Музыкант. Том 1 - Геннадий Марченко

А в субботу состоялось подведение итогов сезона. Помимо присвоения звания "Мастер спорта СССР" мне повезло занять третье место среди игроков своей позиции в номинации "33 лучших". А если бы я сыграл хотя бы половину всех матчей? Ничего, дай Бог, не последний сезон играю. Похоже, врачи из будущего всерьез погрузили меня в кому. Интересно, какой рекорд пребывания в таком состоянии? Знал бы, что так случится — изучил бы вопрос заранее. А в это время без интернета если только искать специальный медицинский справочник… Ну на фиг, неохота. Есть и другие более важные дела.

Воспользовавшись присутствием на мероприятии не только Тикунова, но и председателя московского городского совета "Динамо", улучив минуту, вывалил на них давно уже зревшее внутри меня предложение по поводу внедрения в болельщицкие массы так называемых ультрас. Впрочем, я обозвал их просто — группы болельщиков, чтобы не смущать начальственное ухо.

— Такие группы, — говорил я, — это, как правило, официально незарегистрированная структура, которая может объединять от десяти до нескольких тысяч наиболее активных поклонников футбола, занимающихся всевозможным информационным продвижением и поддержкой своей команды.

— Что вменяется в их обязанности? — поинтересовался председатель МГС "Динамо" Лопухов.

— Ну, например, распространение динамовской атрибутики, билетов, организация специальных, скажем так, шоу на трибунах, выездов на гостевые матчи любимой команды…

— А что, любопытная идея, — покосился Тикунов на Лопухова. — Вы как, Емельян Петрович, на это смотрите?

— Нормально смотрю, думаю, в этом что-то есть. Только нужно будет кое-какие моменты проработать.

— Так я еще не дорассказал!

— Ну давай, Егор, продолжай, мы тебя внимательно слушаем…

Глава 15

"Под крылом самолета о чем-то поет зеленое море тайги…" — навязчиво билась в мозгу одна и та же строчка из недавно написанной песни, исполненной Эдуардом Хилем. Немного жаль, что не додумался опередить Пахмутову с Добронравовым, ну да я и так неплохо с них поимел.

Сейчас я сидел возле иллюминатора, разглядывая проплывающий внизу пейзаж. Там реально раскинулась тайга, только ввиду первых чисел декабря зелени было не очень много, все же тайга состоит не только из вечнозеленых, хвойных деревьев. Летели бы пониже — наверное, разглядел бы людей в маленьких и больших селениях, или стаи голодных волков, наверняка пересекавших заснеженные просторы в поисках добычи. Но с высоты в 8 тысяч метров что-то детально увидеть было довольно проблематично. А до Хабаровска лететь еще около часа. Там нас ждет дозаправка и еще пару часов лета до Токио.

Жаль все-таки, что советские клубы игнорировали Кубок чемпионов УЕФА до середины, кажется, 60-х годов. А то бы сейчас, глядишь, не в Японию летели, а готовились к играм ¼ финала. Если бы, конечно, добрались до этой стадии. Ну а там и до финала рукой подать. Понятно, что я гляжу на вещи слишком оптимистично. Бело-голубые в финале европейского кубка играли лишь один раз, и то во второстепенном — сошлись с "Глазго Рейнджерс" в решающем матче за Кубок обладателей Кубков. Да и там уступили, правда, матч, насколько я помнил, получился скандальным из-за поведения шотландских болельщиков. Те огромной толпой несколько раз выбегали на поле, в том числе, когда до конца игры оставалось четыре минуты, а "Динамо" перед этим отквитало два мяча и готовилось к решающему штурму. Но матч толком доиграть так и не удалось. Поле было засыпано мириадами осколков от стеклянных бутылок, а одной из бутылок пьяный болельщик заехал Сабо по голове. Протест динамовцы подали, но переигровку руководство УЕФА устраивать не стало, ограничившись двухлетней дисквалификацией "Глазго" в международных матчах. Все эти воспоминания роились в моей голове, пока мы пролетали над нашими дальневосточными территориями и японскими островами.

Столица Японии встретила нас проливным дождем. Зима тут обычно была бесснежная, но сырая. Динамовцы старались держать себя в руках, делая вид, что их ничем не удивишь. Но все они в Японии оказались впервые, и по блеску в глазах было видно, что все им жутко интересно.

В той жизни бывать в одном из самых густонаселенных городов мира мне не привелось, зато в 1998-м занесло в Нагано, где в рамках культурной программы поддерживал российскую сборную на Зимних Олимпийских Играх. До сих пор не могу забыть хоккейный финал, где мы с минимальным счетом уступили чехам во главе с Ягром.

Впрочем, первый матч против молодежной сборной Японии должен был состояться не в Токио, а в Нагое, куда нас из столицы доставили поездом. На вокзале сразу бросилась в глаза эмблема города. Как объяснил приданный нам гид-переводчик — это иероглиф, обозначающий цифру "8", заключенную в круг. В японской мифологии число "8" якобы олицетворяет бесконечность, поэтому эмблема символизирует бесконечное развитие и процветание Нагои. А еще символом Нагои была лилия, выбранная на эту должность не так давно, в 1950 году.

— Нагоя — один из крупнейших городов Японии, — верещал в автобусе с серьезным видом очкастый гид. — Из-за своего промежуточного положения между древней японской столицей Киото на западе и современной столицей Токио на востоке, Нагою иногда называют срединной столицей. Также город находится на пути тайфунов, а самый разрушительный случился всего три года назад, в сентябре 1959 года, в результате чего погибло почти две тысячи человек.

— Ого, а в ближайшее время тайфунов не ожидается? — с нервным смешком поинтересовался молодой футболист Витя Аничкин.

— Нет, прогнозы благоприятные, — утешил очкарик.

С молодежной сборной Японии мы разобрались без проблем, накидав им четыре безответных мяча. После чего перебрались в ту самую древнюю столицу страны Киото, где сыграли с олимпийской сборной Японии. Результат снова для хозяев был удручающим. Ну так они и не расстраивались особо, учились, глядя на нас. А ведь в то время сборная СССР считалась одной из сильнейших команд если не мира, то Европы уж точно. А затем переезд в Токио, и встреча с главной командой страны. Тут пришлось повозиться, но победа вновь была за нами, а я отличился дублем. Это не считая трех мячей, забитых в предыдущих матчах.

На следующий день нам вновь противостояла олимпийская дружина страны Восходящего солнца. Тренер зачем-то дал мне отдохнуть, хотя я готов был выйти на поле, и в итоге мы сыграли вничью — 2:2.

Заключительный матч турне доложен был пройти тут же, на токийском велотреке "Каракуен". Да-да, стадион опоясывала лента велодорожки, официально он и считался велотреком, но все же его можно было назвать спорткомплексом. Нашим последним соперником в ходе поездки предстояло стать олимпийской сборной Швеции, также совершавшей турне по Японии. О матче договорились уже по ходу дела, сместив дату отлета на несколько дней.

До игры оставалось четыре дня, и я думал, как бы свинтить от нашего соглядатая, чтобы прогуляться по улочкам Токио не строем, а в одиночестве. При себе у меня было несколько тысяч иен, в это время они тут котировались по курсу 360 иен = 1 доллар США. То есть если пересчитывать в американской валюте, то я имел при себе порядка 50 долларов.

Негусто, ничего особо на такие деньги не купишь. Хотя вон во время организованных походов по магазинам и лавочкам под присмотром приданного нам куратора ребята понакупали каких-то сувениров. Ну и я решил не отставать, тоже набрал всякой ерунды. Цветастые кимоно для мамы и сестры обошлись по 12 баксов каждое, гравюра с изображением Фудзиямы — еще в 10. Подумав, прикупил Лисенку флакон духов "Hanatsubaki" ("Камелия") от фирмы Shiseido. Насколько я помнил, компания была с историей, что подтвердил и ходивший с нами толмач, одобривший мой выбор.

А дальше персоной Яшина заинтересовались японские бизнесмены. В частности, представители известной уже в те годы компании "Seiko". Японцы решили сделать его лицом своей компании в Советском Союзе. Вот так взяли и подкатили ко Льву Иванычу на ресепшн в гостинице, причем со своими переводчиком и нотариусом. Будучи отнюдь не дураком, готовым погнаться за якобы легкими деньгами, которых он бы в любом случае не увидел, Яшин заявил бизнесменам, что все переговоры должны происходить в присутствии официального руководителя нашей делегации. А им оказался консул СССР в Японии Дмитрий Васильевич Петрушин. Узнав, что сумма в контракте состоит из пяти цифр — это в долларах, а в иенах получилось бы на порядок больше — консул тут же кинулся кому-то звонить, попросив товарищей не расходиться. Те, пожав плечами, согласились посидеть вместе с прославленным вратарем в холле. Я расположился неподалеку, мне было интересно, чем закончится вся эта история.

А вот и он, наш консул, легок на помине! Проигнорировав лифт, бегом спустился по лестнице, с трудом сдерживая довольную ухмылку. Видно, получил от начальства "добро". И точно, кивает на документ: