«Шарашка» попаданцев. Опередить Гитлера! - Андрей Ходов

— Какой вы кровожадный! «Пустить в расход», «устранить», хорошенькое дельце. Тогда ведь мы сами становимся заговорщиками. Да и как?

— Станешь тут кровожадным, когда песец подкрадывается. Что до вашего последнего вопроса… Кажется, товарищ Троцкий…

— Он мне не товарищ, — прервал инженера Сергей.

— Ладно, вам не товарищ Троцкий, кажется, говорил, что для революции ему не нужен народ. Хватит, мол, трехсот подготовленных боевиков.

— И где мы вам возьмем этих самых «подготовленных боевиков»?

— Боевики нужны не мне, а вам. Лично я из другого мира, и, считай, уже один раз умер. Во второй раз не страшно. Тем более тут у меня ни друзей, ни родни, только вот Россию жалко. В общем, вам лучше знать, где взять подготовленных боевиков. Есть же, наверное, в Подмосковье базы ОСНАЗа, десантники-парашютисты. Сгоняйте к ним, поговорите по душам. Если надо, привезите сюда, покажите им раненого Сталина. Если и это не поможет, расскажите о нас, в смысле, гостях из будущего. Покажите имеющиеся артефакты. Проинформируйте товарищей, как все происходило у нас и чем эта заваруха может кончиться для страны у вас. Я со своей стороны готов помочь в уговорах. Действуйте, блин, пока возможность есть! Не ждите у моря погоды!

Из комнаты инженера Сергей вышел в задумчивости. Вспомнились слова одного хорошего знакомого, оперуполномоченного из 2-го отдела. Тот в изрядном подпитии утверждал, что всякие там «прекраснодушные интеллигенты» на самом деле и являются самыми страшными людьми. «Запомни, Серега, — говорил он заплетающимся языком. — Если какая интеллигентская сволочь начнет рассуждать о слезе ребенка и неизмеримой ценности человеческой жизни, то всегда подразумевается только слеза его собственного ребенка и единственная и неповторимая жизнь именно этой сволочи. На всех остальных этой публике начхать, как бы красиво они ни говорили. И когда эти слабенькие, несчастненькие гуманисты-интеллигентики дорываются до власти, то кровушка людская рекой льется».

Вот и инженер туда же. Сам-то небось в жизни и курицы не зарезал, а как легко о ликвидациях рассуждает. И насчет того, что ему ничего не страшно, — наверняка вранье. Его бы на допрос к ежовским следователям, глядишь, пришел бы в разум.

Чем, интересно, ему товарищ Калинин не угодил? И товарищ Жданов, и товарищ Ворошилов?

Впрочем, в чем-то инженер и прав. Скорее всего, за спиной заговорщиков именно Каганович. Как древние говорили: «Qui prodest?» — кому выгодно?

Значит, нельзя допустить, чтобы он получил власть. Но сделать это нормальным путем непросто. Товарищ Каганович долго занимался «кадровыми вопросами», поэтому у него везде свои люди. Остается только тот путь, что предлагал инженер. Сергей перебрал в уме возможные кандидатуры на роль «подготовленных боевиков». В последнее время, с учетом полученной от «гостей» информации, части ОСНАЗа разных видов формировались и обучались очень активно. Данные об этом в ОИБ имелись. Пару-тройку командиров Сергей неплохо знал. Лучше всего подошел бы Иван Березов, но он со своим отрядом в Белоруссии. Далековато, поэтому отпадает. Еще Олег Веселов, но тот вроде вообще на Дальнем Востоке. А в Подмосковье кто? Сергей поморщился. В Подмосковье из знакомых был только Сансаныч, то есть Александр Александрович Берглезов. Его отдельный батальон ОСНАЗа, если верить Вадику, базировался километрах в двадцати от Усадьбы. Точнее, батальон-то был не его, не дорос пока Сансаныч до таких командных высот, но роту ему доверили. А батальон подходящий, готовился специально для диверсионных действий в тылу врага. В числе прочего бойцов натаскивали на разгром вражеских штабов и гражданских учреждений, а также на захват и ликвидацию высоких шишек, оные возглавляющих. То есть то, что в данной ситуации нужно. Проблема в том, что текущие отношения с Сансанычем были далеко не безоблачными. В лучшие времена они плотно корешились, но потом между приятелями пробежала черная кошка. Кошку звали Людмилой, и ее переход от Сансаныча к Сергею привел в итоге к неприятной сцене. До мордобоя дело тогда не дошло, но поссорились приятели основательно. Конечно, Людмилу он и сам уже полгода не видел. С тех самых пор, когда его в Кремле заперли. Только позвонил по телефону и сообщил, что, согласно приказу, отбывает далеко-далеко. Ну и пару писем написал для порядка, чтобы не обижать подругу. Она, кстати, на них не ответила. Так что вполне возможно, что сейчас снова с Сансанычем. Или еще с кем. Свято место, как известно, пусто не бывает, а Людочка девушка весьма раскованная.

При таком раскладе заявляться к Сансанычу с убойными (в прямом смысле слова) предложениями очень не хотелось. С другой стороны, Людочка это Людочка, а долг — это долг. Ставки в этой игре так высоки, что всякие там гулящие Людочки на этом фоне смотрятся бледновато. Сансаныч должен понять. Хотя суть вопроса такова, что и безо всяких Людочек первым желанием нормального человека будет завернуть мне руки за спину и препроводить куда следует. Опять же его комбат, того я совсем не знаю. Мало ли что за птица, а без его согласия скорее всего ничего не получится.

Еще трудность — как покинуть расположение? Сделать это можно только через Власика, а он хрен кого отсюда выпустит. Перепуган, похоже, основательно. Заподозрит, что я сразу побегу к заговорщикам докладывать, где он товарища Сталина укрыл. Был бы Кобулов на его месте… Да что теперь мечтать…

Сергей посмотрел на часы, уже около пяти утра. Время уходит, надо что-то решать.

В коридоре появился Вадик, быстро подошел.

— Медики вынули пулю. Говорят, что операция прошла удачно. Говорят, что состояние товарища Сталина стабильное.

— Это замечательно! — обрадовался Сергей. — Хоть какие-то хорошие новости. А как с нашими делами?

— С врачом поговорил. Ты прав, этот препарат в самом деле может здорово помочь. Таблетки у меня, — Вадик похлопал себя по нагрудному карману. — А что у тебя? Поговорил с инженером? Что-то путное он присоветовал?

— Поговорить-то я поговорил, и посоветовать-то он посоветовал. Только…

— Что «только»? Говори уж…

— Знаешь, Вадик, не буду я тебе ничего говорить. Больно дело тухлое. Лучше я сам, один за все отвечу. Меньше будешь знать — больше проживешь. А ты лучше придумай, как товарища Сталина этим лекарством обеспечить.

— Что? Так хреново? — помрачнел Вадик.

— Еще хуже, чем ты думаешь! Ладно, как говорится, не поминайте лихом. Пойду с Власиком говорить. Если после этого разговора меня выведут во двор и прислонят к стенке, то прошу считать погибшим на боевом посту.

— Хорошо, Серега. Давай, действуй, может, еще обойдется. — Друзья обнялись. Сергей повернулся и пошел.

— Ни пуха, ни пера! — пожелал Вадик ему вслед.

— К черту! — не оборачиваясь, ответил Сергей.

Глава 7

Вырваться из Усадьбы Сергею все же удалось. Правда, бока ему в машине теперь грели люди Власика, что порядком омрачало радость победы.

Разговор с начальником 1-го отдела ГУГБ оказался непростым. Сначала Сергея просто не пускала охрана. Потом пустила, но матюгающий по телефону какого-то там комиссара Власик отмахивался и не хотел говорить. Потом все же начал слушать, но не успел Сергей изложить свои предложения даже на треть, как его приказали арестовать. Так что вместо продолжения разговора он оказался в камере, без оружия, зато с полудюжиной синяков на теле. Впрочем, просидел он там меньше часа. Минут через сорок Сергей снова предстал пред светлы очи начальника сталинской охраны. Как выяснилось позже, столь резкая перемена была вызвана тем, что в шесть утра по радио было передано правительственное сообщение. Зачитал сообщение товарищ Микоян по поручению Советского правительства и его нового главы товарища Кагановича. Как следовало из сообщения, новый глава государства был назначен на экстренном совместном заседании Политбюро ЦК ВКП(б) и Президиума Верховного Совета СССР.

В сообщении говорилось о злодейском убийстве троцкистскими заговорщиками любимого Вождя советского народа товарища Сталина, зампреда СНК товарища Молотова и еще нескольких ответственных товарищей. Также было сказано, что, несмотря на подлые убийства, попытка заговорщиков захватить власть в стране полностью провалилась. Обезглавить народ и партию им не удалось, ибо у Вождя остались достойные соратники. Эти соратники уверенной рукой поведут советский народ по пути Ленина-Сталина, а уцелевшие заговорщики понесут суровую кару.

Но в тот момент Сергей этого еще не знал и с удивлением смотрел на Власика. За прошедший неполный час Власик очень изменился. Прямо как-то поник за столом, по лицу катился пот. Не поднимая глаз, он глухо сказал:

— По радио объявили, что Сталин мертв. Они думают, что убили его. У охраны был приказ драться насмерть и поджечь дачу, если дело обернется плохо. Но скоро разберутся. Я многим звонил… Сволочи! — Власик стукнул по столу кулаком. — Они успели сообщить чуть ли не всей Москве, что это я заговорщик, что это лично я убил товарища Сталина и сбежал. Мне никто не верит!