Ярилина рукопись - Марина Козинаки

– А кто-то еще знает, что ты?.. – Арсений невнятно пробормотал последнее слово.

– Велес и Лиса. Ну и, разумеется, мой отец, – все так же сухо ответил Сева.

– А кто из твоих родственников был этой… мхм-прэ-э-э-с-с-стш?

Воздушный колдун ничего не ответил, его бледное лицо нахмурилось. Он развернулся и зашагал вперед, минуя тропинку, которая вела к озеру, затем свернул левее и остановился на лужайке, где возвышался деревянный забор.

По давней традиции трое музыкантов сидели на заборе и выдували из свирелей звенящую мелодию, пока остальные колдуны проводили обряд. Песнью зимы называлась эта музыка, но ученики между собой звали ее «песнью смерти».

Дождь закончился, но балка, на которой предстояло сидеть, оставалась сырой, к тому же была грязной и скользкой. Сева провел по ней ладонью, и над деревянной поверхностью засеребрился легкий туман. Подоспели и двое других музыкантов, вертя в пальцах дудочки. Один из них, Огненный маг Дима, который был старше Севы на год, да и выше его на голову, демонстративно отвернулся, не поздоровавшись. Третий же музыкант, напротив, приветливо кивнул и протянул Севе руку. Этот рыжеволосый, насколько Сева помнил, попал в Заречье только в прошлом году.

Сева забрался на забор и свесил ноги. Отсюда было прекрасно видно небольшой пруд и выстроившихся вокруг него колдунов, которые готовились к обряду. Ирвинг, глава Светлого сообщества, руководил группой колдунов, что разувались, сидя на сырой траве. Усыпление природы было еще более сложным обрядом, чем животворение воды, потому что требовало полной концентрации всех присутствующих, но младшие колдуны создавали много проблем – им постоянно хотелось смеяться.

Часть ребят проследовала за наставником по Обрядам Федором Кощеевичем к лесу, но из виду они не исчезли, их силуэты лишь немного померкли в темноте. Остальные же колдуны вместе с Ирвингом встали вокруг пруда, у самой кромки воды. Сева содрогнулся, представив, в какую ледяную воду им сейчас предстояло войти по пояс, и посочувствовал Муромцу.

Дима и Слава запрыгнули на забор рядом с Севой. Ирвинг внимательно смотрел в небо, где черное рваное облако приближалось к тонкому серпу луны. Когда оно коснулось блеклого полумесяца, низкий бархатный голос Светлого мага возвестил о начале обряда. Сева сделал глубокий вдох, поднес к губам дудочку, но забыть обо всем ему в этот раз не удавалось. Дудочка его звучала тише и не так уверенно, как у остальных, а думал он о том, каким образом Анисья и ее подруги догадались, что он был потомком Сирены. Как им пришли на ум именно эти существа? Ведь немало нечисти обладало схожими чарами: Морянки, Вилы, наяды… Почему же девочки спрашивали именно про Сирен? Где и когда он ошибся? Чем выдал себя? И кто еще, кроме них, мог думать о нем так же? И что с ним стало бы, узнай они правду и разболтай ее всем?! Но еще более удивительным и пугающим было то, что догадались о его происхождении именно девушки! Как это могло случиться? Ведь они не способны думать хладнокровно и здраво, вспоминая о нем. Его чары просто не позволяют им делать этого… Кто же из них так искусно сопротивлялся? Ну конечно, ответ мог быть только один – Водяная колдунья. И отчего-то это казалось самым неприятным во всей истории. Он не смог бы заставить ее молчать, не смог бы даже просто наложить на нее заклятье Неразглашения: едва Сева представлял, как вытягивает руку и сжимает ей горло, странное оцепенение охватывало его и в груди начинало гореть. Это было просто невыносимо.

Василиса уселась в глубокое мягкое кресло за столиком в углу, вынула из сумки лист бересты и принялась водить по нему пальцем.

– А где Анисья? – спросила Маргарита, разглядывая объявление о том, что в столовой началась неделя Греции, и поэтому все, кто хочет научиться готовить национальные блюда и хорошо себя зарекомендовавшие греческие снадобья, могут обратиться к Розалии Павловне. – Я только что ее видела, и вдруг она снова пропала.

– Вон она, – Василиса, не отрывая внимательного взгляда от бересты, кивнула в сторону. – Сидит с Митей и Севой.

– Опять променяла нас на мальчиков, – Маргарита покачала головой. – Как будто нельзя есть греческий салат за нашим столиком!

Полина тоже повернулась, чтобы посмотреть на подругу: Анисья сидела за одним столом с братом и несколькими его друзьями, и те поочередно демонстрировали ей свои ладони, на которых она с интересом рассматривала руны отличия. Полина вздохнула и вернулась к раскрытой книге, где описывалась подробная схема визуализации четырехмерных фигур.

– На вечер отменяется Физимагия, – сказала Василиса. – Сегодня не будет наставника.

– А почему отменяется? Там не написано? – Полина тут же с заметным облегчением захлопнула книжку.

Василиса ткнула пальцем в имя наставника, и рядом появился длинный комментарий.

– Из-за того что Эбонита Павловича вызвали в Институт Научной Магии, заменить какого-то профессора в эксперименте. Что ж, почаще бы этот профессор не являлся на работу, чтобы наш наставник заменял его…

– Апчхи! – громко чихнул Митя, и девочки подскочили от неожиданности.

– Будь здоров, – отозвался дружный хор обедающих в столовой, и Анисьин брат смущенно покраснел.

– Извините.

Полина вновь посмотрела на компанию за соседним столом. Митина шея была плотно обмотана шарфом, а щеки пылали. Он выглядел больным, но, как всегда, улыбался.

– Я, пожалуй, к Жабе схожу, – сказал он и встал, так ничего и не съев.

– Давно пора, – отозвался Сева и тоже вышел из-за стола. – Я с тобой.

– Вы уходите? – растерянно пискнула Анисья.

– Да, приятного аппетита, – и, еще раз чихнув, Митя направился к выходу.

Анисья обиженно уставилась в тарелку, но вдруг заметила испытующий Полинин взгляд. Подумав минутку, она вылезла из-за стола и присоединилась к подругам.

– Он заболел после вчерашнего обряда, – буркнула Анисья. – Кстати, новость слышали? Темные в Зорнике напали на Святогора – мага из Ирвинговой Дружины, члена Совета старейшин.

– Ого! Темные! – воскликнула Маргарита.

– А что это за Дружина такая? – спросила Полина.

– Дружина – это несколько приближенных к Ирвингу Боевых магов. Они профессиональные охотники к тому же.

– Охотники? – переспросила Полина, улыбаясь. – На дичь?

– Нет, не на дичь, – усмехнулась Василиса. – На Темных магов. Видишь ли, Полина, Светлые маги ловят и уничтожают Темных…

– Убивают их?

– Если честно, не знаю, – Василиса потупилась. – Боюсь, что… Но это все же лучше, чем позволять Темным колдунам творить свои злые дела.

– Нам не пора на Историю магических народов? – спохватилась Анисья.

– Нет, есть еще пятнадцать минут, – ответила Василиса. – Кстати, я хочу вас всех пригласить на чай в субботу.

– В субботу? Я не могу! – заявила Анисья. – В субботу к нам Сева в гости придет. Представляете, как ему будет обидно, если он придет, а меня не будет?

– И я не могу, – сказала Маргарита, толкнув под столом смеющуюся Полину. – Завтра мой день рождения, но родители смогут приехать ко мне только в субботу, потому что у потусторонних это выходной день. Они остановятся в гостинице в Росенике, и мне бы хотелось провести этот день с ними.

– Жаль, – ответила Василиса. – А в воскресенье? Мы могли бы подготовить гороскопы по Звездословию вместе.

– Мы придем в воскресенье, – сказала Полина, которой очень захотелось выбраться из Белой Усадьбы хотя бы на один день.

– Но Сева… – начала было Анисья.

– Сева переживет твое отсутствие, – отрезала Полина. – А если нет, то бери его с собой.

Маргарита, снова толкнув подружку, чтобы та перестала смеяться над Анисьей, поинтересовалась:

– А твои дядя с тетей приедут навестить тебя?

– Нет. – Полина перестала улыбаться. – Они не могут. Дядя чем-то занят, а тетя поехала к моему деду – его должны положить в больницу. Микоэля же не отпускают с работы. Но они обещали приехать за мной сразу перед Зимним солнцестоянием…

– Смотрите-ка! – Анисья, не дослушав, вскочила и уставилась в большое окно, за которым летели редкие белые снежинки. – Первый снег! Значит, завтра Покров!

Липкие сырые хлопья стремительно опускались на землю и, смешиваясь с жидкой осенней грязью, превращались в темно-серую кашу. – Завтра праздник Покрова, – объяснила Василиса Маргарите, заметив ее вопросительный взгляд. – Праздник первого снега. Его, наверное, отмечают прямо в Белой Усадьбе. Как думаешь, Анисья?

– Да, – отозвалась та. – Митя говорил, что в Огненном чертоге.

Тонкий солнечный луч проник сквозь вытянутое окно в комнату, остановившись на лице Маргариты. Она приоткрыла глаза и потянулась. Внимание ее тут же привлек небольшой сверток, лежащий на столе. Колдунья подвинулась к самому краю кровати и взяла его. В шуршащую фиолетовую бумагу было завернуто что-то маленькое, но тяжелое. Расправившись с упаковкой, Маргарита обнаружила золотого петушка размером с ладонь. Она повертела его перед глазами, пожала плечами и поставила обратно на стол.