Мифы и правда о 1937 годе. Контрреволюция Сталина - Андрей Буровский

Вспоминая детство, он рассказывает: «приговоренные к ссылке вместе с детьми, полки которых в мае 1940 г. выгрузили в пустой степи возле Майкаина, сразу после прибытия получили от начальника официальную информацию, что они будут здесь умереть, но продолжительность жизни будет зависеть от их работы»[197].

«Дневной паек составлял меньше 100 калорий. Часто, особенно зимой, не было ничего. Более ста матерей с детьми жили в глиняной яме без вентиляции, воды и санитарных удобств. На одного жителя приходилось 80x180 см пространства. Днем испарения замерзали на потолке, а ночью вода ручьями текла на спящих. Люди ходили по щиколотку в нечистотах»[198].

Цитаты взяты мной вовсе не из пропагандистской антисоветской брошюры, а из вузовского учебника.

Много чего можно рассказать о репрессиях и истреблениях в странах Балтии, о ссылках времен Второй мировой войны, — в том числе и советских граждан. Но это уже будет выходить за рамки нашего повествования.

Отметим самое главное — в 1936–1939 годах по национальному признаку были репрессированы миллионы людей. 247 тысяч только расстрелянных. Миллионы изломанных судеб, превращение миллионов в людей второго сорта. Что ж молчали о том прорабы «перестройки?»

Решение о коллективизации было принято на XV съезде ВКП (б) в 1927. Осуществление пришлось на 1930–1933 годы, и с продолжением вплоть до конца 1930-х. К 1938 году было коллективизировано 93 % крестьянских хозяйств и 99,1 % посевной площади. Не буду подробно рассказывать о правительственных постановлениях и ходе коллективизации. В наше время читатель легко найдет соответствующую литературу: от сочинений антикоммунистов до учебников по «Истории КПСС».

Как полагает серьезный исследователь О. В. Хлевнюк, курс на форсированную индустриализацию и насильственную коллективизацию «фактически вверг страну в состояние гражданской войны»[199].

Насильственные хлебозаготовки сопровождались массовыми арестами и разорением хозяйств, вели к мятежам, количество которых к концу 1929 года исчислялось уже многими сотнями. Не желая отдавать имущество и скот в колхозы и опасаясь репрессий, которым подверглись зажиточные крестьяне, люди резали скот и сокращали посевы. В январе 1930 было зарегистрировано 346 массовых выступлений, в которых приняли участие 125 тыс. человек, в феврале — 736 (220 тыс.), за первые две недели марта — 595 (около 230 тыс.), не считая Украины, где волнениями было охвачено 500 населенных пунктов.

В марте 1930 г. в целом в Белоруссии, Центрально-Черноземной области, в Нижнем и Среднем Поволжье, на Северном Кавказе, в Сибири, на Урале, в Ленинградской, Московской, Западной, Иваново-Вознесенской областях, в Крыму и Средней Азии было зарегистрировано 1642 массовых крестьянских выступления, в которых приняли участие не менее 750–800 тыс. человек. На Украине в это время волнениями было охвачено уже более тысячи населенных пунктов.

2 февраля 1930 г. был издан приказ ОГПУ СССР № 44/21[200]. В нем говорилось, что «в целях наиболее организованного проведения ликвидации кулачества как класса и решительного подавления всяких попыток противодействия со стороны кулаков мероприятиям Советской власти по социалистической реконструкции сельского хозяйства — в первую очередь в районах сплошной коллективизации — в самое ближайшее время кулаку, особенно его богатой и активной контрреволюционной части, должен быть нанесен сокрушительный удар».

Приказ предусматривал:

1. Немедленную ликвидацию «контрреволюционного кулацкого актива», особенно «кадров действующих контрреволюционных и повстанческих организаций и группировок» и «наиболее злостных, махровых одиночек» — то есть первая категория, к которой были отнесены:

кулаки — наиболее «махровые» и активные, противодействующие и срывающие мероприятия партии и власти по социалистической реконструкции хозяйства; кулаки, бегущие из районов постоянного жительства и уходящие в подполье, особенно блокирующиеся с активными белогвардейцами и бандитами;

кулаки — активные белогвардейцы, повстанцы, бывшие бандиты; бывшие белые офицеры, репатрианты, бывшие активные каратели и др., проявляющие контрреволюционную активность, особенно организованного порядка;

кулаки — активные члены церковных советов, всякого рода религиозных, сектантских общин и групп, «активно проявляющие себя».

Кулаки — наиболее богатые, ростовщики, спекулянты, разрушающие свои хозяйства, бывшие помещики и крупные земельные собственники.

Семьи арестованных, заключенных в концлагеря или приговоренных к расстрелу, подлежали высылке в отдаленные северные районы СССР (Сибирь, Урал, Северный край, Казахстан), наряду с выселяемыми при массовой кампании кулаками и их семьями, «с учетом наличия в семье трудоспособных и степени социальной опасности этих семейств».

2. Массовое выселение (в первую очередь из районов сплошной коллективизации и пограничной полосы) наиболее богатых кулаков (бывших помещиков, полупомещиков, «местных кулацких авторитетов» и «всего кулацкого кадра, из которых формируется контрреволюционный актив», «кулацкого антисоветского актива», «церковников и сектантов») и их семейств в отдаленные северные районы СССР и конфискация их имущества — вторая категория.

3. Первоочередное проведение кампаний по выселению кулаков и их семейств в следующих районах СССР (с установлением количества семей, подлежащих депортации):

Центрально-Черноземная область — 10–15 тыс.

Средне-Волжский край — 8–10 тыс.

Нижне-Волжский край — 10–12 тыс.

Северный Кавказ и Дагестан — 20 тыс.

Сибирь — 25 тыс.

Урал — 10–15 тыс.

Украина — 30–35 тыс.

Белоруссия — 6–7 тыс.

Казахстан — 10–15 тыс.

На органы ОГПУ в связи с этим была возложена задача по организации переселения раскулаченных и их трудового использования по месту нового жительства, подавления волнений раскулаченных в спецпоселениях, розыск бежавших из мест высылки.

Непосредственно руководством массовым переселением занималась специальная оперативная группа под руководством начальника Секретно-оперативного управления Е. Г. Евдокимова. Стихийные волнения крестьян на местах подавлялись быстро, и лишь летом 1931 г. потребовалось привлечение армейских частей для усиления войск ОГПУ при подавлении крупных волнений спецпереселенцев на Урале и в Западной Сибири[201].

Всего за 1930–1931 годы, как указано в справке Отдела по спецпереселенцам ГУЛАГа ОГПУ, было отправлено на спецпоселение 381 026 семей общей численностью 1 803 392 человека. За 1932–1940 годы в спецпоселения прибыло еще 489 822 раскулаченных.

На Украине «за август-ноябрь [1930] органами ГПУ привлечено к ответственности, в связи с хлебозаготовками — 21 197 человек, из них: в августе привлечено — 1491 чел., в сентябре — 2526; в октябре — 2850 в ноябре — 14 230 чел. По отдельным видам преступлений общее количество привлеченных распределяется следующим образом: за хищения, разбазаривание и утайку хлеба — 6940 чел.; за агитацию против хлебозаготовок. — 6449; за спекуляцию хлебом. — 3715; за сопротивление вывозу хлеба — 2022; за террор и поджоги — 441; за вредительство в колхозах и совхозах — 348; сведения о характере дел не получены — 1282 чел. Из общего числа привлеченных, в связи с хлебозаготовками, осуждено судебной тройкой и Особым совещанием при Коллегии ГПУ УССР — 1108 человек, из них: к В. М. С. 3. — 31 чел; в концлагерь на 10 лет — 116; на 5 лет — 419; на 3 года — 92; в ссылку — 443; к другим мерам — 8 чел. Всего — 627 чел. органами НКЮ осуждено за агитацию. 496 чел. за спекуляцию хлебом. 466 за хищение, разбазаривание и утайку хлеба»[202].

Сравним число крестьян, совершенно незаконно и чудовищно жестоко истребляемых совершенно без всякой вины: за попытку спасти свои семьи. И считанные единицы сытых, жирных, самодовольных подонков, которых Иосиф Виссарионович швырнул на комфортабельную скамью подсудимых в Москве.

Само слово «голодомор» первоначально использовали украинские националисты. В 1934 г. Организация украинских националистов (ОУН) считала, что «москали-коммунисты» в Москве сознательно уничтожали украинцев голодом. В этом причина, по которой ОУН сделалась непримиримым врагом коммунистов. Идея голодомора как акта украинского геноцида до сих пор очень активно распространяется и украинской эмиграцией, и стала чуть ли не официальной позицией правительства Украинской республики.

Вряд ли это справедливо, потому что голодали и умирали от голода крестьяне по всему СССР, а в Казахстане голод был еще ужаснее. Но благодаря украинскому национализму и использованию данных о голоде в политике, собрано много очень впечатляющих документов. Таких, например, как сообщение ГПУ Киевской области от 12 марта 1933: «Продовольственные затруднения в Киевской области с каждым днем обостряются. Уже поражены 28 районов области, в основном районы бурякосеяния. Аналогичное положение с продовольственными затруднениями мы имеем в гг. Киев, Житомир, Белая Церковь, Умань, Радомысль и др. Большинство фактов голодающих, опухших, больных, на почве недоедания, случаев людоедства и трупоедства падает на районы, ранее входящие в состав Уманского и Белоцерковского округов. Количество смертных случаев от голода на территории Уманщины и Белоцерковщины по сравнению даже с прошлым годом, сейчас резко увеличилось. В большинстве случаев умирают дети и старики.