Золотая Королева - Дэйв Волвертон

Когда спектакль кончился, Орик с тоской подумал о родных лесах, о сладкой горной траве, о ручьях, полных форели. Они вернулись к себе, и Мэгги спросила его:

— Тебе понравилась пьеса?

— Замечательная пьеса, — искренне ответил Орик. — А лучше всех была лиса — самая смешная.

— А как тебе кажется, какой в этой пьесе смысл?

— А что, в ней и смысл был? — обеспокоился медведь.

— Ну конечно. Автор просит нас остаться здесь. Это мы с тобой заблудились в их волшебном лесу.

— О-о. Ты уверена? А мне вот просто стало тоскливо и захотелось домой, в лес.

Но Мэгги была уверена. Она сидела на кровати и смотрела на коробочку с нанодоками, которую дал ей Галлен, точно не знала, брать их с собой или нет.

— Ты их съешь? — спросил Орик.

— Не сейчас, — твердо ответила она.

— Почему?

— Вдруг они понадобятся Галлену.

Орик вгляделся в Мэгги, погруженную в невеселые думы.

— А если он умрет, ты их примешь?

— Нет, не думаю. — Мэгги сунула коробочку в свой мешок. — Ты бы отдохнул. Когда все уснут, мы позаимствуем аэровел. Должен же в городе быть хотя бы еще один.

— Это ведь будет кража.

— Мы потом вернем его, если только сумеем.

Орик с ворчанием обнюхал пол и улегся. Он завидовал Галлену. Не всякая женщина согласится умереть, если умрет ее возлюбленный. А таких медведиц и вовсе нет. Медведя так взволновала эта высокая романтика, что ему захотелось плакать и смеяться. Но вместо этого он уснул.

Полчаса спустя Мэгги взяла свою котомку и шепнула:

— Ну, нам пора. — Орик вслед за ней вышел в ночь, где светила красная луна.

В лунном свете за дверью сидела Бабушка, закутанная в плотный плащ от ночной прохлады.

— Значит, вы хотите покинуть нас так скоро?

— Мы… — начала Мэгги. — Пожалуйста, не удерживайте нас.

Бабушка улыбнулась:

— Я тоже была когда-то молода и влюблена. И тоже не бросила бы любимого в таких обстоятельствах. Перед уходом Галлен отдал мне вот это. — Бабушка протянула Мэгги черный кожаный кошелек. — Он сказал, что в нем лежит ключ от ворот, чтобы ты могла вернуться домой. Но я нашла внутри только камень. Нетрудно было догадаться, кто взял ключ.

— Что же ты теперь хочешь сделать? — спросил Орик.

— Вериасс составил карту, показывающую, как вернуть вас домой, но я тарринка и не могу никого удерживать против воли — поэтому я отдам вам ваши подарки сейчас. — И Бабушка махнула рукой в сторону ближнего дома. Там у стены стоял аэровел, и они втроем перешли к нему через площадь.

Бабушка обняла Мэгги и дала ей в руки какую-то железку.

— У меня тут не слишком большой выбор оружия. Но ты уходишь на опасную территорию, и при всем моем отвращении к насилию вот это может тебе пригодиться. Спрячь его. Еще я собрала немного провизии вам на дорогу. Она в контейнере под сиденьем аэровела.

Мэгги, сдерживая слезы, от всей души поблагодарила Бабушку. А та достала из кармана большой золотой диск в фут величиной.

— Это тебе, Орик. — Она нажала защелку, диск открылся, и Орику показалось, будто он заглянул в иной мир. На него смотрела Эверинн, она улыбнулась и сказала: «Помни, я всегда буду любить тебя». Позади нее в янтарном утреннем свете плескался океан Сианнеса. Эверинн была как живая, и Орик чуял ее запах. Он протянул лапу, чтобы потрогать ее, но мягкое студенистое вещество помешало ему.

— Эверинн велела нам сделать эту запись перед уходом, — сказала Бабушка. — Здесь запечатлен ее образ, ее голос, ее запах. Портрет может сохраняться таким много веков — и я надеюсь, что каждый раз, глядя на него, ты будешь вспоминать не только Эверинн, но и всех нас на Сианнесе.

Бабушка закрыла медальон и отдала Орику. Медведь с трудом удерживал его в лапах, но непременно хотел подержать хоть немного. Бабушка обняла на прощание его и Мэгги.

Мэгги села на аэровел и велела Орику сесть сзади. Аэровел явно не был рассчитан на медведя. Задние лапы Орика были слишком коротки и не доставали до подножек, а хвост оказался подогнут под очень неудобным углом. Однако Орик все же взгромоздился на сиденье и положил лапы на плечи Мэгги. Только громадный медальон пришлось положить в котомку.

Мэгги нажала на какие-то кнопки, и сзади, под сиденьем Орика, взвыли моторы. Он чувствовал идущий от них жар и боялся, как бы у него не загорелась шуба, но вот Мэгги потянула за рычаг, аэровел затрясся под их двойным весом, дернулся и поднялся в воздух.

Орик в последний раз оглянулся на Бабушку, которая стояла в темноте и махала им рукой. Мэгги включила полное ускорение. Аэровел понесся во мраке над городскими улицами. У винтовой лестницы, ведущей вниз, на берег, Мэгги притормозила. Аэровел полетел вниз, разгоняясь все больше и больше, ударился о песок, подскочил и оторвался от земли.

Они мчались сквозь ночные туманы над широким морем. Ветер хлестал Орику в нос, и рыбы-факельщики светили спинами из воды. Местами казалось, что Мэгги и Орик летят над зеленой сияющей дорогой. Серебристые рыбки порой выскакивали из воды на свет фар.

С Мэгги сошло предотъездное напряжение, и они летели так, пока перед рассветом не достигли земли. Там Мэгги остановилась, они перекусили, размяли ноги, снова взлетели и вскоре добрались до большого скалистого острова.

Показались ворота, светящиеся золотом в утреннем свете. Мэгги достала ключ и набрала на нем код. Орика удивило, что она умеет обращаться с этой штукой, но Мэгги, как видно, умела — под сводом ворот вспыхнул белый огонь.

— Куда мы отправляемся? — спросил Орик.

— На планету Брегнел, — крикнула Мэгги. Она сбавила скорость, они вошли в стену света, и их поглотил туман.

Аэровел скользил в глубокой тьме, в мире, воздух которого обжигал Орику легкие и давил грудь. Землю покрывал толстый слой пепла, и мертвые деревья вздымали черные скрюченные ветви к небу.

По обеим сторонам дороги высились дома, словно присевшие на корточки великаны — и дома были тоже сплошь черные.

Мэгги, кашляя, нажала на рычаг, и аэровел понесся через ночь по пустым улицам, подымая за собой клубы пепла. Там и сям на земле Орик различал почернелые скелеты маленьких, как гномы, людей, покрытых пеплом, — на некоторых так и остались манты, некоторые держали в руках оружие, точно гибель настигла их в разгаре боя. На костях не сохранилось ни клочка одежды, ни куска плоти.

И ни единого огня в окнах, ни единого отпечатка ноги в пепле. Этот мир был мертв, необитаем и, судя по воздуху, непригоден для обитания.

Помимо трудностей с дыханием Орик испытывал еще какую-то тяжесть, словно стал вдруг весить больше, чем раньше. Медведь только теперь сообразил, что зато на Сианнесе весил меньше и чувствовал себя сильнее — но там этого не замечал.

На дороге лежал скелет, полузасыпанный пеплом — он прижимал руки к груди, словно оберегая какое-то сокровище. Орик чуть было не крикнул, чтобы Мэгги остановилась, но аэровел уже пронесся мимо, разметав пепел. Орик оглянулся. Скелет держал в руках кости ребенка.

— Что тут произошло? — прокричал Орик сквозь жжение в легких.

— В этом мире был взорван «террор», — прокричала в ответ Мэгги полным ужаса голосом.

— Ты знала об этом?

— Вериасс говорил, что здесь люди сражались с дрононами.

— Так это дрононы убили их?

Мэгги пожала плечами. Фары выхватывали из мрака узкую тропу, и аэровел пробирался по извилистым улицам сквозь лабиринт каменных зданий. И вдруг впереди показались следы, оставленные кем-то в пепле.

Значит, кто-то все же пережил катастрофу. Мэгги направила машину по следу. Через два квартала он привел их в тупик. Там лежал труп маленького человека с раскрытым в приступе удушья ртом. Над ним на покрытой пеплом стене осталась надпись: «Мы завоевали свободу — не для себя, но для тех, кто придет после нас».

Мэгги прочла написанное, нажала на стартер и умчалась прочь. Руины города остались наконец позади, но и за городом было не лучше. Поля и то, что на них росло, — все превратилось в черный пепел. Впереди на дороге показался красный огонек, и у Орика дрогнуло сердце в надежде найти хоть кого-то живого.

Но это оказалась огромная машина, шагающий монстр, похожий на краба — на восьми ногах и с сотнями оружейных дул, торчащих по бокам. В одинокой головной башне светился красный огонь, словно злобный глаз. Орику машина напоминала гигантскую перину с торчащими из нее железяками, и он инстинктивно понял, что эта громадина принадлежала дрононам — люди не могли сотворить такое чудовище.

— Что это? — прокричал он сквозь рев моторов, надеясь, что манта Мэгги подскажет ответ.

— Шагающая крепость дрононов. В своем родном мире они перевозят в них молодь во время миграций.

— Долго ли еще терпеть? Я уже еле дышу.

— Недолго, скоро выберемся, — с одышкой выговорила Мэгги.

— Мэгги, террораны еще способны причинить нам вред?

— Если бы они могли нас сжечь, мы уже были бы мертвы.