Человек из Высокого Замка - Филип Дик

— Украшения мне просто необходимы, — втолковывала она Джо. — Хотя бы сережки. Или брюшка — к этому голубому платью. — Она потащила его в ювелирный магазин.

— Ой, а одежду тебе? — вспомнила она вдруг с ощущением собственной вины. — Нужно же что-то купить для тебя.

Она разглядывала ювелирные изделия, а Джо отправился в парикмахерскую. Когда через полчаса он вернулся, Юлиана изумилась: ему не просто накоротко остригли волосы, но вдобавок еще и покрасили: Джо стал блондином.

— Боже мой! — воскликнула она. — Зачем ты это сделал?

— Надоело быть макаронником, — сказал Джо, пожав плечами, как бы показывая: обсуждение окончено. Они уже входили в магазин мужской одежды.

Ему купили прекрасно сшитый костюм из дакрона — нового синтетического волокна фирмы «Дюпон». Приобрели также носки, белье и пару модных туфель. «Что еще? — прикинула Юлиана. — Ах да, галстуки. И сорочки». Вместе с продавцом она отобрала две белые сорочки с манжетами, несколько французских галстуков и пару серебряных запонок. На все ушло не более сорока минут.

Юлиана заметила, что костюм нужно чуть подогнать, однако Джо снова проявил нетерпение и быстро расплатился банкнотами Рейхсбанка. «Да, вот еще что, — вспомнилось ей, — новый бумажник». Продавец предложил черный бумажник из крокодильей кожи. Они одобрили выбор, и на этом покупки, по крайней мере предназначавшиеся Джо, закончились.

— Тебе не кажется, что его нужно немного приталить? — спросила она Джо, когда они ехали по улицам Денвера. — Твой новый костюм…

— Нет! — Его тон — жесткий и отчужденный — испугал ее.

— Что случилось? Я что, слишком много себе накупила? — «Уж я-то знаю причину», — подумала она. — Ну хорошо, те юбки можно вернуть, — предложила она.

— Поехали куда-нибудь поедим, — оборвал он ее.

— Боже мой! — вскричала она. — Мы ведь забыли про ночные сорочки…

Он разъяренно глянул на нее.

— Ты что, против того, чтобы я купила какую-нибудь миленькую ночную сорочку? — спросила она. — Чтобы я была во всем новеньком и…

— Нет, но давай заканчивать с этим, — ответил Джо. — Лучше поищем место, где бы мы смогли пообедать.

Юлиана решительно возразила:

— Нет, сначала нужно в гостиницу — переодеться. А потом можно и сходить куда-нибудь поесть. «И пусть только это будет не самый шикарный отель, — подумала она. — Сразу скажу ему: между нами все кончено, пусть и зашло все так далеко… Кстати, там и узнаем, где в Денвере лучший ресторан. И про ночные клубы тоже, где выступают не какие-то местные знаменитости, а известные артисты из Европы, вроде Элеоноры Перец или Вилли Бека». Из афиш она узнала, что эти звезды «УФА» сейчас гастролируют в Денвере. На какую-то посредственность она теперь не согласна.

Пока они разыскивали подходящий отель, она то и дело поглядывала на сидящего рядом с ней мужчину. Со светлыми, коротко остриженными волосами и в новой одежде он казался ей кем-то другим. «Нравится ли он мне теперь больше? Трудно сказать…» А она? После того, как ей сделают прическу, оба они станут совершенно другими людьми. Созданными буквально из ничего. Точнее, из денег. «Мне крайне необходима новая прическа», — подумала она.

Они подъехали к огромному шикарному отелю в центре Денвера. Швейцар тотчас занялся их автомобилем. Все шло именно так, как ей хотелось. Человек в коричневой униформе — гостиничный бой — подошел принять их багаж. В холл они поднимались налегке — по широким, устланным ковром ступеням.

С обеих сторон в холл выходили витрины магазинчиков — цветочных и сувенирных, кондитерских киосков; в широких керамических вазонах — свежие цветы, пол устлан коврами, толстыми и ворсистыми… Она окунулась в атмосферу отеля: аромат дорогой парфюмерии, легкий шум… Неоновые вывески указывали путь в ресторан, бары, парикмахерские салоны. Они шли через холл к стойке администрации, и глаза разбегались.

Пока Джо вписывал их данные в регистрационную книгу отеля, она отошла к витрине с книгами, — посмотреть, есть ли здесь «Тучнеет саранча». И сразу же увидела целую стопку интересующих ее экземпляров, а над ними — рекламный плакат, рассказывающий, насколько книга популярна и какое у нее захватывающее содержание. Особо подчеркивалось, что издание запрещено в немецких зонах. К Юлиане подошла приветливая пожилая продавщица. Цена книги — почти четыре доллара — показалась ей высокой, но она все же купила ее.

Бой проводил их сначала в лифт, а затем провел в номер-люкс. Отпер дверь, внес вещи, включил свет и опустил шторы на окнах. Номер ошеломил Юлиану своей роскошью. Все в точности идет так, как ей мечталось.

— Сколько времени мы пробудем в Денвере? — спросила она у Джо, который уже начал распаковывать багаж. — До того, как отправиться в Шайенн?

Он не ответил, поглощенный осмотром содержимого своего чемоданчика.

— День? Два? — продолжала расспрашивать Юлиана, сбросив новую меховую накидку. — А может, задержимся дня на три?

— Мы отправимся в Шайенн сегодня же, — сказал Джо, подняв голову.

Вначале она не поняла, потом — не поверила, но постепенно все стало на свои места. Встретилась с хмурым, почти угрожающим взглядом. Таким ей еще не приходилось видеть Джо. Он замер над раскрытым чемоданчиком с какими-то вещами в руках.

— Сразу же после обеда, — уточнил он. — Поэтому быстро переодевайся в это голубое платье, — в то самое, влетевшее мне в копеечку и которое тебе так нравится, — сказал Джо. — Поняла? А я тем временем побреюсь и приму душ погорячее. — В его голосе проскальзывало что-то механическое, будто слова выходили из какого-то устройства, в то время, как он находился где-то далеко. Повернувшись, нетвердой, деревянной походкой он направился в ванную.

— Но сегодня уже слишком поздно, — наконец удалось ей выдавить.

— Нет. Обед мы закончим не позднее половины шестого. В Шайенн доберемся часа через два — два с половиной. Еще не будет и девяти. Отсюда можно позвонить этому Абендсену, предупредить заранее о нашем приезде и все объяснить. Это должно произвести хорошее впечатление: как же, вечерний междугородный звонок…. Скажешь ему… ну, к примеру, что мы летим на Западное Побережье, и у нас выдался единственный свободный вечер, — как раз в Денвере, — и что мы — поклонники его таланта и готовы примчаться в Шайенн только за тем…

— Но почему? — перебила его Юлиана.

На глаза наворачивались слезы: она заметила, что, как в раннем детстве, сжимает кулаки большими пальцами внутрь, и ощутила, как дергается подбородок. Проговорила чуть слышно:

— Я не поеду. Нет никакого желания ехать туда сегодня же. И вообще: я не Хочу никуда ехать — ни сегодня, ни завтра. Хочу осмотреть Денвер, — ты же обещал. — И вновь ощутила страх, — то особое состояние глухой паники, никогда не оставлявшее ее в присутствии Джо. Даже в лучшие их минуты.

Это ощущение нарастало, пока не овладело ею полностью. Ее уже в открытую трясло, она чувствовала: этот страх наверняка читается в ее взгляде.

— Поехали. А город осмотрим, когда вернемся. — Он произнес это спокойно, с расстановкой, но в то же время как-то холодно, будто декламировал заученное наизусть.

— Нет, — ответила она.

— Надевай голубое платье. — Он вытащил из-под свертков самую большую коробку. Не спеша развязал бечевки, извлек платье и аккуратно разложил на кровати. — Договорились? Все попадают от восторга. Захватим с собой бутылку виски, какого-нибудь самого дорогого. Как ты смотришь на «Уатт-69»?

«Фрэнк, — подумала она. — Спаси меня! Я ввязалась во что-то, чего не в силах понять».

— Ехать предстоит гораздо дольше, чем ты думаешь, — проговорила она. — Я смотрела по карте. Пока доедем будет очень поздно — часов одиннадцать, а может, и полночь.

— Надевай платье, не то я убью тебя… — проговорил он.

Закрыв глаза, она зашлась смехом. «Ну вот, — подумалось. — Все правильно: теперь навыки, полученные на тренировках, пригодятся. Либо ее убьют, либо она искалечит его на всю жизнь. Впрочем, ему тоже приходилось драться — с теми британскими коммандос; он-то давным-давно прошел через это».

— Я знаю, ты кое-что можешь, — сказал Джо. — Например, сбить меня с ног. Ну что ж, попробуй. Может, получится.

— Я могу не просто свалить тебя с ног, но и сделать калекой на всю жизнь. Меня учили и этому. Я ведь жила на Западном Побережье. В Сиэтле. Брала уроки у японцев. Езжай себе в Шайенн, если тебе так хочется, а я остаюсь здесь, — голос ее сорвался, — и попробуй только меня тронуть, тебе же будет хуже.

— Да успокойся ты… ну, надень это чертово платье! Зачем столько шума? У тебя, наверное, что-то с головой, — несешь какую-то чушь про убийство, и все только потому, что мне захотелось проехаться с тобой после обеда и проведать того типа с книжной обложки…

В дверь постучали.