Пустой стул - Джеффри Дивер

— Берт — отличный парень, — ответил Райм. — Только что его назначили главой криминалистической службы полиции Чикаго.

Доктор Пенни кивнул в сторону коридора.

— Адвокат Гаррета сейчас беседует с окружным прокурором, но не думаю, что исход разговора будет хорошим для мальчишки.

— Что вы имели в виду, сказав, что он защищает похищенную девушку от себя? — язвительно спросила Сакс. — Что-то вроде раздвоения личности?

— Нет, — ответил врач, нисколько не смущенный ее тоном. — Несомненно, речь идет о каком-то умственном и моральном потрясении, но все гораздо менее экзотично. Гаррет прекрасно сознает, что он сделал с Мери-Бет и Билли Стайлом. Я уверен, мальчишка спрятал девушку где-то подальше от Блэкуотер-Лендинг, где он, вероятно, в течение последних двух лет убил нескольких человек. Также Гаррет, скорее всего, напугал этого — как там его? — Уилкса, после чего тот наложил на себя руки. На мой взгляд, Гаррет собирался изнасиловать и убить Мери-Бет тогда же, когда убил Билли, но какая-то его частица, утверждающая, что он ее «любит» в кавычках, не позволила ему сделать это. Гаррет поскорее увел девушку из Блэкуотер-Лендинг, пока он сам не сделал ей ничего дурного. По-моему, он ее изнасиловал, однако для него это лишь естественное развитие их так называемой любви. Такое же естественное, как медовый месяц для молодоженов. Но все же Гаррета мучило желание убить, и он вернулся на следующий день в Блэкуотер-Лендинг, где нашел новую жертву — Лидию Йохансон. Не сомневаюсь, он собирался убить ее вместо Мери-Бет.

— Надеюсь, вы работаете не на обвинение, — с издевкой заметила Сакс. — Хороши ваши сочувственные заключения!

Доктор Пенни покачал головой.

— Если судить по тем уликам, о которых я слышал, мальчишка отправится за решетку без дополнительных свидетелей.

— Я считаю, что он не убивал Билли Стайла. И похищение нельзя описать только белыми и черными красками.

Психолог пожал плечами.

— Моя профессиональная точка зрения: Гаррет виновен. Разумеется, я не провел все тесты, но он определенно демонстрирует антиобщественное поведение — согласно всем трем основным системам диагностики. Следует ли провести полное обследование? Возможно. Но что оно покажет? У Гаррета высокий интеллект, он способен к стратегическому мышлению. В высшей степени организован, считает месть допустимым явлением. Не терзается раскаянием. Это очень опасный человек.

— Сакс, чего ты хочешь добиться? — спросил Райм. — Нас это дело больше не волнует.

Амелия не обратила внимания на его голос и буравящий взгляд.

— Но, доктор Пенни…

Психолог поднял руку, останавливая ее.

— Позвольте задать вам вопрос.

— Что?

— У вас есть дети?

Колебание.

— Нет, — наконец сказала Амелия. — А что?

— Вы испытываете к нему объяснимое сочувствие — полагаю, в этом мы все солидарны с вами, — но, возможно, к этому примешивается латентное материнское чувство.

— Что вы хотите сказать?

— То, что если вы мечтаете о собственных детях, — продолжал врач, — возможно, вы не способны объективно оценивать вину или невиновность шестнадцатилетнего подростка. Особенно если он сирота, и на его долю в жизни выпало немало трудностей.

— Я могу быть совершенно объективна, — резко возразила Сакс. — Просто слишком многое не сходится. У Гаррета нет никаких мотивов, он…

— Мотивы — это слабая ножка стола, на котором держатся доказательства, — вставил Райм. — И тебе это прекрасно известно, Сакс.

— Райм, я не нуждаюсь в твоих мудрых изречениях.

Вздохнув, криминалист взглянул на часы.

— Я слышал, вы спрашивали Кэла Фредерикса о Ланкастере, — продолжал доктор Пенни, — о том, что будет там с мальчиком.

Сакс вопросительно подняла брови.

— По-моему, вы можете ему помочь, — сказал психолог. — Лучше всего, если вы просто побудете какое-то время рядом с ним. Округ должен выделить человека для связи с опекуном, которого назначит суд. Полагаю, можно устроить, чтобы выбрали вас. Возможно, Гаррет будет с вами откровенен и скажет, где Мери-Бет.

Сакс задумалась. В дверях появился Том.

— Линкольн, машина у подъезда.

Бросив последний взгляд на карту, криминалист направился к двери.

— «Снова в прорыв, друзья мои…»

В комнату вошел Джим Белл. Шериф положил ладонь на безжизненную руку Райма.

— Мы организовали прочесывание Внешних Островов. Если нам немного повезет, через несколько дней мы ее найдем. Линкольн, не могу выразить свою признательность.

Кивком приняв слова благодарности, Райм пожелал шерифу удачи.

— Я обязательно загляну к тебе в больницу, Линкольн, — сказал Бен. — Захвачу виски. Когда тебе снова разрешат пить?

— Нескоро.

— Я помогу Бену собрать оборудование, — сказала Сакс.

— Мы подбросим вас в Авери, — предложил Белл.

Она кивнула.

— Спасибо, Райм, я вас догоню.

Но криминалист, казалось, уже покинул Таннерс-Корнер — если не физически, то мысленно. Он промолчал. Сакс услышала только затихающее жужжание электродвигателя удаляющейся по коридору «Штормовой стрелы».

Через пятнадцать минут, сложив большую часть оборудования, Сакс отправила Бена Керра домой, поблагодарив за добровольную помощь.

Как только великан ушел, в комнате появился Джесс Корн. У Сакс мелькнуло подозрение, что он караулил в коридоре, дожидаясь возможности поговорить с ней наедине.

— Какой это человек! — начал молодой заместитель шерифа. — Я имею в виду мистера Райма.

Он начал переставлять с места на место коробки.

— Да, — спокойно ответила Сакс.

— Он говорил об операции. Она его поставит на ноги?

«Она его убьет. Ему станет еще хуже. Он превратится в овощ».

— Нет.

Сакс ждала, что Джесс спросит: «Тогда почему он на нее идет?» Но помощник шерифа ограничился одним из своих афоризмов:

— Иногда чувствуешь необходимость сделать хоть что-то. И неважно, что это кажется совсем бесполезным.

Молодая женщина пожала плечами. Да, порой бывает именно так. Защелкнув коробку с микроскопом, она скрутила последний кабель.

Заметив на столе книги, те, что она принесла из комнаты Гаррета, Сакс выбрала «Миниатюрный мир». Эту книгу попросил у доктора Пенни Гаррет. Она открыла ее наугад. Перелистала несколько страниц, прочла подчеркнутый абзац.

В мире существует 4500 известных видов млекопитающих и свыше 980 000 известных видов насекомых. По оценкам, еще от двух до трех миллионов видов насекомых до сих пор не описаны. Многообразие и поразительная живучесть этих созданий не может не вызывать восхищения. Нельзя не вспомнить биолога и энтомолога гарвардского университета Э. О. Уильсона, предложившего термин «биофилия». Под ним подразумевается эмоциональная притягательность, которую человек испытывает к другим живым организмам. Несомненно, человек способен любить насекомых так же, как он любит собаку или коня, или другого человека.

Сакс выглянула в коридор. Кэл Фредерикс и Брайан Макгир до сих пор были поглощены сложным словесным поединком. Судя по всему, верх был не за защитником Гаррета.

Молодая женщина захлопнула книгу. У нее в голове звучали слова доктора Пенна.

«Лучше всего, если вы просто побудете какое-то время рядом с ним».

— Знаешь, наверное, приглашать девушку в тир — это несколько странно, — сказал Джесс. — А как насчет кофе?

Сакс мысленно рассмеялась. Вот, наконец, и приглашение на свидание.

— В общем, тир тоже неплохо. Мне нужно занести эту книгу в тюрьму. Потом я съезжу в больницу в Авери. Созвонимся?

— Договорились.

Глава 21

— Это не игра, — сурово произнес Рич Калбо.

— Я знаю, что это не игра, — буркнул Шон О'Сариан. — Я просто засмеялся. Черт возьми, засмеялся, и все. Тут в рекламе парень пытался попасть в аэропорт, а его машину…

Он кивнул на грязный экран телевизора над стойкой бара «У Эдди», расположенного напротив тюрьмы.

— Слишком много ты смеешься. Не слушаешь, что тебе говорят.

— Ну хорошо, я тебя внимательно слушаю. Итак, мы подойдем сзади, дверь будет не закрыта.

— Я как раз собирался спросить, — вставил Гаррис Томел. — Задняя дверь каталажки никогда не бывает открыта. Она всегда заперта и закрыта изнутри на засов.

— Засова не будет, а дверь будет отперта. Понятно?

— Как скажешь, — недоверчиво произнес Томел.

— Дверь будет открыта, — продолжал Калбо. — Мы заходим внутрь. На столе будет лежать ключ от камеры. На маленьком железном столе. Знаете где?

Разумеется, всей троице был известен этот стол. Всем, кому приходилось проводить ночь в тюрьме Таннерс-Корнера, был знаком этот столик, привинченный к полу у двери, на который они вываливали свои пожитки.