Абигайль, или Романтическая катастрофа (СИ) - Полянская Екатерина Владимировна

Я поймала себя на том, что глажу прохладную гриву коня и уже не боюсь. Только спина ноет с непривычки.

— Конечно, я не смирился. Знаешь, я был очень упрямым, — продолжал рассказывать Тэрн. — Спрятал кошака в постройке, где садовник хранил инструменты, и несколько дней тайно таскал ему еду. Пока не подхватил от него какую-то заразу.

— Ой. — Я прикрыла рот ладошкой.

— Температура поднялась такая, что комната расплывалась и в дымке герои из прочитанных накануне книг виделись. А я переживал, что коту там есть нечего. Только поэтому и признался. Родители даже ругать не стали.

С Рантой у него как с тем котом получилось. Чуть не ляпнула это.

Мнение вновь перекрутилось. Ну не мог он ей ничего сделать!

— Думаю, во второй раз у тебя получилось лучше, — заметила я.

— Я учел прошлые ошибки. — Тэрн говорил серьезно, но его глаза смеялись.

Конь заинтересовался кустом с фиолетовыми листьями и белыми ягодами и начал его грызть. Пользуясь остановкой, Тэрн ссадил меня на землю, но свободы не дал, сразу же прижал к массивному стволу дуба.

— Ларенц? — У меня дыхание перехватило.

— На чем мы остановились? — в его голосе отчетливо слышались соблазняющие бархатистые нотки.

Мгновение мы просто рассматривали друг друга.

Тонули в глазах.

Узнавали без лишних слов.

Трудно сказать, кто кого поцеловал первый. Я вдруг поймала себя на том, что отвечаю со всем жаром, на который способна. А может, я все и начала? Руки Тэрна скользили поверх одежды, жадно прижимая меня к его телу. Мои пальцы вцепились в его плечи… потом осмелели, погладили шею, скользнули по лицу. Тэрн довольно щурился и продолжал дурманить меня поцелуями.

Вокруг шумел лес, готовый скрыть наш секрет.

Увы, вредный конь не собирался следовать его примеру, как и терпеть то, что о нем ненадолго забыли. Он подкрался и ткнулся мордой Ларенцу в плечо.

Волшебство тут же распалось.

— Все-таки я ему не нравлюсь, — мне опять требовалось что-то сказать.

Ларенц загадочно улыбнулся и…

— Полетаем?

Предложение не подразумевало ответа, даже положительного. Стоит ли упоминать, что моих писков и возражений слушать никто не стал? Опомниться не успела, как оказалась на Вихре. Точно как в том сне, Ларенц прижимал меня к груди, обнимал и понемногу внушал чувство безопасности. Впрочем, когда мы взмыли над верхушками деревьев, и ещё выше, я все-таки сорвала голос.

Чокнутый.

А таким паинькой прикидывается! А сам… Всех построил, мне голову вскружил, бдительность усыпил, и даже магическое животное, которое явно не в восторге от происходящего, слушается беспрекословно.

Дыхание вскоре вернулось. Вверху было прохладнее, и я теснее прижалась к сидящему позади мужчине. И нервно хихикнула, когда он потерся чуточку колючим подбородком о нежное ушко. Нам надо серьезно поговорить… Да. Потом. Когда приземлимся.

Виды сверху открывались потрясающие. Старый лес, Лельшем с его картиночными домиками, брусчаткой и жителями, будто сошедшими с открытки. Мы видели охотничьи избушки в лесной чаще, пару довольно редких хищников и даже поместье Нейдоры.

Когда вернулись к замку и начали опускаться, я испытала что-то, похожее на разочарование.

— Абигайль… — Тэрн помог мне спешиться и ласково заправил выбившуюся прядку за ухо.

Эли и Дотт нас заметили, но никак не прореагировали. Они… метали топор в забор на спор. Кажется, пока выигрывала Эли.

— Нам надо поговорить, — сказала твердо.

— Ты не должна в это влезать. — Тэрн тоже умел быть упертым.

— Поздно.

— Абигайль!

Папе бы он точно понравился. Ну, если каким-то образом стереть из его биографии весь кошмар с Рантой.

— Мне важно знать, что ты не виновен! Понимаешь?

Его глаза сверкнули — на миг почудилось, что настоящим огнем, а не эмоциями.

— А просто поверить мне ты не можешь? — предложил грейф.

— Я пытаюсь, — выдохнула искренне. — Но немного откровенности бы очень не помешало.

Тяжелый взгляд я выдержала, хотя затылок неприятно чесался, и вообще я вдруг почувствовала себя маленькой и беззащитной. Тэрн резко выдохнул, принимая решение, взял морковку и принялся угощать коня.

— Ладно.

Продолжая кормить и наглаживать коня, он все-таки что-то рассказал. Видимо, ему было легче говорить, когда руки заняты.

Родители Тэрна погибли в автокатастрофе за пару месяцев до его встречи с Рантой, и он был сам не свой от горя. А еще свалившийся титул, прилагающиеся к нему обязанности и женщины, которые рвались утешить, но сливались в одну блеклую массу. Я поежилась. С тех пор как проснулся дар, я как-то не задумывалась о человеческих опасностях. Вокруг меня было все зачарованное и заговоренное. Грейфы же жили практически без магии, как пояснил Тэрн, еще и своим обособленным кругом.

Он точно не помнил, как оказался на том приеме. Вроде бы не планировал идти. И вдруг… он там, танцует с Рантой.

Ведьма! Я отлично знала заклинание притягивающей нити, которое приводит нужного человека в нужное ведьме место. Оно считается невинным и безобидным, работает не всегда, только если ведет к судьбе… или в конечном счете связывает с судьбой.

Допустим, лишившись дара и ведьминских перспектив, Ранта задалась целью выйти замуж.

Разумно.

И приворот подействовал.

Ставлю метлу со шляпой на то, что его наколдовала Горгонья!

Тэрн толком и не помнил, как сделал предложение. Подготовка к свадьбе и само торжество прошли, точно в каком-то сне. Уютном и спокойном сне — единственное, что он смог внятно описать, это что ему было хорошо, трагедия с родителями и боль отошли на задний план, только все время почему-то хотелось спать. В этом же состоянии он приехал в Лельшем.

Вывод: решение провести здесь какое-то время принадлежало Ранте.

Но зачем? Она получила богатого мужа и с его деньгами могла наслаждаться жизнью в любом уголке мира. Даже каждый день в новом. Так зачем засовывать себя в захолустье и изображать страдания?

Целью был вовсе не брак? А что тогда?

— Мы жили и жили… ничего особенного не происходило. Общались мало. Кажется, она вспоминала обо мне, только когда нужно было выбраться в город. Тогда становилась ласковой. — Тэрн потер переносицу. Видно было, что воспоминания даются ему тяжело, хоть воздействие и снято. — А однажды я просыпаюсь от того, что в дверь ломятся магические следователи с боевыми магами. Оказывается, я издевался над женой, а теперь она вообще пропала.

Мрак. Полный и беспросветный.

— Вместе с ней случайно не сделало ноги ничего ценного? — предположила я.

— Дотт тоже сразу эту версию предложил. Мы весь замок перерыли, имущество по описи сверяли, все на месте. Она даже своих вещей не взяла, которые привезла с собой, — покачал головой Тэрн. Не нравится мне, каким он стал бледным. — Повезло, что приставленный куратор мне поверил. Не знаю, что бы я делал, сложись по-другому.

Недостатки Дотта не отменяют как минимум одного его достоинства. Я тоже искренне радовалась, что Тэрну достался именно он.

— Я тебе верю, — прошептала тихонько.

Тэрн на секунду притянул меня к себе и уткнулся подбородком в макушку.

— Знаю, сейчас неподходящее время, — проговорил он. — Но я разберусь с этим. А потом попрошу разрешения нормально за тобой ухаживать.

То есть, страстные поцелуи и, можно сказать, спасение жизни — это ещё были не ухаживания? Видимо, я, романтичная ведьма, ничегошеньки не понимаю в таких делах. Самой смешно стало.

Просто мне попался слишком старомодный мужчина.

— Договорились, — улыбнулась, высвобождаясь из его рук.

Грейф потер виски, поморщился. За время наших нежностей он стал еще бледнее.

— Что-то голова разболелась, — признался он. — Пойду приму таблетку.

И действительно направился к дому.

— Постой. Магические следователи ведь обыскивали ее комнаты?

— Да. И ничего интересного не нашли. А что? — Он оглянулся.

Значит, волосы там появились уже после.