Мифическая война. Миражи Второй Мировой - Борис Вадимович Соколов

К 12 июля немцы продвинулись на 35 км и прорвали все три полосы обороны Воронежского фронта в районе Прохоровки. Здесь 12 июля Ватутин нанес контрудар 5-й гвардейской дивизии генерала Алексея Жадова и 5-й гвардейской танковой дивизии генерала Павла Ротмистрова, окончившийся полной неудачей. 10 июля союзники осуществили успешную высадку на Сицилии. Еще важнее было то, что 11 июля войска Западного фронта генерала Василия Соколовского и Брянского фронта генерала Маркиана Попова начали широкомасштабную разведку боем против орловского плацдарма. Модель уже вечером 11 июля прекратил наступление и стал перебрасывать дивизии ударной группировки для отражения советского наступления.

13 июля Гитлер вызвал фон Манштейна и фон Клюге в Ставку в Восточной Пруссии и сообщил, что в связи с удачной высадкой союзников на Сицилии и началом советского наступления на орловский плацдарм он останавливает «Цитадель» и перебрасывает танковый корпус СС в Италию. Манштейн настаивал на продолжении наступления своей группой армий и требовал передачи ему 24-го танкового корпуса, находившегося в резерве ОКХ и насчитывавшего 140 танков.

Эту просьбу Гитлер отклонил, но разрешил использовать танковый корпус СС, чтобы постараться максимально обескровить советские войска на южном фасе Курской дуги. В Италию отправился только «Лейбштандарт», а две другие дивизии СС вместе со штабом корпуса пока остались на Восточном фронте. Их пришлось использовать для ликвидации советского плацдарма на реке Миус, созданного в результате наступления Южного фронта, начавшегося 16 июля. А 24-й танковый корпус был направлен на Северский Донец, где начал наступление Юго-Западный фронт.

Центральный фронт должен был перейти в наступление раньше, чем Воронежский фронт, поэтому у Рокоссовского в момент начала «Цитадели» оказался под рукой артиллерийский корпус прорыва и гораздо больше боеприпасов, чем у Ватутина. Не случайно в ходе оборонительной операции Центральный фронт расстрелял в два с половиной раза больше снарядов, чем Воронежский фронт.

Кроме того, протяженность танкоопасных направлений на Воронежском фронте была вдвое выше, чем на Центральном фронте. На южном фасе Курской дуги немцы имели на 300 танков больше, чем на северном. Здесь также наступали отборный танковый корпус СС и дивизия «Великая Германия».

9-я немецкая армия за время наступления потеряла 3300 человек убитыми и 17 390 ранеными и пропавшими без вести. Общее число убитых и пропавших без вести в армии Моделя можно оценить в 4 тыс. человек. Центральный фронт за это время потерял 86 тыс. человек, в том числе около 5 тыс. пленными и около 50 тыс. убитыми. Соотношение по общим потерям составляет 4,2:1, а по безвозвратным – 13,6:1.

В период с 5 по 13 июля войсками группы армий «Юг» было взято 24 тыс. пленных, а между 13 и 16 июля – еще 10 тыс., главным образом при ликвидации «котла» в районе Шахово. Общие потери Воронежского фронта в период с 4 по 16 июля 1943 года можно оценить в 133,4 тыс. человек. Безвозвратные потери составили 86,1 тыс., в том числе около 52 тыс. убитыми. Группа армий «Юг» в период с 4 по 20 июля потеряла 34 236 человека, в том числе 5699 убитыми, 1203 пропавшими без вести и 27 817 ранеными. В период до 16 июля потери войск Манштейна, вероятно, составили около 26 тыс. человек, в том числе около 5,5 тыс. убитых и пропавших без вести. Соотношение по общим потерям получается 5,1:1, а по безвозвратным – 15,9:1.

Всего на северном фасе Курской дуги в период с 5 по 14 июля немецкая 9-я армия безвозвратно потеряла 88 танков и штурмовых орудий (в том числе 4 «тигра» и 19 «фердинандов»), а на южном фасе дуги в период с 5 по 17 июля войска группы армий «Юг» безвозвратно потеряли 190 танков, штурмовых орудий и САУ (в том числе 6 «тигров» и 44 «пантеры»). Войска Воронежского фронта в ходе оборонительного сражения под Курском с 5 по 17 июля безвозвратно потеряли 1886 танков и САУ. Это дает соотношение безвозвратных потерь в бронетехнике 9,9:1 в пользу немцев. Безвозвратные потери Центрального фронта в бронетехнике можно оценить в 558 танков и САУ, что дает соотношение 6,3:1.

В июле и августе 1943 года, согласно немецким архивным данным, Люфтваффе потеряли 3213 боевых машин, в том числе 1030 – на Востоке. В ходе операции «Цитадель» и последующего отступления немецких войск на ранее занимаемые позиции Люфтваффе безвозвратно потеряли около 390 машин, а советские ВВС – более одной тысячи. Следует сказать, что Люфтваффе очень активно помогали своим войскам, тогда как советские бомбардировщики почти не покидали аэродромов.

Фактически главной задачей «Цитадели» стало перемалывание советских оперативных и стратегических резервов, чтобы не допустить последующего перехода советских войск в наступление на южном и центральном участках фронта. Этот план удался лишь частично. Советские войска были основательно потрепаны, но не уничтожены. Соответственно, советское наступление было лишь отсрочено, но не предотвращено, и уменьшены его потенциально возможные результаты. Если бы советские войска первыми перешли в наступление, вероятно, соотношение потерь было бы более благоприятным для них, поскольку они владели бы инициативой и сами старались бы выбрать слабейшие места в обороне противника. Германские танковые группировки тогда не могли бы действовать столь эффективно.

Миф Прохоровского сражения

Главный миф танкового сражения у Прохоровки заключается в том, что силы и потери сторон в танках были примерно равны, а результатом этого сражения стала остановка немецкого наступления против Воронежского фронта и крах «Цитадели».

12 июля 1943 года у станции Прохоровка к югу от Курска состоялось крупнейшее танковое сражение Второй мировой войны. Во 2-м танковом корпусе СС Пауля Хауссера было 273 боеспособных танка и штурмовых орудия, а также 38 САУ «Мардер». Ему противостояла 5-я гвардейская танковая армия генерала Павла Ротмистрова, усиленная 2-м гвардейским танковым и 2-м танковым корпусами, и 5-я гвардейская армия генерала Алексея Жадова. Всего у Ротмистрова было 860 танков и САУ, из которых около 600 непосредственно участвовало в бою. Командующий Воронежским фронтом Ватутин рассчитывал уже в первый день отбросить врага на 25 км и разбить главную ударную силу группы армий «Юг» – танковый корпус СС. Но войска, наносившие контрудар, не успели провести разведку позиций противника и рекогносцировку местности. Ротмистров, например, не знал, что в тылу немецких позиций имеется противотанковый ров, отрытый еще в период подготовки к отражению немецкого наступления.

Хауссер опасался за фланги далеко выдвинувшейся по направлению к Прохоровке дивизии «Лейбштандарт». Поэтому наступление этой дивизии и дивизии СС «Рейх» было отложено до тех пор, пока наступление дивизии «Мертвая голова» на плацдарме за Пселом устранит угрозу левому флангу «Лейбштандарта» и ослабит советское сопротивление. Если Хауссер и опасался советского контрудара, то лишь на фронте «Рейха». Возможно, поэтому наступление этой дивизии 12 июля началось довольно поздно. Так что, если бы контрудар 5-й гвардейской танковой армии состоялся бы по первоначальному замыслу Ватутина с вводом основных сил на Яковлево, где оборонялась дивизия «Рейх», он бы закончился столь же катастрофически. Немцы этого удара ожидали, да и местность там была труднее для действий танков.

Ротмистров же настоял на нанесении главного удара в районе Прохоровки, где оборонялся «Лейбштандарт». 29-й танковый корпус 5-й гвардейской танковой армии наступал прямо от станции Прохоровка по обе стороны железной дороги и вдоль нее, в полосе 3,5 км между совхозом Октябрьский и хутором Ямки. 18-й танковый корпус той же армии наступал правее 29-го танкового корпуса, в полосе шириной 2,5 км между совхозом Октябрьский и рекой Псел. Оба корпуса обрушились на «Лейбштандарт», оборонявшийся на фронте в 5 км.

Во время сражения под Прохоровкой немцы сконцентрировали здесь основные силы своей авиации. В этом районе было отмечено 400 из общего количества 546 немецких самолето-пролетов, зафиксированного в этот день на Воронежском фронте. Советские же самолеты почти не атаковали неприятеля.

Собственно, на поле у Прохоровки сражались дивизия СС «Лейбштандарт» против 18-го и 29-го танковых корпусов и 9-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. В составе «Лейбштандарта» было 56 боеготовых танков (в том числе 4 «тигра», 47 Т-4 и 5 Т-3), 10 штурмовых орудий «Штуг» и 20 противотанковых САУ «Мардер».

В 18-м танковом корпусе к началу боя было в строю 68 Т-34, 18 Мк-4 «Черчилль», 58 Т-70, а в 29-м танковом корпусе – 122 Т-34, 70 Т-70 и 20 САУ (11 СУ-122 и 9 СУ-76). Всего в двух корпусах было 336 танков и 20 САУ, в том числе 190 Т-34.

Итог был печален для советской стороны. Суммарные безвозвратные потери в бронетехнике 18-го и 29-го танковых корпусов в Прохоровском сражении 12 июля 1943 года можно определить как примерно равные 276 танкам и 19 САУ. «Лейбштандарт» же 12–13 июля безвозвратно потерял 2 танка Т-4. Еще 15 Т-4 и 1 Т-3 были отправлены в среднесрочный ремонт, а 2 Т-4 и 2 Т-3 – в долгосрочный ремонт.