Граф Брюс (СИ) - Виталий Сергеевич Останин

время процедуры решила проверить, чем там занимается благороднорождённый волонтёр с половой тряпкой. И увидевшая, что тот сидит рядом с коматозником, одной рукой придерживая его кисть, а вторую — положив несчастному на лоб.

— Что это вы делаете, граф Брюс? — строго спросила она, невесть что себе вообразив.

— Молюсь. — кротко ответил я, наградив её взглядом, полным смирения.

— Кхм… Простите! — прошептала тогда медсестра и очень быстро сбежала.

После того как я вернулся в подсобку, где переодевался, и собрался идти домой, сердобольная женщина, вручила мне целый пакет домашних пирожков. Ещё и слезу с уголка глаза смахнула. Вот уж кто потом точно свяжет чудесное исцеление безнадёжного пациента со мной. В нужном мне ключе, что радовало.

Как и обещала, Ринко в этот раз со мной не пошла. Осталась дома, чтобы позаниматься с Унием. Один раз проверив маршрут и найдя его безопасным — наблюдатели от ТК и Охранки ведь никуда не делись — она больше не испытывала за меня беспокойство, отправляя одного.

Когда я вернулся, они с мастифом сидели в тех же позах, в которых я их и оставил. Лиса скрестив ноги, как здесь говорили, по-османски, а здоровенный собакен — на хвосте, держа пасть параллельно полу. Хотел пройти мимо и не тревожить, но кицунэ сама меня окликнула.

— Как всё прошло?

Мне на миг показалось, что она каким-то образом прознала о цели, ради которой я ходил в дом призрения. Глупость, конечно.

— Устал, как Уний! — с чувством произнёс я.

Земляк бросил на меня короткий укоризненный взгляд, мол, ха-ха, как смешно! А ниппонка предложила присоединиться.

— Мы с учеником, — она на полном серьёзе так называла Уния, — выстроили основные двенадцать меридианов. Пока ещё слабых, но вскоре начнём пытаться прогонять через них ки. Не хочешь попробовать с нами?

Я бросил на девушку удивлённый взгляд. Не потому, что она называла привычные мне конструкты меридианами, а саму энергию — ки. Просто предложение было неожиданным.

— Ты хочешь и меня научить становиться собакой?

— Тебе больше подойдёт медведь в качестве тотемного зверя, — фыркнула Ринко. — Нет, конечно, что за глупость! Но маги, идущие путём контроля стихий, обладают тем же набором из двенадцати основных и восьми дополнительных меридианов.

— Это я в курсе…

— И мы с Унием как раз занимаемся их грамотным выстраиванием, чтобы течению ки ничего не мешало. Ты разве не хочешь стать сильнее?

Спроси она такое месяц назад, я бы сразу ответил: а зачем? Точнее, подумал бы так, вслух сказал бы наоборот. Личное могущество, которое влечёт за собой внимание сильных мира сего, меня совершенно не интересовало. Что мне с ним делать? Я здесь с другой целью, вообще-то.

Но за последние несколько дней мои мотивы немного поменялись. Скажу честно — дар рода Брюсов я воспринимал, как вспомогательный инструмент. Бонус, который удачно прилагался к новому телу в новом же мире. Теперь же видел, что становиться сильнее жизненно необходимо. Хотя бы для того, чтобы в этом, оказавшимся довольно зубастым, обществе, не стать жертвой. Защитить себя и тех, кого привожу в этот мир.

— Хочу, — ответил я, так же и думая.

— Так садись. Основы медитации тебе же знакомы?

— У Брюсов это называется «родство со стихией».

— А есть разница? — улыбнулась лиса.

— Думаю, не особо. Только…

— Что?

Я хотел сказать, что у Брюсов, как и у всех остальных стихийщиков, медитация — это не столько работа с меридианами, хотя и это тоже, а сколько умение зачерпнуть много силы за раз. Чтобы позволить магу-оператору максимально быстро создать конструкт и напитать его энергией. То же «ядро», например.

Но потом подумал — а какая, в самом деле, разница? Подходы разные, но принцип-то действительно один. Даже я, если брать именно меня, а не тело местного наследника дворянского рода, биокинетик, дома делал то же самое. Наша цивилизации развивала искусства контроля тела. Да, мы не вносили преобразований в мышцы или скелет, как Ринко, не отращивали дополнительные конечности и не превращали существующие в оружие. И даже не высвобождали энергию в виде техник или заклинаний, как это делали стихийники.

Наш путь был, в отличие от здешних, довольно мирным: лечение, долголетие, регенерация. Но ведь это никак не мешает мне попробовать совместить разные пути. Стихийника и оборотня. Или, быть может, даже стихийника и лекаря. Почему бы и нет? Хуже точно не будет.

— Хорошо, — сказал я тогда. — Научишь, как это делают твои соплеменники?

— Постараюсь. — ухмыльнулась девушка. — Для начала — возьми меня за руку.

Процесс погружения на уровень энергетического тела словами описывать — только время тратить. Ты вроде бы ничего не делаешь, сидишь с закрытыми глазами и ровным дыханием, но при этом сосредоточен в разы сильнее, чем в процессе вождения автомобиля по узкой серпантинной дороге в горах. Не видишь, но осознаёшь токи энергии, которую Ринко называла ки, текущую по дубликату твоей же кровеносной системы. И очень аккуратно и бережно направляешь её в нужные тебе узлы.

Больше всего это похоже на работу с бисером — нас, будущих Кочевников, так и учили. Сбор крохотных кусочков цветного пластика, внутри которых проделано едва видимое глазам отверстие, тончайшей иглой. И пытаешься заранее, в уме, построить рисунок, который фактически сможешь увидеть, лишь когда закончишь работу.

А если ошибёшься, хотя бы один раз возьмёшь не синюю, а голубую бисерину, то всей работе хана. Окинешь взглядом и поймёшь — не то. И тогда начинать нужно сначала. Только сперва придётся разобрать то, что уже собрано. До самого того участка, где и была допущена ошибка. Как-то так.

Я умел это делать. Но не особенно любил. Потому и практиковался реже, чем стоило бы. Но когда мы приступили к занятиям вместе с лисой, я словно бы почувствовал, как её «рука» помогает мне нанизывать цветные бусины на иглу. Унимает дрожь. Помогает моим «пальцам» меньше трястись. И, наконец, подсвечивает бисерины, не давя ошибиться с цветом.

Когда получается — работа приносит удовольствие. И в тот день я впервые за две жизни медитировал с наслаждением. Видя, как медленно, но уверенно, проявляются результаты моего труда.

А под конец меня вообще будто бы током пробило. Фигурально, конечно, но в освобождённый от бытовой и не очень-то внятной шелухи разум, пришла мысль, которая, по-хорошему, должна была посетить его на следующий же день прибытия Уния в этот мир.

Уний — Кочевник! То есть, заготовка под Кочевника, конечно, не прошёл по уровню дара дальше первых трёх курсов. Но их то он отучился! Мы с ним вместе сидели на уроках, впитывая способы работы