Передышка (СИ) - Север Олег

По большому счёту, смотреть в городе нечего: два монастыря, обозначенные буквами "М" и "Ж", пара церквей, из которых самое приятное впечатление производит Никольский собор, Соборная гора с остатками крепостной стены и пара памятников, из которых самый примечательный – двух с половиной метровый макет памятника "Воину-освободителю", сделанный Вучетичем собственноручно.

Наметив места, которые необходимо посетить, я стал размышлять, на чём можно отправиться в путешествие по городу. От этого во многом зависел предполагаемый маршрут экскурсии. Велосипеды я отмёл сразу, слишком долго и утомительно. В итоге остановился на "ПАЗике", их в городе было навалом и можно было сравнительно легко договориться об аренде.

Перед сном по появившейся накануне традиции я просмотрел, что происходит в доме, заглянул в комнаты девушек. Аня уже спала, а вот остальные девушки наводили макияж, словно собрались идти на танцы или свидание. Полюбовавшись на обнаженных девушек, понял, что все больше и больше возбуждаюсь, поэтому решил бросить это интересное занятие и отойти ко сну.

Со сном у меня проблем не было никогда, засыпал я практически мгновенно, стоило коснуться головой подушки. Вот и на этот раз сон пришел сразу, словно кот, учуявший, что хозяева сели ужинать без него.

* * *

Проснулся от звука засова, в комнату вошла кормилица и, чуть слышно причитая, стала меня одевать. За ней в комнату вошли мама и дядька Асмун, приставленный ко мне отцом полгода назад, после обряда обрезания волос. Он обернул меня в волчью шкуру и понес по коридорам замка. В свои четыре года я неплохо знал замок, который был объектом моих постоянных экспедиций, так как за пределы замка меня не выпускали.

Но очень скоро мы оказались в ещё не исследованной мной части замка. Когда я перестал узнавать места, по которым меня несли, я решил запомнить дорогу – обзор какой-никакой у меня был, но из этой затеи ничего не вышло, достаточно быстро я запутался в лабиринте переходов и был дезориентирован в пространстве. Любопытство боролось со сном, и в итоге последний одержал решительную победу. Долгий переход укачал меня, и я уснул.

Проснулся я от внутреннего толчка и устойчивого ощущения, что наше путешествие подходит к концу. Из-под шкуры ничего не было видно, только потолок с чёрными разводами от факелов. Я уже стал снова клевать носом, когда учуял специфичный запах большой воды. Через пару минут я смог убедиться, что обоняние меня не обмануло, подземный ход вывел к укромному фьорду, затерявшемуся среди прибрежных скал. В спешке погрузившись на лодки, мы отчалили от берега, практически сразу растворившись в темноте и туманном киселе, поднимающемся от воды. Огни с соседних лодок терялись в нем на расстоянии нескольких метров, а звуки причудливо искажались, так что непонятно, как далеко от тебя находится их источник.

Асмун потрепал меня по голове и сказал:

– Ничего малыш, мы еще вернёмся домой.

Где-то чуть слышно кто-то протяжно всхлипнул, а может, просто вода плескалась под ударами длинных весел.

* * *

Проснулся, как обычно, от внутреннего толчка. Пару секунд полежал с закрытыми глазами, "сканируя" окружающий мир. В воздухе пахло скошенной травой, очевидно, кто-то из соседей решил с утра пораньше сделать мир лучше. Причём косили литовкой, так как звука работающего мотора не было слышно. Я открыл глаза, в комнате царило состояние утреней невесомости, не имеющее ничего общего с вечерними сумраками. Время, когда мир вокруг ещё окончательно не проснулся и хранит в себе ночную безмятежность и лёгкость, когда чётких границ не существует и вещи перетекают друг в друга, принимая странные очертания. Время, которое так напоминает нам безвозвратно утерянное детство. За окном снова кто-то протяжно свистнул, словно чайник, последний раз предупреждающий, что вода вскипела, прежде, чем поднатужиться и выплюнуть свисток, куда подальше. Подойдя к окну, я решил осмотреться, кто решил поработать сегодня будильником. Однако, как ни силился разглядеть, никого не видно. Вдруг фырк, словно чёртик из табакерки, из дупла старой яблони на свет выскочил маленький чёртик. Ушки на макушке торчком, что рожки, глаза круглые, жёлтые, горят, как индикаторы. Сел на подоконник, спиной ко мне, а голову так завернул, что смотрит на меня в упор, не мигая, а потом как засвистит, так жалобно и протяжно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Умник, это что за совка такая? – решился я потревожить своего партнёра.

– Сплюшка, или обыкновенная совка (лат. Otus scops) – вид птиц рода совки семейства совиные. Размер тела 15–20 см, масса 60-130 г, размах крыльев до 50 см. Окраска серо-коричневая, с белыми пятнами на плечевых перьях, темными пестринами и тонким струйчатым рисунком; как у многих видов рода существуют серая и коричневая (рыжая) цветовые фазы. Радужина жёлтая, реже оранжевая. Крик сплюшки – печальный мелодичный посвист "сплюю" или "тьёёв". Повторяется с интервалом 2–3 секунды. За крик птица и получила название. Совки привязаны к местам гнездования. В приглянувшиеся им уголки они возвращаются из года в год. На горных склонах сплюшки могут гнездиться в образованных между камнями трещинах. Не отказываются они и от занятия чужих нор. В пределах городской черты совки обживают чердаки старых домов и сооруженные людьми скворечники, – привычно отбрехался он, давая понять, что сейчас он очень занят, и ему не до меня.

Ну и ладно, сам справлюсь. Пока я вёл внутренний диалог, сплюшка вспорхнула в сторону крыши и пропала из вида. Ну значит и мне пора… Одевшись, я тихо выскользнул из дома и отправился на утреннюю разминку.

* * *

День выдался суетным, наша компания, разросшаяся до девяти человек, к нам на хвост упали Володя с Ангелиной и Матвей с Галиной, посетила все места, которые могли заинтересовать моих гостей.

На удивление, в Серпухове и округе их отыскалось немало. Роль гидов я с радостью спихнул на Вовку с Галей. А сам попытался расслабиться и получать удовольствие от поездки. Девушкам все нравилось, а я откровенно скучал – ни монастыри, ни заповедник, ни парк Дракино не смогли вывести меня из меланхолии. Хотелось всё бросить и мчаться в Оболенск, чтобы на практике попробовать реализовать те идеи, которые роились в моей голове. Однако пришлось улыбаться и терпеть. Когда девушки вдоволь нагулялись по Дракино и накатались на лошадях, я обрадовался, что всё закончилось, и мы поедем домой.

Однако, моя радость была преждевременной, только мы сели в автобус, как Ритка стала расспрашивать Володю и Галю про подземелье, оставшееся после строительства Протвинского ускорителя. Остальные сразу навострили ушки. Ни Володя, ни Галя ничего конкретного про ускоритель не знали. Я уж думал, что меня минула чаша сия, и мы отправимся домой, но тут в разговор вмешался водитель, до этого флегматично возивший нас весь день по Серпухову и его окрестностям.

– Я работал на строительстве ускорителя и прекрасно знаю расположение всех двенадцати точек входа. Самые известные стволы-входы расположены в Шатово и Павловке, но они охраняются, как и другие официальные точки. Но если хотите, я могу отвезти вас к одному из тупиковых туннелей, через который можно проникнуть внутрь, я туда в прошлом году московских диггеров возил.

– А что, ускоритель собираются достраивать? – спросил Володя.

– После строительства БАКа[46] под Женевой, наш морально устарел, и смысла достраивать его нет, а бросить гигантский комплекс нельзя. Сейчас он представляет из себя "чемодан без ручки" – и бросить жалко, и нести неудобно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Так почему его не продадут? – удивилась Оксана, – Или он никому не нужен?

– Почему же, его пару раз хотели купить, планировали там устроить грибную ферму и парк аттракционов, и ещё пару тройку прожектов, но его так и не продали.

– Почему? – удивилась Аня.