Двое из будущего. 1901 -… - Максим Валерьевич Казакевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Чего ты? Что-то случилось?
— Да нет, ничего, — ответил я, когда отвис. Посадил дочку на пол, задал ей направление движения. — Давай, ползи к маме. А я отлучусь, мне позвонить надо.
Я ушел к себе в кабинет. Упал в кресло, пододвинул к себе телефон, поднял трубку. На том конце ответила оператор. Душевным голоском спросила:
— Номер, пожалуйста.
— Барышня, десять пятнадцать, пожалуйста.
Прошла долгая минута, прежде чем мне ответил тот же волшебный голос:
— Номер десять пятнадцать не отвечает. Извините.
— Гм, барышня, тогда давайте одиннадцать семьдесят шесть.
На этом номере мне повезло больше. Ответил заместитель нашего главного химика:
— Слушаю, — прозвучал в трубке сонный голос.
— Иван Ильич? — спросил я.
— Да. С кем имею?
— Рыбалко это, — представился я. — Вы извините, Иван Ильич, что отрываю от отдыха, но есть дело к вам.
— Конечно, конечно, — собрался на том конце провода собеседник. — Слушаю вас, Василий Иванович. Я весь внимании.
— Тут такое дело… Мельников, насколько я понимаю, еще в отъезде? Да?
— Да, он в Париже. Обещался прибыть обратно не ранее чем через месяц. А вы что-то от него хотели? Может я смогу вам помочь?
— Гм, наверное сможете, — ответил я, собираюсь с мыслями. — Раз уж Мельникова нет… В общем, Иван Ильич, скажите, вам знакомо название формулы «тринитротолуол»? Вам ничего это название не говорит?
— Гм, дайте подумать…, — попросил собеседник и я услышал в трубку его задумчивое сопение, негромкое шуршание одежды. Наконец он ответил, — К сожалению, Василий Иванович, я об этой формуле ничего не слышал. А что это такое?
— Что ж, жаль, — сказал я негромко и мой собеседник, услышав разочарование, обнадеживающе продолжил:
— Но я не могу все знать. В последние десятилетия произошло столько поразительных открытий, придумано столько новых веществ, что за этим просто невозможно следить. Ну а раз вы говорите, что такая формула уже есть на свете, то я вам ее найду. Я только прошу вас дать мне время. Но по названию уже понятно, что речь идет о нитрировании толуола.
— Хорошо, Иван Ильич, прошу вас, найдите об этом тринитротолуоле все, что только сможете. Любую информацию, любые упоминания. И сами подумайте, как можно будет его нам получить.
— Да, да, Василий Иванович, я обязательно это сделаю. Но чтобы мне было легче осуществлять поиски, не могли бы вы мне подсказать, из какой области применения происходит это ваше вещество.
— Это взрывчатка. Чрезвычайно мощная и весьма удобная в применении. Поэтому прошу вас, пожалуйста, примените все ваши усилия, подключите всех ваших людей, но попытайтесь найти мне этот тринитротолуол. Я вас очень прошу. Это очень важно.
— Несомненно, Василий Иванович, завтра же с утра мы приложим все усилия, — клятвенно заверил меня заместитель Мельникова и я с удовлетворением положил трубку. Если есть хоть какая-то информация по этому тротилу, то она будет найдена. Я в этом не сомневался.
Через пару суток, под самый вечер ко мне домой явился мой прошлый телефонный собеседник, Иван Ильич. Попросил через прислугу встречи со мной и его проводили в кабинет. Он был впервые у меня дома, все ему было в диковинку, необычно. Мой быт сильно уж отличался от всего, что он когда либо видел. Никаких здесь завитков и вензелей, никакого золота и хрусталя. Никаких памятных фотографий и картин на стенах. Простые однотонные и светлые обои на стенах, широкий стол, удобный стул, телефон от наших электроников, библиотечный шкаф на всю стену и самый простой, но очень качественный и удобный диван с высокой спинкой.
— Проходи, Иван Ильич, присаживайся, — показал я ему на стул. — Есть новости? Нашли что-нибудь?
Химик аккуратно присел на край стула. Мужчина с большим жизненным опытом, скоро пятый десяток разменяет. Его Мельников со своей прошлой службы вытянул, походатайствовал передо мной. Вот он поставил тощий портфель на колени, расстегнул застежки и, нырнув в него рукой, вытащил на свет божий несколько бумаг. И довольно потряс передо мной.
— Вот она, формула эта, Василий Иванович. Не очень сложно найти оказалось. Оказывается, она давно уже открыта и описана в научных журналах. Да и военные о ней прекрасно знают.
Я взял у него бумаги. Перекинул несколько листов, рассматривая непонятные записи, вернул обратно. Китайская грамота — на несколько листов расписанных химических формул.
— Значит военные в курсе, — проговорил я задумчиво.
— Да. Тринитротолуол известен уже несколько десятилетий и уже лет десять как в Германии им снаряжают снаряды.
— А у нас? — спросил я, хотя и так знал ответ. Мелинитом у нас снаряжают. И не дожидаясь ответа, спросил. — А ты не в курсе, у нас в стране кто-нибудь производит тротил? Те есть этот тринитротолуол?
— Кто знает? — пожал плечами Иван Ильич. — Может и производят… Неужели вы сами хотите его изготавливать?
Я неопределенно качнул головой:
— Неплохо было б. Но что скажут на это военные и охранка? Мы может и готовы взяться за это дело, но надо делать все по закону. Не дай бог обвинят в помощи бомбистам и всяким эсерам.
На мои слова химик лишь развел руками.
— Ну, это не ко мне. Тут вам Яков Мендельсон в помощь.
— Да это-то понятно — ответил я, делая заметку в блокноте о том, чтобы не забыть завтра обратится к нашему юристу. — А скажи-ка мне, Иван Ильич, а вы этот тротил сможете изготовить в лабораторных условиях?
— Нет ничего невозможного, — ответил он охотно, видимо ожидая такой поворот. — Только необходимое оборудование прикупить нужно, ингредиенты требуемые. Вот вроде и все. Само получение вашего взрывчатого вещества не такое уж и сложное дело. Необходимо только много азотной и серной кислот.
Я покачал довольно головой.
— А помещения отдельное для ваших лабораторных испытаний требуется? Мы тут присмотрели одно неплохое здание. Стоит на отшибе, можно без проблем соблюдать секретность. Только вот находится оно в другом городе.
— Неужели в Новгороде?
— Да, именно там, — нисколько не удивившись догадливости, ответил я. — Так как? Если потребуется, сможете там со своими сотрудниками пожить некоторое
