Полное собрание сочинений. Том 23. Март-сентябрь 1913 - Владимир Ленин (Ульянов)

При этом надо заметить, что, кроме польских крестьян и рабочих, начинают уходить в Германию и русские рабочие из центра России. «Теперь не редкость встретить на границе и за границей туляков, орловцев и рязанцев». Выдача бесплатных десятимесячных заграничных паспортов для рабочих, идущих на сельские работы, усиливает это движение.

Чем оно вызвано? Тем, что русские крестьяне все более разоряются, заработков в России все меньше вследствие общего застоя хозяйственной жизни, придавленной крепостниками и бесправием. Заработная плата в России держится на крепостнически низком уровне.

Средняя годовая плата сельскохозяйственному рабочему в России определяется в 62 рубля; прибавляя 46 рублей в год как стоимость продовольствия, получаем всю стоимость платы в 108 рублей в год. А в Германии средняя плата 180 рублей в год, т. е. без малого вдвое выше!! (В Англии, заметим в скобках, плата сельскому рабочему составляет 300 рублей, а в Америке 500 рублей в год.)

Естественно, что из бесправной, голодной и нищенской России сотни тысяч рабочих бегут на заработки в Германию, заходя и дальше – в Данию, в Швейцарию, во Францию. Рабочие учатся там видеть более высокую культуру, неизмеримо лучшую обработку земли, несравненно более высокие урожаи, а главное – политическую свободу, свободу рабочей печати и рабочих организаций.

И вот, гг. помещики спорят: одни говорят, что для хозяина полезно это массовое обучение наших рабочих лучшим приемам земледелия. Другие же помещики возмущаются тем, что отход рабочих повышает заработную плату на местах ухода.

В России, вообще говоря, – ив русском законодательстве в особенности – господствует мнение этих вторых помещиков, которые желали бы видеть крестьян «оседлыми» (т. е. привязанными к земле), покорными (чтобы им некуда было двинуться), забитыми, одичалыми (чтобы не видели, как можно жить лучше и как живут рабочие лучше в других странах).

К счастью, эти крепостники-помещики, как ни ломают они, как ни уродуют русскую жизнь, – уже бессильны остановить всемирный капитализм, вырывающий и русского мужика из его медвежьего захолустья.

Написано 10 (23) мая 1913 г.

Напечатано 18 мая 1913 г. в газете «Правда» № 113. Подпись: Д.

Печатается по тексту газеты

Нехорошо!

(Еще раз вниманию читателей «Луча» и «Правды»)

В № 102 «Правды»[19] я обратил внимание товарищей-читателей на фельетон «Луча» в №№ 93 и 94.

Я сравнивал этот фельетон с печатавшимися одновременно в «Правде» статьями «Спорные вопросы»[20]. Я говорил: «Правда» в этих статьях дает читателю факты и документы для решения спорных вопросов организации и тактики, а «Луч» в указанном фельетоне дает сплетню и личные выходки, которые не помогут рабочим разобраться в споре, а лишь засорят их головы.

Я говорил, что фельетон этот пишет о деятелях 1905 года тем языком, каким пишут о них в органах перепуганных помещиков и обозленных на рабочих либералов.

«Луч» выслал против меня раб. Германа. Раб. Герман – человек очень решительный и за словом в карман не лезет. Поэтому обругал он меня очень круто. Я-де «хочу ввести в заблуждение товарищей-читателей», и говорю «заведомую неправду», и ничего из того, что я говорю, в действительности не было. Обвинив меня таким образом в целом ряде преступлений, раб. Герман перечисляет заглавия ряда статей из «Луча» и на том кончает свою статью.

Хорошо! Ну, а как же быть с тем фельетоном в «Луче», о котором я в действительности говорил и который цитировал? О нем раб. Герман во всей своей статье ни словом не упомянул, правильности слов, которые я из него привел, и не попытался оспорить, моей характеристике этого фельетона, как недопустимого в рабочей прессе, ничего не противопоставил. Как же это так? Обругали вы меня, человек хороший, вовсю, а ни единого словечка из того, что я говорил о фельетоне «Луча», опровергнуть не только не смогли, но и не попытались.

Был в №№ 93 и 94 фельетон, о котором я писал? – Был. Так какое же право вы имеете писать, что «ничего подобного в действительности не было»?

Наполнен ли этот фельетон сплетней и дрязгой вместо спокойного разбора разногласий? Вы против этого словечка не осмелились сказать! Какое же вы право имеете заподозривать меня в желании «ввести в заблуждение товарищей»?

Соображали ли вы, что вы писали? Подумали ли вы, что обвиняя сотрудника рабочей газеты в «заведомой неправде» и желании «ввести читателей в заблуждение», вы должны быть готовы к ответу – не передо мной, а перед всеми теми, кто стоит за «Правду», т. е. перед ее рабочими читателями.

Вы взялись защищать «Луч» от моего обвинения в том, что фельетон в его 93 и 94 №№ не разъясняет спорных вопросов, а засаривает головы читателей сплетней и «личностями». И для этого вы поместили на страницах этого же «Луча» ряд необоснованных обвинений и явных клевет («Читатель» (т. е. – я) хочет ввести в заблуждение товарищей-читателей), т. е. сделали как раз то, в чем я и обвинял «Луч» за фельетон в № 94. Своей статьей вы подтвердили мое обвинение «Луча», а не опровергли его.

Теперь вы, быть может, скажете: все это произошло от моей неопытности. Хорошо! Но ведь вашу статейку просматривала редакция. Почему она не предостерегла вас? Почему она не указала вам, что обвиняя меня, вы первым делом должны были опровергнуть мои слова о тех фактах, о которых у меня шла речь, а не обойти эти факты новым молчанием? Почему? – Очевидно потому, что редакция знала, что все, что я сказал о фельетоне в №№ 93 и 94 – правда, знала, что опровергнуть меня нельзя. И поэтому выпустила вас на предмет простой руготни, т. е. опять-таки повторила свой прием, за который именно я ее и обвинял в первой статье.

Хорошую ли роль сыграли вы – подписывающийся «рабочий» – в руках редакции «Луча»?

«Правда» № 114, 19 мая 1913 г. Подпись: Читаmель

Печатается по тексту газеты «Правда»

Помещичье землеустройство

В бюджетных прениях IV Государственной думы было, как и всегда, непомерно много хлама. И потуги Маркова 2-го подставить ножку Коковцову, – и потуги Коковцова «заговорить» фразами крепостнический характер «нашей» политики и нашего бюджета, – и потуги кадетов заверить доверчивую публику, будто Коковцов «признал нужным считаться» в IV Думе именно с кадетами, – все это скучный, избитый, лицемерный хлам.

Но в куче хлама есть зернышки истины. Их старались поглубже запрятать Марковы, Коковцовы, Шингаревы. Их стоит извлечь наружу.

«Я остановился так долго на вопросе землеустройства, – восклицал Коковцов 13 мая, – потому что в этом деле действительно заключена вся разгадка будущего России…»