Бесконечная война - Терри Пратчетт

Но первоначальному плану пришел конец прямо в аэропорту.

Нельсон всегда с радостью выбирался из переполненного салона. Он был крупным — из тех, кому нелегко уместиться в самолетном кресле и кто может пройти по любому району, не особенно волнуясь о собственной безопасности. Иногда Нельсона раздражало почтение, оказываемое ему исключительно из-за размеров. Но в общем и целом — размышлял он, терпеливо стоя в очереди на регистрацию, — Нельсон признавал, что приятно добиваться своего, даже не прося.

В Южной Африке, где он вырос, рост избавил его от массы неприятностей, за исключением разве что нескольких стычек. Впрочем, проблемы такого рода закончились, когда Нельсон открыл для себя местную библиотеку и обнаружил целый мир идей, которые юный разум освоил быстрее, чем «Сатурн-5» — небо Флориды. Трудно сказать, что он просто впитывал полученные знания; почти с самого начала Нельсон отмечал проблему, требующую решения, и принимался за дело. Один из его учителей заметил, что у мальчика талант искать взаимосвязи.

Жизнь Нельсона изменилась целиком и полностью, к лучшему или к худшему, в тот день, когда он впервые применил свои аналитические способности к идее Всемогущего Бога. Даже если откинуть традиционные представления о Боге, Нельсону всегда казалось, что без первопричины это — философская пустота, брешь. Его приятели-интеллектуалы заполняли ее учением иллюминатов или недреманным оком на долларовой банкноте. После Дня перехода — после открытия обширного, плодородного и доступного человечеству универсума — Нельсону показалось, что необходимость заполнить пустоту лишь усугубилась. Вот почему он и решил посвятить следующую фазу своей жизни исследованиям этой пустоты — и связанным с ней тайнам.

В любом случае в О'Хэйре угрожающие размеры Нельсона, вкупе с его способностью разрешать проблемы, уж точно помогли ему пробраться через лабиринт американской иммиграционной зоны. Когда Нельсон миновал последний таможенный барьер, за ним побежал один из служащих и вручил листок.

— Это просили передать вам, мистер Азикиве.

Листок оказался рекламным проспектом трейлеров «Виннебаго». Нельсон собирался в Мэдисон, никакой Виннебаго ему не был нужен. Но, когда он поднял глаза от листка, служащий уже исчез.

Нельсон ощутил некую взаимосвязь, словно решал очередную головоломку.

— Я понял, Лобсанг, — сказал он.

И сунул листок в карман.

Через час он взял напрокат отличный «Виннебаго», с мощным двигателем и большой кроватью — как раз по размеру.

Нельсон выехал с парковки в своем доме на колесах, не имея никаких конкретных инструкций. Он выбрал направление наугад и отправился в путь. Само по себе ощущение езды по таким дорогам было фантастическим. Он задумался: может быть, в конце концов, это и есть воплощение американской мечты? Странствовать, оставив позади все проблемы, словно мусор. Ничего, кроме движения к горизонту, движения ради самого движения.

До полудня он катил на запад.

Потом Нельсон остановился в маленьком городке, купил еды и вышел в сеть, чтобы узнать последние новости, в том числе про успехи друзей по «Мастер-викторине». Они ломали голову двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю, с тех пор как он бросил им легкий намек. «Слушайте, мы все видели, как „Марка Твена“ притащили в Мэдисон на буксире, и слышали, как та девушка упомянула кошку, которая говорит по-тибетски. Нет ли здесь подсказки? Но какой? Похоже, кто-то нас морочит…»

И «мастера игры» полезли на стенку. Они высказывали догадки и обменивались мнениями. Стоя в трейлере и готовя вкусный карри из свежих ингредиентов, Нельсон следил за сообщениями и запутанными гипотезами, мелькавшими на экранах, и думал, думал…

Поставив карри на стол, он почти перестал обращать на экраны внимания. Нельсон усвоил манеры английской старины, с которыми столкнулся в приходе Святого Иоанна-на-Водах, где люди обращались к еде вежливо. Было в этом нечто, заставлявшее улыбаться мальчика из африканского городка. Но краем глаза Нельсон все-таки следил, как «мастера» выбиваются из сил, выдвигая теории со скоростью одна штука в минуту. Некоторые из них были совершенно фантастическими.

И тут он наткнулся на след, который привлек его внимание. Благодаря странностям телепрограммы, прыгая с канала на канал, зрители могли на протяжении суток непрерывно смотреть «Близкие контакты третьей степени».

Нельсон пробормотал:

— Значит, Башня Дьявола, Лобсанг? Это уже было. Не так уж оригинально. Но я всегда хотел на нее посмотреть. Я не спрашиваю, как найти тебя; скорее всего, ты сам меня найдешь…

Он доел карри и вымыл посуду. Если верить показаниям навигатора, предстоял путь примерно в тысячу миль на северо-запад, из Чикаго в Вайоминг. Потрясающее путешествие. Нельсон решил, что никому и ничем не обязан; он не будет торопиться и полюбуется видами.

Может быть, даже посмотрит «Близкие контакты».

31

Последний отрезок пути по слабым местам, самый долгий, привел Салли и Янсон в мир всего лишь в десятке переходов от Дыры. Слабые места перемещали путников, в том числе и географически. Они оказались на северо-западе Англии, вблизи побережья Ирландского моря — оттуда, как знала Салли, было недалеко до космической базы.

Моника Янсон измучилась и совсем обалдела. Салли пришлось уложить ее на мягкую травку на склоне холма, завернув в кокон из серебристых спасательных одеял.

Ушла неделя, чтобы пересечь по слабым местам два миллиона миров, отделявших их от Дыры — намного быстрее, чем на любом твене, но в любом случае путешествие было утомительное. Салли выискивала слабые места, двигаясь, как боец тайцзы. Они, казалось, преимущественно гнездились в центральных районах, подальше от побережий. Слабые места было проще найти на закате или на рассвете. Иногда Янсон их даже видела — словно что-то сверкало. Странная штука. Но они переносили путников куда надо за четыре-пять переходов.

Янсон ни на что не жаловалась во время путешествия, и лишь спустя несколько переходов Салли догадалась, что ее спутнице приходится нелегко. Слабые места были изъяном в многомерной квазилинейной геометрии Долгой Земли, а умение их находить — уникальной генетической способностью, которое досталось Салли по наследству. Путешествовать по ним было намного проще, чем тащиться вперед переход за переходом, как некогда делала серая мышка Хелен Валиенте, отправившаяся со своей семьей за сто тысяч миров, чтобы выстроить там бревенчатую хижину. Но ничто не давалось даром, и слабые места влияли на самочувствие. Переход в таких случаях не был мгновенным, как обычно: человеку казалось, что он падает, летит, проваливается в ледяную яму… и «полет», по ощущениям, длился некоторое время, даже если часы свидетельствовали, что не прошло ни секунды. Путешествия по мягким местам пожирали энергию, требовали много сил. Вдобавок Янсон уже была больна до того, как они тронулись в путь. Но она не жаловалась, что бы ни случилось.