Двадцать и один год - Ульяна Соболева

в свою очередь, был явно ошеломлён этим внезапным нападением, и его рука с пистолетом слегка дрогнула.

Внутри меня всё сжалось при виде Жени, слишком опасно, слишком близко к чокнутому Ивану. Я не могла поверить, что он здесь, что он снова рядом со мной, несмотря на все преграды. Но вместе с облегчением пришло и осознание того, что его появление могло обернуться катастрофой для нас обоих. Что если Иван всё же использует пистолет? Что если эта дерзкая попытка спасения закончится трагедией? Как он понял? Как почувствовал?

— Прекратите. Пожалуйста. Прямо сейчас. Все можно обсудить. Я прошу!

— Так вот он твой…к которому ты бегала, когда корчила из себя целку? Я отстрелю ему яйца самым первым делом и заставлю их сожрать!

— Тебе сожрать будет нечего у тебя их просто нет! — рявкнул Женя. — Использовать женщину и детей! Мразь гнилая!

В глубине души я молилась, чтобы Женя остался цел, чтобы мы смогли вместе преодолеть этот кошмар. Но каждый удар, каждый звук борьбы только усиливали моё беспокойство и страх, который я изо всех сил старалась подавить, стоя на пороге библиотеки, не в силах оторваться от происходящего передо мной.

Женя атаковал Ивана с такой яростью и скоростью, что мне даже на мгновение показалось, будто время замедлило свой бег. Каждое его движение было точным и сильным, словно в его венах вместо крови тек чистый адреналин. Мышцы его тела напряглись, и он, как опытный боец, использовал всё своё мастерство и злость, чтобы одолеть Ивана. Особенно когда наконец-то выбил у него пистолет и от откатился в сторону окна.

Иван, пойманный врасплох, пытался отразить атаку, но его движения казались неуклюжими и медленными по сравнению с решимостью Жени. Он попытался ударить в ответ, но Женя уклонился, и его контрудар был молниеносным и жёстким. Удар пришелся Ивану прямо в живот, заставив его задохнуться от боли.

Я стояла, прижав руки к груди, сжимая ткань платья так сильно, что мои костяшки побелели. Сердце колотилось так часто и громко, что казалось, будто его удары слышны на всю комнату. Страх за Женю переплетался с облегчением от того, что он здесь, рядом со мной, но каждый его маневр, каждый удар Ивана заставлял сойти с ума от ужаса. Внезапно Женя схватил Ивана за рубашку и резко толкнул к стене. Глаза Жени горели адской яростью, он прошипел:

— Я тебя убью, падаль, я тебе просто кишки вытяну руками если ты им что-то сделал!

Иван, пытаясь освободиться орал:

— Так она сама! Она пришла ко мне! Потому что я круче тебя, ты лох, ты никто, у тебя ни копейки! Нахер ты ей нужен! Что дашь ей? Член? Это все что у тебя есть? Так я позабочусь, чтоб из тебя в тюряге сделали девочку!

— Сначала выживи, мразь! Мне терять нечего!

Выкрутил руку с пистолетом и пистолет отлетел на пол, со всей силы Женя ударил Ивана в горло и тот задохнулся от боли, выпучил глаза.

Страх в моем сердце нарастал с каждой секундой драки. Я понимала, что Женя делает всё возможное, чтобы защитить нас, но риски были слишком велики. В моей голове крутилась только одна мысль: «Пожалуйста, пусть он выйдет из этого живым. Пусть мы все сможем начать заново».

Мое дыхание стало рваным, и я едва сдерживала слезы, следя за каждым их движением, моля небеса о том, чтобы этот кошмар наконец закончился.

Воздух в комнате был насыщен напряжением и звуками борьбы. Женя, как будто воплощая всю накопленную злобу и отчаяние, с каждым ударом вымещал свою ярость на Иване. Я наблюдала, как его кулаки точно и сильно находили цель, при каждом ударе заставляя Ивана отступать все дальше и дальше.

Иван, в свою очередь, пытался парировать удары и отвечать, но было видно, что он теряет преимущество. Его движения становились медленнее, а удары — менее мощными. Женя же, напротив, казался неудержимым. Каждый его удар был полон решимости…Решимости уничтожить Ивана.

Сердце мое колотилось бешено, каждый раз, когда звук удара раздавался в тихом пространстве комнаты. Я чувствовала, как страх смешивается с жалостью к Ивану, несмотря на все что он сделал. В то же время, глубокое облегчение и благодарность за то, что Женя здесь, чтобы защитить меня, приносили облегчение.

— Хватит! Пожалуйста, Женя, не убивай его! — вырвалось у меня, когда я увидела, что Иван уже почти не сопротивляется. Но моя просьба, казалось, потерялась в гуле адреналина, который, должно быть, мощно нарастал внутри Дикого. Он не реагировал, его глаза были полны решимости завершить то, что он начал. Иван, задыхаясь, пытался увернуться от очередного удара, но Женя был быстрее. Его кулак снова нашел цель, и Иван, споткнувшись, упал на пол, пытаясь защитить лицо руками. Женя стоял над ним, дыша тяжело, каждый вдох насыщен гневом и усталостью от борьбы.

Я бросилась к ним, стараясь остановить Женю.

— Женя! Остановись! Этого достаточно! Пожалуйста, остановись! Не убивай его! Пожалуйста!

Мои руки тряслись, когда я коснулась его плеча, пытаясь привести его в чувство.

Женя медленно повернул голову ко мне, его взгляд был тяжелым и усталым. В его глазах я увидела мгновение осознания, как будто он впервые за всю драку увидел меня и понял, до какой точки он дошел.

Иван, используя момент неожиданности, ударил Женю кулаком в грудь и отшвырнул от себя. Удар был подлым и жестоким, направленным на слабое место. Женя застонал от боли и, казалось, на мгновение потерял силы, падая навзничь.

Иван быстро вскочил на ноги, и снова началась дикая схватка. Я стояла рядом, моля о том, чтобы всё это закончилось без катастрофы. Моё сердце колотилось так, что казалось, сейчас вырвется наружу.

Драка стремительно переместилась к окну. Их силуэты обрисовывались на фоне мерцающих огней ночного города за стеклом. Женя, несмотря на полученный удар с новой силой бросился на Ивана. В ответ на его атаку, Иван попытался оттолкнуть его, но Женя озверел, он был похож на дьявола. Он схватил Ивана за плечи и с силой толкнул его к окну.

Всё произошло так быстро. Иван потерял равновесие, его руки махнули в воздухе в безуспешной попытке за что-то схватиться.