Люцифер и семеро козлов - Андрей Лупахин

Сеня открыл было рот, чтобы снова возмутиться, на этот раз серьёзно и в не самых изысканных выражениях, но тут деревянная пробка легонько ударила его прямо в лоб и упала в траву. Бес, летевший впереди, захихикал. Ну что с ним сделаешь?! Бесовская морда, она морда и есть! В этот самый миг извозчик, пришедший в себя, протирал глаза и щипал себя за нос, глядя, как далеко впереди шагает человек, которого прекрасно видно в лунном свете, а впереди него летит бутылка вина и двигается так, словно из неё кто-то пьёт. Насмотревшись на такое диво, возница крепко призадумался, вспомнив объявление, висевшее на доске рядом с домом знахаря, живущего по соседству, который кодировал всех желающих за скромное вознаграждение волшебной настойкой на коровьем навозе.

Стикс ни к селу, ни к городу вспомнил своего приятеля Авалона и запел матерные частушки в совсем не свойственной ему манере. Сеня, шагавший следом, плюнул на бранную самодеятельность. Включив рацию, он попытался докричаться до Вельзевулова. Потребовалось вызвать «Хьюстон» раз пятьдесят, прежде чем на том конце раздался заспанный голос:

— Слушаю! Как ваши дела?

— Всё хорошо, если не считать того, что я иду по тёмному лесу следом за пьяным чёртом, который распевает матерные стишки, — ответил Сеня. — Портал ещё на месте?

— Йа… я, я оставил его на месте, — залепетал старик, будто ляпнул что-то не то.

— Окей, Хьюстон, думаю, мы скоро будем. И это, нам нужна пробирка! Надеюсь, мы снова найдём единорога, который соизволит поделиться своим драгоценным газом…

— Нахххрен тебе единарог! — громко крикнул Стикс. Язык беса слегка заплетался. — Давай я сейчас поднатужусь и… хи-хи-хи-хи!

— Что это с ним? — спросил Вельзевулов, услышав искрометную шутку.

— Всё нормально. Просто винишко в параллельном мире крепковато, — ответил Сеня и отключился.

Бес, прекрасно видевший в темноте, без проблем нашёл те самые кусты, в которых до сих пор находился портал, соединявший два мира. Старик любезно дал ещё одну пробирку, как и обещал, протянув руку сквозь зеркало в другую реальность. Сеня оглянулся, намереваясь отыскать источник особого газа, однако Стикс пресек его инициативу на корню, вырвав пробирку из рук, и жестом позвал за собой.

Честно говоря, человеческое зрение абсолютно не приспособлено для поиска единорогов в темноте. Бес это отлично понимал, понимал даже будучи слегка пьяненьким. А может быть и не слегка, если вспомнить ту пахабщину, которую он распевал пару минут назад…

Впрочем, лучше воздержаться от некоторых воспоминаний, тем более, что Стикс нашел полянку, на которой спали маленькие единорожки, прижавшись друг к другу. Бес отдал пробирку Сене, приказав обойти сзади пони, лежавшую чуть поодаль от остальных сородичей. Стикс тем временем бесшумно подкрался к предполагаемой «жертве» спереди. Наклонившись к уху единорожки он заорал, что было сил:

— А-а-а-а-а!

Расчёт беса оказался чертовски верным — несчастная пони мгновенно вскочила, испугавшись пронзительного вопля. Единорожка, громко заржав, поделилась не только газом, но и навозом, испачкав ботинки Сени, который, к счастью, успел спасти штаны, отскочив в сторону. Остальные пони тоже повскакивали, разбуженные испуганным ржанием, однако, не обнаружив ни одной причины для беспокойства, кроме человека, держащего в руках закупоренную пробирку, снова улеглись, недовольно похрапывая.

Охотники за газами вернулись к порталу. Стикс грациозно проскочил в наш мир, сделав балетное па, а Сеня вошел в подвал, держась за зеркало и вздыхая — он устал до чёртиков и понимал, что отдых ему просто необходим, несмотря на риск встретиться лицом к лицу с Люцифером. Господин Вельзевулов, сжимая пробирку, щелкал кнопками, отключая портал.

— Кажется, с вами всё в порядке? — спросил колдун, разглядывая пробирку, наполненную синим искрящимся газом. — Это хорошо, что вы справились! Остальные ингредиенты достать намного проще.

— Да ты, дед, прекращай! — заявил окосевший бес, громко бухнув бутылкой по столу. Судя характерному звуку, тара была почти пустой. — Мы тебе и пук единорога достанем, и чих феечки, и у писающего мальчика тоже всё, что надо позаимствуем…

— О, мой хороший, да ты пьян! — изумленно воскликнул колдун.

— Да не то слово, — подтвердил Сеня. — Карл Абрамович, я умираю от усталости… позволите заночевать в вашем доме?

— А почему бы и нет — пожалуйста, — ответил старик. — Я думаю, тебе, Семён, и поесть бы как следует не помешало!

Громкая рулада, которую в этот самый момент издал пустой желудок, подтвердила догадку господина Вельзевулова.

— И этого обормота куда-нибудь надо пристроить, — Сеня показал на Стикса, вальяжно развалившегося на пыльном диване — бес вытрясал последние капли из бутылки, разев пасть так широко, как только смог.

Допив остатки винишка, импортированного из параллельной реальности, рогатый сомелье оттопырил средний палец, сжав руку в кулак.

— Дед, так, а давай знаешь чего, — проговорил Стикс, — давай так! Накорми этого охламона, — он показал на Сеню, — уложи его спать в чулане пыльном с пауками стрёмными, что б не триндел над ушами, а мы с тобой посидим, поговорим о жизни… кстати, вот твой дьявольский шнапс — это ведь тоже часть нашей жизни, праально? Праально, прааально! Давай с неё и начнём наш разговорчик!

— Слушай, рожа твоя пьяная бесовская, — возмутился Сеня. — Куда тебе ещё шнапс этот?! Учти, что завтра за рассолом я тебе не побегу!

— Ай пусть его, не переживай, Семён, — махнул рукой старик. — Станется с него, он же бес. Пострадает завтра полдня, а там и оклемается.

Господин Вельзевулов накормил уставшего гостя жареной картошкой и проводил наверх. Покои оказались ни разу ни хоромами, ни даже номером в третьесортном отеле с парой кривых звёзд на рекламной вывеске. Слой пыли на всех поверхностях, где только пыль могла появиться, достигал в толщину примерно сантиметр. Кругом валялись старые книги, веники, листки с записями и всякий хлам, вроде пластиковой куклы Маши, рожденной в СССР на фабрике игрушек. Сеня, обматюгавшись, пнул однорукую леди под кровать. Простим ему столь непозволительное отношение к прекрасной половине человечества по двум причинам: во-первых, он много пережил и сильно устал, во-вторых, умудрился наступить на несчастную Машу, которая впилась пластиковым тельцем в его пятку, как игла в седалище грешника, томящегося в аду.

Глава 16

Утром Сеню разбудил хозяин дома, находившийся в прекрасном расположении духа и полном здравии. Собутыльник, кушавший с ним шнапс до глубокой ночи, стал пепельно-зелёным, а его желтые, всегда живые глаза, казалось, потускнели. Бес смог заговорить только после трех стаканов рассола.

— Сенечка, ой Сенечка, — вздохнул Стикс, когда Сеня вошел на кухню. —