Искусственный офсайд. Босс всегда прав - Сергей Овчинников

Нас, вратарей, всего двое на поле, значит, есть в нас что – то исключительное. Штучная мы профессия – и мне это очень нравится. Прав был знаменитый англичанин Брайан Глэнвилл, озаглавивший свою книгу: «Вратари – не такие, как все». Мы действительно не такие, тот случай, когда футбольное амплуа накладывает отпечаток на твою личность. Хотя и не согласен с поговоркой: вратарь – это диагноз. Мы в отличие от полевых игроков мяч на голову не принимаем. Так что диагноз – это не про нас. Не согласен и с кем – то из своих коллег, заявивших, что вратарь – существо, проклятое Богом. Хотя однажды и сам заявил: «Все вратари – немного мазохисты». И сейчас не отрицаю. Падать ведь больно, особенно противно в грязь или на «лысом» газоне.

В 1996 году «Уралмаш» вылетал в первую лигу. Конец сезона, все уже ясно. Ребят из Екатеринбурга было не спасти, да и «Локомотиву» выше не забраться. А на дворе минус 24 градуса. Какой там футбол! Жуть! Как судья разрешил игру – до сих пор загадка. В первый и последний раз в жизни мне было до лампочки, как сыграем. И соперники, судя по их поведению, думали, как побыстрее оказаться в раздевалке, выпить горячего чая и принять душ. Но как – то отыграли девяносто минут. А поле было почти сплошь ледяным, на него смело можно было выпускать Николая Дуракова, Валерия Маслова и Сергея Ломанова с клюшками для русского хоккея.

Любимое число для всех вратарей мира – ноль. Для меня лучше, чтобы матч завершился со счетом 1:0, нежели 4:3 в пользу моей команды. Почему? Я перед каждой игрой ставил себе цель сыграть на ноль. И тут во мне говорил не эгоизм, а жизненная логика. Если радоваться счету 4:3 и ратовать за интересы команды, боюсь, что со временем за ее успехи будет переживать уже твой конкурент за место в воротах. По крайней мере, свою работу голкипер всегда должен делать на «хорошо». Во всех матчах. Быть вратарем средней команды легче, чем лидирующей. Там ты все время в игре, отбил семь мячей, пропустил три – и лучший, герой матча. Конечно, не пропускать совсем в принципе невозможно. Но чем меньше голов будет забито в твои ворота, тем будет лучше для твоей команды. Моя планка по пропущенным голам на каждый сезон в последние локомотивские годы равнялась 20 мячам. Раньше, когда «Локомотив» в основном оборонялся, ставил себе цель пропустить не больше 25 голов. Правда, не всегда удавалось эту планку взять.

Я отыграл на ноль 129 матчей – рекорд чемпионатов СССР и России. И тут не учтены еще мои «сухие» матчи в Португалии. Конечно, приятно, когда число твоих «сухих» матчей переваливает за сотню. Считаю, что для вратаря этот показатель так же ценен, как для форварда 100 забитых голов. Но если для полевых игроков существует Клуб 100 российских бомбардиров, то вратарские успехи у нас почему – то не принято раскручивать, Клуб имени Льва Яшина, учрежденный в советские времена, сейчас куда – то подевался. Хотя сотня матчей на ноль является неким показателем уровня голкипера, его стабильности. У меня она была. Хороший вратарь не должен позволять себе всплесков и провалов. Тренеры предпочитают не броских голкиперов, не тех, которые летают по «девяткам», а надежных, не допускающих ошибок. Таких, как Акинфеев. И про Яшина говорили, что мяч всегда в него летел.

– Самое время вспомнить еще об одном достижении отечественного футбольного хозяйства – вратаре «Локо» Овчинникове. Как умудрился голкипер при своих – то физических данных мгновенно «сложиться» и отвести угрозу в двух критических эпизодах, ума не приложу.

Юрий Иванов «Спорт – Экспресс» после матча 3 апреля 2005 года ЦСКА – «Локомотив».

Самый психологически сложный момент для вратаря в игре – когда ты уже вытащил мяч из сетки, бросил на центр, и весь стадион на тебя смотрит. Может быть, и не смотрит, но тебе так кажется, и от этого ты испытываешь дикую неловкость. Понимаешь, что тебя вдобавок показывают по телевизору, и за горьким моментом твоего локального поражения наблюдает вся страна. Не знаешь, куда глаза деть. Хочется спрятаться в черепаший панцирь, зарыться в песок. Но ты не можешь себе этого позволить, потому что игра не окончена, потому что ты боец по духу и должен держать удар. Поднимаешь голову повыше и стараешься быстрее забыть этот кошмар. Хотя любой гол в твои ворота – рабочий момент, который следует проанализировать и выбросить из памяти, спокойно готовясь к следующему матчу.

Вратарь должен быть агрессивным. Кричать, командовать, бороться за своих. Иногда это даже часть имиджа. Специально так делаешь. Чтобы оказать давление на судью, вывести из равновесия противника. Своего рода маленькие футбольные хитрости. И не надо думать, что в жизни я такой же, как на поле.

Это только кажется, что вратарь ни при чем, когда у его ворот возникают голевые моменты. Даже такой опытный вратарь, как Слава Малафеев, как – то высказался, что вратарю пристало сохранять спокойствие, он не должен орать на защитников. Как не должен? Ты же стоишь лицом к полю, видишь все, как по телевизору. А защитник в запаре может потерять «своего» игрока. Вратарь обязан кричать громче всех на поле, это часть его работы. Вратарь все время подсказывает партнерам, у него вся поляна, как на ладони. Чем громче ты гаркнешь, тем лучше тебя услышат. Многие атаки соперника можно срывать грамотным и своевременным подсказом, одним только языком! К тому же игроки должны чувствовать, что у них за спиной человек, который их выручит. Настоящему вратарю защитники доверяют больше, чем себе. Наши Сенников, Гуренко специально подходили ко мне: «Кричи на нас, сдирай три шкуры!» Это же не оскорбление, это подсказ. И если у твоих ворот куча голевых моментов, значит, ты плохой вратарь.

После 1:7 нашей сборной от Португалии в отборочном матче к чемпионату мира в 2004 году меня спросили: «А вы пропустили бы семь мячей?» Ответил: «Нет, не пропустил бы». Я мог от «Динамо» в 1991 году пропустить шесть, когда толком еще не знал, что к чему в высшей лиге, а против нас играли олимпийские чемпионы, и кричать мне не слишком удобно было. А Славка играл с Португалией в зрелом возрасте. Ну, видишь: уже – 0:2, 0:3, так вставь по первое число всем защитникам хотя бы в перерыве, сбивай темп, тяни время, хитрить надо было, чтобы не набили полную кошелку. Хотя никто не мог сказать, что сборная проиграла из – за Малафеева. Да, он не выручил, но та игра оказалась нехарактерной для его профессионального уровня.

Агрессия ведь по – разному проявляется. Вот Оливер Кан, одно время лучший европейский вратарь. В нем агрессия видна, даже когда он молчит. Немец может рыкнуть на своих, на чужих, на судью и тут же успокоиться. Такая пружина – раз – два. Приятно смотреть. У нас в России этим поляк Войцех Ковалевски в «Спартаке» отличался. Наверное, я тоже из этой категории, может, был даже чересчур эмоционален на поле. Но кто сказал, что это плохо? Плохо, когда специально ломаешь ногу другому. А любое проявление эмоций в спорте естественно. Хотя, наверное, все – таки не любое. Такой жестокой игры со стороны соперников, как в апреле 1997 года во Владикавказе, больше и не припомню – провокация за провокацией. Мне досталось больше всех. Есть неписаное правило: во вратарской голкипера не тронь. А тут выхожу на верховую подачу, а в меня врезаются двое из «Алании», а третий мяч в пустые ворота катит. Судья – петербуржец Николай Иванов гол, конечно, отменил. Но через какие – то минуты Жутаутас двумя ногами прыгает мне на голеностоп. Потом брошенная с трибуны банка «Хольстена», полная, между прочим, пролетает над ухом. А запасные «Алании» и даже ребятишки, что подают мячи, матерят меня из – за ворот последними словами. Но мы все равно выиграли – 2:1.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});