Путешествия за камнем - Александр Ферсман

Но глухи были центральные ведомства, и только руководители Мурманской железной дороги верили в реальность этих богатств и всячески помогали нашим работам.

На полученные от Мурманской железной дороги 700 рублей нами был детально обследован район южных Хибин и были определены весьма значительные запасы апатито-нефелиновой породы как в районе Расвумчорра и Апатитового отрога, так и в северном продолжении полосы на Кукисвумчорре, на месте теперешнего рудника. Для закрепления сделанных открытий были поставлены заявочные столбы.

Вопрос был сдвинут с мертвой точки.

С 1926 по 1930 год — второй период, который можно назвать периодом борьбы за апатитовую проблему, борьбы с косностью официальных геологических учреждений, борьбы с недоверием даже в недрах самих научных учреждений, борьбы с недоверием хозяйственников из ВСНХ, борьбы за предоставление кредитов для усиления работ.

Чтобы строить новую промышленность, надо быть уверенным прежде всего в наличии тех основных ресурсов и производительных сил, на которых создается всякое хозяйство, то есть сырья и энергии. Относительно наличия энергии не было никаких сомнений. Гораздо сложнее и многограннее был вопрос о сырье, причем сырье новом, ранее не применявшемся.

Разведочные буровые вышки в долине Ворткуай.

Именно новизна дела, новизна сырья — и апатитового и нефелинового — и представляла самое большое затруднение.

Мы знаем, как косно и упорно держится всегда промышленность за привычные для нее и испытанные старые виды продукции. Всякое новое сырье должно быть технологически и заводски изучено; оно может войти в процесс лишь после ряда изменений в уже освоенных приемах или даже в конструкции заводов.

Победить косность людей, работающих на уже налаженных производствах, не всегда легко, но ведь это и является одной из важнейших задач нашего времени. К тому же новизна дела требовала и новых приемов, и новых людей: ни у нас, ни за границей не было готовых рецептов и формул. Надо было самим учиться на этом новом деле, учиться, скажем откровенно, на своих собственных ошибках.

Советской промышленности впервые пришлось встретиться с апатитом как сырьем для технической переработки. Поэтому вопрос об изучении технологии этого минерала встал перед научно-исследовательскими учреждениями СССР как новая, большая и первоочередная задача.

Изучение технологии хибинских апатитов производилось в 1928 и 1929 годах Государственным институтом прикладной химии в Ленинграде (ГИПХ) и научным институтом по удобрениям в Москве (НИУ). Много было трудностей, но все они были преодолены. В свете новых исследований были разрешены вопросы обогащения этого сырья и рассеялись опасения за некоторые вредные примеси.

Исключительно трудным и сложным был и переход от чисто научных исследований к настоящим разведочным и горнотехническим работам.

Только в 1928 году была начата институтом по изучению Севера планомерная разведка одного из самых интересных месторождений — самого северного уголка полосы на южном отроге большого центрального плато Кукисвумчорра. Здесь, в первобытном лесу, на границе болот, молодой исследователь Владимир Иванович Влодавец построил себе примитивный маленький домик и начал работать вместе с увлеченною молодежью. Он снимал полосками мох и камни с поверхности скал Кукисвумчорра и проводил в скале борозды с самого верха горы до ее подошвы, закрытой мощными осыпями и тайгою. Таких борозд он провел по склонам горы восемь, длиною в 800 с лишним метров, и вот перед ним совершенно неожиданно встала грандиозная картина.

Первый «небоскреб» на Кукисвумчоррском месторождении, построенный разведчиками в 1928 г. Сейчас на этом месте — пятиэтажный дом.

Отбивая молоточком от породы кусок за куском, он изучал их метр за метром в особой химической лаборатории, которую устроил на станции Хибины, и таким образом выяснил для каждого метра этих борозд содержание фосфорной кислоты и других составных частей. На основании этих анализов он мог говорить уже языком цифр; и то, что мы уже пытались доказать раньше, теперь сделалось совершенно очевидным: весь низ горы на протяжении более километра слагался из апатитовых пород.

Когда были собраны все эти данные, мы взялись энергично за проведение дальнейших исследовательских работ.

Комитет по химизации народного хозяйства Союза при Совете Народных Комиссаров СССР ассигновал на проведение дальнейших исследовательских работ 250 000 рублей, утвердил организацию в Ленинграде специальной Апатитовой комиссии, и с мая 1929 года закипела работа.

И чем глубже изучали мы Хибины, чем шире охватывали связанные с ними проблемы, чем упорнее внедрялся алмазный бур в отдельные вершины, тем прочнее становилось научное обоснование нового хозяйственного строительства за Полярным кругом.

Первой работой по подготовке к эксплуатации месторождения, начатой еще до образования комиссии, была перевозка по зимнему пути на оленях (так как никакой летней не только дороги, но и тропы не существовало) материалов для постройки базы в горах. Эта работа была выполнена Мурманской железной дорогой. Строительный материал (стандартные доски) был изготовлен на Кандалакшском заводе и перевезен на оленях.

Для всех нас было совершенно очевидным, что основной задачей было устройство дороги. Поддерживать без дороги работу многих исследовательских партий в тяжелых условиях болот и тайги было совершенно невозможно, а без гужевого пути нельзя было завозить в горы оборудование, продовольствие, снаряжение, тяжелые буровые инструменты, лес для построек. Равным образом нельзя было и думать вывезти с рудника хотя бы несколько вагонов руды для широких испытаний.

Вывоз первой пробной партии апатитовой руды из Апатитового ущелья.

От идеи постройки только верховой тропы очень скоро отказались, и к 1 октября 1929 года была построена прекрасная автомобильная дорога, по которой сразу же началось усиленное движение грузовиков. Постройка этой дороги и проведение телефона были решительными шагами к разрешению проблемы.

Дорога не только обслуживала нужды апатитовых разработок, но сыграла крупную роль в освоении края. Пролегая по долине реки Белой и по берегу озера Большой Вудъявр, дорога открыла новые места для заселения. Осушение болот в районе проводимой дороги обеспечило жителей площадью для посева сельскохозяйственных культур.

В течение лета 1929 года в горах работало одиннадцать партий: три из них изучали геологию и геохимию всего района в целом и отыскивали продолжение апатитовых полос; три партии работали над съемкою карты самого рудника и общих рельефных карт в горизонталях всей области южных Хибин; одна партия определяла астрономические пункты. Энергострой изучал водные ресурсы и возможности гидроэлектрических установок; две изыскательские партии работали над путями сообщения, намечая трассы для автомобильных и железнодорожных путей. Наконец, и это было главным, работала большая разведочная партия, которая большими канавами рассекала все месторождение и уже приступила к его бурению.

Несмотря на очень холодное и дождливое лето 1929 года, все эти партии с успехом проработали до сентября, когда уже стали вырисовываться результаты этих работ, далеко превзошедшие все ожидания. Они изменили запасы в сторону значительного увеличения их, а ориентировочные расчеты себестоимости — в сторону понижения.

2 и 3 сентября начальники всех партий и специальная комиссия, выехавшая из Ленинграда под моим председательством, собрались в поселке рудника Кукисвумчорра и после детального осмотра месторождения и обсуждения ряда вопросов пришли к выводам, сведенным мною, как председателем собрания, к следующему краткому резюме. Привожу отдельные выдержки:

«…Мировое месторождение, наибольшее в Советском Союзе по запасам высокосортных фосфорных руд, ценное также и по своим спутникам — нефелину и рудам титана…

…С одной стороны — крупная экспортная статья, а с другой стороны — ценнейшее сырье для внутреннего рынка, сырье, которое может быть использовано не только заводами северной области, но, несомненно, внедрится и в промышленность центральных областей, заставит пересмотреть план строительства центральных заводов. Конечно, еще не разрешен ряд частных задач, еще имеются неясности в технологии получения суперфосфата и в обогащении бедных „хвостов“, несомненно, встретятся еще и значительные трудности при налаживании горных разработок зимою за Полярным кругом.

Но в общем проблема ясна и реальна. Каждый потерянный день работы грозит длительными задержками; различные исследования, хозяйственные операции, постройка железной дороги и обогатительного завода требуют решительных и скорых мер, единого и твердого руководства и быстрых решений. Потеря этой осени грозит потерею целого года, и потому директивы и решения должны быть приняты немедленно».