Выход на орбиту (СИ) - Чернов Сергей

Ким по моему совету поднимет цену со ста долларов до ста восьмидесяти, двадцать пять из них — наши. С каждой доски после тысячи продаж в месяц. То есть, если после рекламной кампании они продадут две тысячи досок, то мы получим двадцать пять тысяч долларов. Удорожание не просто так, я настояла на повышении качества и отличительной заметной раскраски изделия. Доску должны узнавать издалека, так и рекламировать легче. Не надо фокусировать каждый раз камеру на лейбле.

— Хватит синей окантовки, например, — с моими резонами ЛинЧау соглашается.

Мы продолжаем обсуждать её дальнейший бизнес.

— Организуйте что-то вроде школы для обучения езде на скейтборде, выбейте из муниципалитета разрешение для оборудования мест в парках города. Наколенниками, налокотниками, шлемами тоже торгуете?

— Ук, — кивает ЛинЧау.

— А нажопниками?

— … — на меня нацеливаются круглые фары, в которые превращаются глаза ЛинЧау.

— Ничего-ничего, — отмахиваюсь равнодушно, — это я шучу так.

ЛинХау несмело улыбается.

— Я хочу сказать, что подростки, которые ринутся покупать ваши доски, начнут массово разбивать себе ноги, руки, головы. Подумайте об этом. А то потом от исков родителей не отобьётесь.

Так и работаем. Рекламные контракты по этому проекту на спортивную одежду и обувь легче. Не скоро ещё додумаются подавать в суд на производителя кроссовок те, кто падает на ровном месте.

Предыдущий проект рекламы тягачей «Daewoo» даст нам не меньше миллиона. Это гарантированный минимум, скорее всего, будет миллиона три-четыре. Миллион-то нам заплатили сходу. Идею подал Ван Дамм из мира Юркина: https://youtu.be/M7FIvfx5J10

Клода заменила я. Музыку сочинила, там не сложно, всего несколько музыкальных фраз. Вокальную озвучку отдала СонЁн. Заодно отрекламировала мотоциклетный шлем и джинсовые штаны стрейтч, в колготках мне ЧжуВон запретил сниматься, кхе-кхе. Мотоциклетный шлем снимаю в самом конце, и мои глаза крупным планом ставят точку в ролике. Сильно получилось, пожилые парни из «Daewoo» были довольны. К обычному тарифу в 1,1 цента за просмотр на ютубе они и добавили миллион, мы же ещё на телеканале крутим ролик время от времени. Недавно продали право на его показ всем желающим за символическую цену в тысячу вон. Это по условиям контракта. Через месяц выложим на ютубе.

Вот так вертимся и только-только выходим на границу рентабельности. Наши ежемесячные расходы, зарплата, коммунальные расходы и прочие платежи, слегка превышают три миллиона долларов. Это на агентство и телеканал в целом. И всё больше возвращаюсь к мысли, что надо иметь своих айдолов. ЧжуВон к этому склоняется, а я всё цепляюсь за его же идею работать со всеми сразу. Теперь оба понимаем, что вовсе не зря все агентства вкладываются в своих артистов. Они всегда под рукой, это удобство мы недооценили. Будем над этим работать, трейни, доставшихся нам по наследству, не разгоняли. Опять же Кей Флай есть.

27 августа, суббота, время 16:25

Кафе «Морской прибой»

— Расскажи о своей сестре, — то ли просит, то ли требует широкоплечий парень с жёсткими чертами лица. На левой скуле ближе к виску небольшой, еле заметный шрам.

— ВанГи-оппа, тебя моя сестра интересует или я? — хмурится СунОк и слегка поправляет воротник. К свиданию, которое случается не часто, девушка принарядилась. И судя по взглядам её же официанток, удачно.

— Твоя сестра, как и вся семья, это тоже ты, — не сдаётся парень. — Ук, расскажи обо всей семье.

— Всё пошло наперекосяк, когда умер отец, — начинает СунОк. Вовремя вспоминает наставления тонсён. А как не вспомнишь, когда она почти каждый день ей нотации читает. Потому надо осторожнее, девушка ненадолго замолкает. Как там её Юна учила?

— Чего ты замолчала?

— ВанГи-оппа, ты понимаешь, что моя тонсён — чеболь? Корейская принцесса? И все сведения о ней это семейная тайна?

— Замуж за меня выйдешь? — вдруг спрашивает Канг ВанГи, тот самый сержант-морпех, которого заметила на свадьбе Агдан. После вопроса резко замолкает, сжав зубы. СунОк — не Агдан, та бы засекла, что парень испуган собственными словами.

СунОк опускает глазки. Не только от смущения, но чтобы скрыть откровенную радость. Её замуж позвали, о-о-о-о!

— О-о-о, оппа… ну, не знаю. Ты слишком быстрый. Это же только третье свидание… но я согласна, — СунОк поднимает сияющие глаза.

ВанГи, как настоящий военный мужчина, находит способ спрятать своё смятение. Подзывает официантку:

— Ёги! Прошу вас! Исуль Тхок*, одну бутылочку.

— СунОк-ян, твоё согласие надо отметить, — сержант окончательно приходит в себя. В конце концов, в Корее согласие девушки мало что значит. Нужно ещё согласие родителей. Трудно представить себе семью в Корее из среднего класса, которая отказалась бы породниться с самой Агдан. Но если подмигнуть отцу и поговорить с ним наедине, то кто знает, насколько странным может стать решение родителей. Но если самому, как следует подумать, то как отказаться от такого союза? Все сослуживцы и друзья будут откровенно завидовать. И не только потому, что сестра Агдан. У СунОк ножки не такие, как у Агдан, конечно, но тоже красивые. Она сегодня на каблучках, заглядишься… А вот грудь у неё заметно крупнее, чем у младшей сестрицы.

— Что случилось? — ВанГи видит, как резко помрачневшая СунОк замирает, глядючи в экран смартфона, как в немигающие глаза ядовитой змеи.

— Извини, оппа, мне срочно позвонить надо… — СунОк срывается с места и быстрым шагом уходит в служебную зону.

27 августа, суббота, время 17:15

Элитный ресторан, облюбованный четой ЮнЧжу.

— ЮнМи!!! — орёт телефон в предусмотрительно отставленной руке. Плавали — знаем. Отмахиваюсь от ЧжуВона, обеспокоенного доносящимися до него криками.

— ЮнМи, ты меня слышишь! — надрывается онни.

Сбрасываю звонок. Всё равно толку не будет, пока не перекипит.

— Что-нибудь случилось? — любопытствует Чжу.

— Онни случилась. Двадцать один год назад. Наградила же судьба такой бестолковой сестрой.

ЧжуВон посмеивается. Ему-то хорошо, его сестра и брат — сдержанные и умные люди.

— ЮнМи! — Вот! Уже не крик, а просто громкий голос.

— Да, онни. Слушаю тебя. Но только до тех пор, пока ты не начнёшь орать, будто тебя режут, — мой тон сух и холоден.

— Ну, чего ты сразу? У меня крупная неприятность, Юна… — начинает ныть СунОк. С этим уже можно работать, с нытьём мы справимся.

— Я тебе сколько раз говорила? — тон мой ещё жёстче. — Хочешь, чтобы тебя уважали, сама себя уважай. Сколько раз я тебе талдычила, чтобы ты забыла свои манеры уличной торговки?

— Ну, Юна…

— Докладывай. Коротко и по существу, — я ж в армии служила. ЧжуВон и тот смотрит с уважением. Ему эти интонации хорошо знакомы. Со всех сторон.

Добиться толкового доклада от СунОк та ещё задача. Но если время от времени остужать её наводящими вопросами и обрывать причитания, то можно. Время на это уходит, так что ж сделаешь.

— Шортики у тебя новые были? Красивые? А чего ты тогда панику поднимаешь? Были бы старые и грязные, было б стыдно… — вот этот комментарий окончательно сминает всю панику онни.

— А ты там чего делаешь-то? О, у тебя свидание? Так. И ты бросила своего парня одного? — в моём нейтральном тоне появляются нотки осуждения.

— Слушай меня внимательно. Прямо сейчас вставай и возвращайся к своему сержанту. Да, прямо сейчас! На ходу договорим, тебе надо только слушать.

— Первое. У нас в спортзале есть стек, помнишь об этом? Вот. Сегодня два раза получишь им по своему толстому заду. Да, ты не виновата. А в том, что ведёшь себя, как глупая курица, виновата на все сто. Не спорь, а то больше получишь.

— Второе. Свидание пусть идёт, как идёт. На тот звонок не отвечай. Внеси номер в чёрный список. Всё, я сказала! Это не твоя проблема.

Закончив, возвращаюсь к омару. Сегодня меня ЧжуВон уговорил на морскую кухню. Обоснуй железный: надо уметь пользоваться всеми этими лопаточками, вилочками, ножичками, щипчиками. Так что фактически это урок светского этикета.