Без памяти (СИ) - Джиллиан Алекс Алекс Дж

Конечно, блядь. Я ведь копия этой «царственной особы». Фактически повторяю голубую кровь, и являюсь даже более молодой ее версией. Он на двадцать два года старше меня. Кто бы что ни говорил, а есть мужчины, помешанные на совсем молоденьких девушках.

И меня это расстраивает. Мало того, что я — копия его Ми, еще и копия со сроком годности. Одна мысль об этом мне омерзительна.

— Твои вкусы не меняются, — благосклонно подмечает Драгон. — Так сказать: вне времени.

— Твои тоже, — Леон выразительно кивает в сторону Эльзы.

— Что ж, будем общаться так, словно не пытались убить друг друга? — ухмыляется Драгон.

— До тех пор, пока я не обнаружу обратное, — заявляет Леон, и слегка приближаясь к брату, цедит сквозь зубы. — Но взорванные картины и Ми я тебе никогда не прощу.

— После того, что ты устроил в прошлом году, мы квиты, — доносятся до меня слова Драгона.

Мы с Эльзой переглядываемся, и я даже чувствую теплую волну поддержки по всему телу. Несмотря на образ «снежной королевы», эта девушка кажется очень доброй. А может, материнство так влияет на молодую женщину.

— Я не хочу тебе зла, Леон. До тех пор, пока ты не тронешь мою семью.

— Мы одна семья, Драгон. К сожалению. Семья, в которой есть строгая иерархия, законы и правила. Каждый должен быть на своем месте. Или тебе напомнить о том, что ты никогда не хотел стоять на вершине власти? Так зачем тебе это сейчас? Конкурировать, назло мне? Куда продуктивнее будет, если наши силы мы объединим и распределим между собой верным образом.

— Предлагаешь, быть твоей «шестеркой»?

— Насколько помню, ты всегда был далек от управления, и интересовался информационными технологиями и биохакингом. При мне ты достигнешь высот в этих сферах, это я тебе гарантирую.

— На чем основаны твои гарантии? На словах и лжи, как всегда? — нападает Драгон. Очевидно, брату он совершенно не доверяет. — Я не могу верить твоим словам. Слишком много лжи было сказано в прошлом сезоне.

И я не могу не согласиться с братом Леона. Голденштерн врет, как дышит. Не договаривает, манипулирует, сводит людей с ума.

— Я не лгу. Я действительно вижу наше будущее только таким образом. Вместо того чтобы воевать, мы должны стать одним целым. Подумай над этим, Драгон, — Леон многозначительно кивает в сторону Эльзы. — Я выжил, даже когда весь мир обернулся против меня. Перенес десятки покушений на мою жизнь. Только я способен защитить свою семью таким образом, чтобы она жила и процветала. Если ты станешь частью моей семьи снова, я обеспечу вам защиту, которую ты не можешь дать Эльзе и вашим детям. И не потому, что ты плох… просто у тебя недостаточно опыта «выживания». Ты не знаешь с какой стороны ждать обстрела. А если ты станешь Апексаром, времена для вашей семьи начнутся трудные. Ты же не хочешь снова потерять мужа? — Леон обращается к Эльзе, а я только и успеваю следить за сутью всего разговора.

— То ли правда, то ли манипуляция, Леон, — подводит итог Эльза. — Но ты заставил меня заволноваться. Милый, я ненадолго отлучусь, — нежно воркуя с Драгоном, предупреждает девушка.

Перед тем, как уйти, она берет меня за запястье и едва слышно кидает одними губами: «Будь осторожна. Он всегда на шаг впереди», — предостерегает меня.

Легче мне от ее слов не становится. Я не знаю, какую сторону мне занять. Сторону своего мужа, или человека, что проскальзывает в моих воспоминаниях.

— На данный момент я справляюсь со всеми потенциальными угрозами. Благодарю за беспокойство, Леон, — по-светски бросает Драгон брату, но я вижу, что Леону удалось поселить зерно сомнений в его душе.

В этом Леонель Дэмиан Голденштерн всем мастерам мастер.

Драгон уходит вслед за Эльзой, охрана вокруг нас начинает расступаться по приказу Леона.

Я стараюсь не придавать значения тому, что на меня поглядывают с интересом. Да и на Леона тоже — конечно, многие из присутствующих догадывались о том, что он жив, ведь официально его тело не было найдено. И все же, думаю, не только его «восстание из мертвых» вызывает столько интереса, но и я — его спутница, жена, и двойник той самой особы, которую когда-то знала вся присутствующая знать.

— Я хочу представить тебя одной семье, Тея. Это родители Эмили, — предупреждает меня Леон, когда мы приближаемся к седовласой пожилой паре.

Шея женщины ломится от ослепительно сияющих брильянтов, как и ее запястья. Кажется, ей даже дышать тяжело от веса драгоценных украшений, а браслеты сковывают движения ее рук, которые она порывается вскинуть и приложить к сердцу при виде меня.

Такую реакцию трудно подделать, и Леон это подмечает, как и я. Быстро оцениваю пару, являющуюся супругами Моран. Из-за того, что они такие светловолосые и голубоглазые, их седые волосы выглядят, как литое серебро или начищенная до скрипа, платина. Что смотрится довольно необычно, словно они являются представителями сказочной эльфийской расы.

Не хватает заострённых ушей, хотя точеные носы и длинные волосы у обоих супругов в наличии. Ну и конечно, потрясающие воображение голубые глаза, так подозрительно похожие на мои. Впрочем, что удивительного? Я являюсь копией Эмили. Мало ли на свете похожих аквамариновых глаз?

Мистер и Миссис Моран пялятся на меня, словно на ожившую восковую фигуру.

— Добрый день, — Леон жмет руку мистеру Морану, и от моего глаза не скрыть, что на его лице проблескивают заметные эмоции облегчения. Чтобы они значили? — Сильвия, Артемиус, я очень давно ждал встречи с вами.

— А это…, — едва шевелит губами, побелевшая Сильвия Моран.

— Моя супруга, Алатея. Знаю, вы мне не очень рады, но…

— Ты извел наших дочерей, — сквозь сжатые челюсти, чеканит женщина. — Разрушишь и эту девочку. Беги от него, — очевидно, наплевав на все правила этикета, шипит в мою сторону Сильвия Моран.

Седовласый Артемиус Моран по-прежнему смотрит на меня, не находя слов.

— Я…, — не знаю, что ответить на подобный выпад.

— Позвольте моей жене самой решать, что ей делать, — Леон быстро встает между мной и Сильвией, словно один лишь ее взгляд, может меня ранить.

— Она — не наша дочь, и никогда ею не будет. Ты женился на простушке, — высокомерно заявляет дамочка, и я теперь понимаю, почему Леон заслонил меня своим телом. Что ж, мне и правда неприятно здесь находиться. — Ты не можешь быть Апексаром. И поскольку ты испортил жизнь нашим дочерям, ты никогда не получишь нашей поддержки, Голденштерн. Но мог бы выбрать девушку из знатной семьи, чтобы собрать других союзников.

— В вас говорит обида. Мы с Келли вместе приняли решение развестись. Спросите у ее многочисленных любовников, они все этого очень ждали.

— Не смей оскорблять нашу дочь! Мало того, что ты оскорбляешь память Эмили присутствием этой…, — меня передергивает от слов мерзкой дамочки. Едва ли Эмили ладила со своими предками. Крайне неприятные личности.

— Правила созданы, чтобы их нарушать, миссис Моран. А Алатея вполне может сойти за вашу внебрачную внучку. Вы только посмотрите. Она — ваш ключ к прежнему величию семьи Моран, — когда Леон произносит это, я окончательно чувствую себя товаром, предметом долбаных торгов.

— Но она — не Эмили. Что ты такое говоришь, Леон.

— Насколько я знаю, вы долгие годы работали над проектом по клонированию, с помощью которого и хотели занять главенствующее место в совете и в иерархии семей. Если бы у вас получилось создать клон своей дочери, это тоже была бы не Эмили. Но вас антиморальная сторона вопроса не смущала, когда вы затеяли игру с Богом.

Леон говорит что-то еще, но я уже не слышу его. Погружаюсь в своей мысли, слегка ужасаясь от происходящего. Что творится, а? Брат идет на брата, семейка эльфов достойных ролей во «Властелине колец» пытались клонировать свою дочь… Все друг другу угрожают и грызутся, в порыве урвать кусок власти побольше. А я в этом мире — разменная монета. И мне это не нравится. Просто клиника по ним плачет.

Мораны переговариваются между собой, внимательно разглядывая меня.