыбнулась в ответ, а Джулиан серьезно заметил:

— Это было в письме, которое ты прислала перед Рождеством. Вроде бы ты хотела, чтобы мы все на славу повеселились.

— А, это? — Одри снова принялась за чай. — Ну, думаю, надо выжать из этих праздников все, что можно, пока у Элисон не появился ребенок и все такое.

У Элисон глаза на лоб полезли, но Джулиан с завидным хладнокровием ответил:

— Как мило, что ты в первую очередь подумала о том, чтобы развлечь Элисон.

— Ну, никто не знает, когда это произойдет, — глубокомысленно провозгласила Одри, заталкивая в рот очередное пирожное.

— Должен признать, что тут ты абсолютно права. Этого никто не знает, — серьезно кивнул Джулиан.

Элисон покраснела и рассмеялась:

— Не городи чепуху, Одри.

— Никакая это не чепуха, — заверила ее Одри. — Я заметила, что у таких милых людей, как ты, дети появляются почти сразу. С такими, как Розали, все иначе.

Элисон не смогла найти достойный ответ, и даже самообладание Джулиана изменило ему на минуту. Но тут вмешался Тео:

— Не думаю, что Розали вообще когда-нибудь сможет родить.

— Будущее покажет, — попыталась закрыть эту тему Элисон, а Джулиан раздраженно отодвинулся от стола, взял портсигар и направился к окну.

— В любом случае ей сначала надо найти себе мужа, — немилосердно заявила Одри.

— Одри, нельзя говорить так о сестре, — резко оборвала ее Элисон. — Это ужасно некрасиво, да и к тому же не настолько остроумно, как ты полагаешь. Кроме того, ты же прекрасно знаешь, что Розали помолвлена.

— Но разве мама не сообщила вам? — не слишком огорчилась Одри. — Она была разорвана на прошлой неделе. Ну, помолвка. Я не в курсе, кто из них постарался, но дело обстоит именно так.

— Розали… разорвала… — Элисон почувствовала спазм в горле и не смогла договорить. Ей не надо было смотреть на Джулиана, чтобы почувствовать, как тот напрягся.

— О-ох, Джулиан! — вскрикнула Одри. — Ты бросил спичку на ковер. Смотри, он загорелся.

— Все нормально, нечего так волноваться. Все, больше не горит. — Джулиан затоптал слабый огонек.

— Но там осталось пятно! — гнула свое девочка.

— Не обращай внимания, Одри. Пей свой чай. Это совершенно не важно, — вмешалась Элисон.

И это была чистая правда. Да сгори он целиком, это не имело бы ни малейшего значения. Ковер можно заменить или починить.

Но есть такие вещи, которые не заменишь и не исправишь.

Позднее, когда без меры довольных близнецов усадили в машину и отправили домой, Элисон никак не могла решить, стоит ли снова поднимать эту тему. Но Джулиан был замкнут и задумчив, и она решила оставить Розали и ее расторгнутую помолвку в покое.

Элисон оставалось только надеяться, что ни ей, ни Джулиану в ближайшее время не придется сталкиваться с кузиной, а там, глядишь, страстная Розали найдет себе новую жертву.

Рождество прошло без особых приключений, если не брать в расчет то, что близнецы чуть ли не поселились в их квартире. От них Элисон и узнала, что Розали снова живет дома. Поэтому, когда тетя Лидия предложила ей с Джулианом прийти к ним на рождественский ужин, Элисон вежливо, но весьма решительно отказалась.

Но видно, за приглашением не стояло ничего, кроме соблюдения светских приличий, поэтому тетя не стала особо настаивать.

Элисон даже расстроилась, когда каникулы подошли к концу и детям пришла пора возвращаться в школу. Она очень привязалась к ним за это время, да и Джулиан находил их весьма милыми и забавными, и дети отвечали ему взаимностью.

— Теперь, когда у нас есть ты с Джулианом, все по-другому. Каникулы стали в радость, — простодушно заметила Одри, и Элисон подумала, что никогда в жизни не получала столь трогательного комплимента.

В следующую субботу Джулиана неожиданно вызвали на работу, и Элисон решила пойти навестить дядюшку Теодора. Она чувствовала себя виноватой, потому что не видела его с самой свадьбы. Элисон было немного страшно и совсем не хотелось встречаться с тетей и кузиной, но вдруг ей повезет и их не окажется дома?

Дверь открыл дворецкий, который хорошо относился к ней в свое время, и теперь он радостно улыбался девушке.

— Мистер Лидбурн дома? — спросила она его, проходя в холл.

— Полагаю, что да, миссис. Пойти посмотреть? Думаю, он в маленькой гостиной.

— Спасибо, не надо, — улыбнулась Элисон. — Я сама. А миссис Лидбурн? Она тоже дома?

— Мадам ушла сразу после ленча, миссис. Сказала, что вернется поздно.

Элисон понадеялась на то, что Розали отправилась вместе с ней, но решила, что слишком нетактично спрашивать еще и о ней. Поэтому она лишь кивнула в ответ и пошла искать дядю.

Потом уже Элисон не раз думала, как это странно, что люди оказываются неготовыми к самым страшным ударам судьбы. Она слегка нервничала, потому что не хотела встречаться с Розали, но в то же время с радостью предвкушала приятную беседу с дядей.

Элисон распахнула дверь, ожидая найти его в гостиной за чтением или разбирающим почту. Но дяди в комнате не было. Зато там были другие люди. Одной из них была Розали, а компанию ей составлял Джулиан. И оба были абсолютно поглощены друг другом.

В мозгу у Элисон словно выжгли картину: Розали обхватила Джулиана за шею и прислонилась своей светлой головкой к его плечу. А тот что-то шептал ей, обхватив рукой за талию.

Так вот, значит, на какую деловую встречу отправился ее муж!

Элисон стало дурно, в ушах стоял непрерывный звон. На какое-то мгновение ей показалось, что она вот-вот рухнет в обморок, но она сделала над собой усилие и взяла себя в руки.

Вокруг не было ни души. Дворецкий занялся своими делами, и в холле было пустынно. Никто даже не узнает, что она была тут. Теперь главное — уйти незамеченной.