Флиртующая с демонами - Анна Чарова

Он слетел ниже, раскинув великолепные крылья, огненные перья слабо трепетали в теплом воздухе. Ярко-сияющая нить тянулась от него к Майе.

«О чем ты сожалеешь? Разве тебе было плохо?»

Я отвернулась, чтобы скрыть слезы. Не хватало еще влюбиться в демона!

— Мы ведь не сможем быть вместе.

«Ты ближе ко мне, чем думаешь».

— Почему ты выбрал меня? Найди какую-нибудь демоницу и забудь обо мне…

От его рыка голова чуть не разлетелась на куски.

«Мне нужна только ты! И ты не обычная. Разве ты не ощущаешь зов своей крови?»

Ох, неужели это так заметно? Демон чувствует во мне что-то родственное…

В коридоре послышались шаги, голоса — кажется, кричала я вовсе не в воображении. Ну и к лучшему, пора заканчивать.

«Я могу занять тело какого-нибудь мужчины», — сказал он.

Сами собой в голове вспыхнули яркие образы преклоняющегося передо мной Цезаря, как он ласкает меня, глядя прямо в глаза жадным взором демона. Я содрогнулась. Тогда кто, Роберт? Ужас, ясно без слов!

— Не стоит. Ведь тогда ты уничтожишь того бедолагу. И что дальше? Станешь менять тела? А мне привыкать каждый раз к новому? Может, для тебя тело ничего не значит, но для меня…

Он умоляюще протянул руки:

«Анна! Будь со мной!»

Шаги, голоса стали громче, они звучали уже возле самой двери. Я опустила глаза и прошептала:

— Извини. И… прощай.

Дверь распахнулась, в комнату ворвался Цезарь с сетью, за ним Роберт, какая-то женщина в белом халате, очевидно, медсестра, еще какие-то люди. Демон словно увеличился в размере, запылал ярче, перья на крыльях превратились в языки пламени, которые лизнули стены, потолок, оставляя угольные разводы. Заревев от ярости, инкуб бросился к людям, приподнимая бесчувственное тело Майи. Затрещала, лопаясь, краска на стенах, от жара вздулся паркет, вспыхнули и разом истлели занавески на окнах.

Сосредоточенно, отгородившись от шума и криков, я перетянула своей удавкой связывающую инкуба и Майю огненную пуповину.

Инкуб не сразу понял, что произошло.

Вбежавший вслед за Цезарем Роберт на секунду остолбенел, обнаружив, что причина тревоги — я. Представляю, как это выглядело со стороны: надрывающийся аппарат жизнеобеспечения, Майя без маски, над нею — голая я с удавкой в руках…

— Уберите ее! Немедленно! — приходя в себя, проревел Роберт и первым бросился стаскивать меня с кровати, за ним — остальные.

Так он не видит демона, поняла я, невольно попятившись.

Инкуб издал низкий свистящий звук, от которого заболели уши, в мозг будто раскаленную спицу воткнули. Развернув крылья, он бросился вперед, сверкая ярче обычного. Между мной и людьми словно стена огня возникла. Он что, защищает меня?!

Если Роберт и остальные самого демона не видели, то жар почувствовали и растерянно попятились. Лица их покраснели, на лбах выступили капельки пота. Цезарь переводил взгляд с меня на демона, оценивая ситуацию. В комнате будто зажглось солнце. Волосы на голове затрещали, одежда начала тлеть и вспыхивать. Одеяло у Майи в ногах загорелось. Я сдернула его, отшвырнула в угол, затем приподняла бесчувственную девушку под мышки и подтянула выше на кровать.

Демон остановился на границе внешнего, холодного охранного круга, перед подушками. Роберт продолжал пятиться, прикрываясь одной рукой, другой схватил стул; рукав его пиджака дымился. Горничные и сиделка, охваченные ужасом, столпились у дверей.

Быстро завязав свою веревку на манер лассо, Цезарь собрался накинуть ее на инкуба, но остановился, увидев его странное поведение. Инкуб не бесился, не нападал, не громил комнату, не пытался вырваться из круга и улететь, не пытался вернуться в тело, как делал бы обычный загнанный в ловушку демон — раскинув крылья и невыносимо сверкая, он закрывал меня от разъяренного Роберта. Я видела только его спину и прекрасные огненные крылья, трепетавшие от собственного жара.

А затем он начал гаснуть. Пламенеющая фигура побледнела, блеск потерял яркость и плотность, я стала различать сквозь крылья мебель и людей. Еще немного — и от демона остался только очерченный язычками огня контур, и я увидела изумленное лицо Цезаря. Ну и разъяренное — Роберта, конечно. Цезарь держал руку Роберта со стулом, мешая кинуть его в меня — ведь я была рядом с Майей.

Инкуб медленно обернулся и посмотрел на меня. В его глазах было все: и гнев, и удивление, и упрек, и смирение, и… что-то еще.

«Будь осторожна, Анна, — произнес низкий голос, постепенно затихая. — Тебя уже ищут».

В последний раз хлопнули, разворачиваясь, его огромные, такие красивые, мощные крылья. Их огненный блеск заполнил комнату… и растаял вместе с демоном. На глаза невольно навернулись слезы.

Ненужная уже бечевка свалилась Майе на грудь. Девушка вздрогнула и открыла глаза.

— Майя! — Роберт уронил стул и, вырвав у Цезаря руку, бросился к дочери. Подхватил, обнял и прижал ее голову к груди. — Девочка моя…

Цезарь отдернул ногу, на которую упал стул, выругался. Бросив взгляд на ничего не понимающую Майю у Роберта в объятьях, охотник поманил меня. Когда я подошла, как можно незаметнее соскользнув с кровати, он протянул мне халат. Затем махнул столпившимся в дверях людям:

— Помогите Майе.

А сам вывел меня из комнаты, поддерживая под руку, потому что меня шатало, как пьяную: инкуб получил-таки порцию моей энергии. Судя по тому, как он светился, это была приличная порция!

Далеко мы не ушли: усадив меня на диванчик, где он недавно спал, Цезарь устроил допрос.

— Что это было, Анна? Что за самодеятельность? Ты отдавала себе отчет…

— Тихо! — Я сжала ладонями голову. От сердитого голоса охотника в черепе словно атомная бомба разорвалась. — Это была… удачная догадка.

— Ты понимаешь, что Майя могла не выдержать?

— Хватит! Все закончилось хорошо. И вообще, это ты должен был подумать о том, чтобы покормить инкуба!

— Что? — Цезаря был ошарашен. — Покормить демона?

Идея определенно не пришлась ему по вкусу. Ага, то есть не все варианты он рассмотрел!

— Это же напрашивается! Ты, охотник с большим опытом, даже не подумал? Ведь если инкуб сосал энергию Майи, чтобы он перестал это делать, надо было всего лишь дать ему то, что ему надо. Достаточно просто, не считаешь?

— Нет! — рявкнул Цезарь. — Кормить врага? Только женщине могла прийти в голову такая идея!

О, ну конечно! Я фыркнула.

— Что это было, мужской шовинизм?

Но Цезарь уже остыл. Все-таки он был умный мужик и работавшие методы явно брал на заметку.

— Черт, а ведь и правда, это могло поддержать ее. Да что я, Майя пришла в себя! Извини, Анна. Я должен поблагодарить тебя. Ты не представляешь, что на самом деле значит для меня Майя…