Сестра моя Ольга - Ирина Комарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дальше все пошло так, как хотел Андрей. Ребята доставили Наташу домой, в четыре опытные докторские руки привели в порядок все ссадины, и проконтролировали ее звонок на работу. Коротко ругнувшись по поводу отсутствия в доме настоящей аптечки, Андрей заставил Наташу выпить лошадиную дозу валерьянки и потребовал дать клятву, что из дома она носа не высунет. Наташа поклялась, жалко что ли? Все равно никуда не собиралась. Потом Андрей уложил ее на диван, укрыл одеялом (Алексей переждал этот этап на кухне – тошно было смотреть) и приказал проспать, как минимум, три часа. Не привыкшая даже к таким слабым препаратам, как валерьянка, Наташа вяло кивнула – глаза у нее слипались и без посторонних указаний. Напоследок, он присел на диван и неожиданно сменил командирский тон на просительный, почти жалобный:
– Наташка, я тебя очень прошу, хватит приключений. Иначе, ей-богу, уйду с работы и буду тебя караулить.
– Чес-слово, – пробормотала сонная Наташа.
Андрей слабо улыбнулся, наклонился, поцеловал ее в нос.
– Позвони мне, когда проснешься.
– На сотовый?
– Лучше в ординаторскую. Я могу быть на операции. Не забудешь?
Наташа даже глаза открыла:
– Ни в коем случае. Как только проснусь, сразу позвоню.
– Вот и ладно, – Андрей снова поцеловал ее и, наконец, едва не забыв Алексея на кухне, убрался. Запирать Наташу он, разумеется не стал. Ха, даже если бы попытался, интересно, как бы это у него получилось – в ее-то, собственной квартире?
Наташа проспала не три, а целых четыре часа. Потом, балуя себя, повалялась, зевая и потягиваясь, еще полчасика. В конце концов, после ужасного утреннего происшествия, можно себе позволить немного расслабиться. Вот так вот, поспать днем, восстанавливая нервную систему, неторопливо подняться, со вкусом, удобно устроившись на диване, попить чайку. Эх, если бы еще этот чай кто-нибудь приготовил, да подал!
Она сползла с дивана и побрела на кухню. Поставила чайник на огонь и вспомнила, что обещала позвонить Андрею. Вернулась к телефону, набрала номер ординаторской. Терпеливо переждала шесть длинных гудков – и почему это у них в ординаторской всегда пусто? Наконец трубку сняли.
– Слушаю, – женский голос, немного раздраженный.
– Здравствуйте. Артемьева Андрея Константиновича, можно позвать? – спросила Наташа.
– Он в операционной.
– Тогда, пожалуйста, когда он освободиться, передайте ему, что звонила Наташа и что все хорошо.
– Я положу ему на стол записку, – сухо ответила женщина и повесила трубку.
– Спа… – договаривать Наташа не стала, не имело смысла. Она пожала плечами и сообщила телефонной трубке: – Мое дело – позвонить, чтобы Андрей не расстраивался. Я, лично, свои обязательства выполнила. А что уж там остальные сделают – за это я не отвечаю.
Чайник еще не закипел и она снова вернулась на диван. После крепкого сна, и общее самочувствие, и настроение, существенно улучшились. Да и собственно, что уж такого особенного случилось?
То есть, конечно, когда Наташа полетела, головой вперед, на дорогу и потом, когда колеса только что по щеке не чиркнули, ей было страшно. И не просто страшно, а очень даже страшно, до тошноты. Но ведь все обошлось. И может это и не покушение никакое, может она сама качнулась, так неудачно? Да нет, глупости. Наташа прекрасно помнила сильный толчок в спину, и потом – с чего бы вдруг ей качаться, да так, что на ногах не устоишь? Сто процентов, что кто-то пытался с ней покончить тем же способом, как тогда, с Олей. Надо же – стоило ей заглянуть в бухгалтерию фирмы «Фармамед», как последовала ответная реакция. Нападение на Игоря, нападение на нее…
«И что, эти подонки рассчитывают запугать меня? А вот фигушки! Конечно, теперь придется быть гораздо осторожнее, но прятаться или уезжать из города, как это собирается сделать Игорь, меня никто не заставит! Наоборот, тем больше оснований, продолжить расследование. Вот, например, вчера Андрей помешал, не дал Олину сумку поискать, а сейчас – пожалуйста! Я дома одна – могу искать, сколько угодно, никто и слова не скажет!»
Придя к такому выводу, Наташа, уже через минуту, снова стояла на стуле, в прихожей. Поиски она решила организовать самым простым и незатейливым способом: просто вытаскивала из антресолей мешки, пакеты и коробки – в основном они были набиты старой обувью и разным тряпичным хламом – и сбрасывала на пол. Способ оказался на удивление эффективным – объемная мягкая сумка из черного кожзаменителя показалась уже через пять минут. Наташа вытянула ее за длинный ремешок и осторожно спустилась со стула, наступив прямо на полиэтиленовый пакет со старыми колготками. Не обращая внимания на заваленный пол, она перешагнула через коробку, в которой, неизвестно зачем, хранились столетней давности журналы «Роман-газеты», через аккуратный тючок с детскими пинетками и носочками и выбралась на свободное пространство. Торопливо подошла к столу, расстегнула «молнию» и вытряхнула содержимое сумочки, жадно разгребла получившуюся кучку.
Ничего особенного там не было. Проездной на троллейбус, тюбик помады, пластмассовая расческа с обломанным кончиком, маленькое круглое зеркальце, шариковая ручка, паста в которой давно высохла, и слежавшийся квадратик носового платка.
– Ну и что нам это дает? – вслух спросила Наташа. Она снова заглянула в сумочку и увидела застрявший в боковом кармашке желтоватый листок. Достала его, расправила на столе, вздохнула разочарованно: – Обыкновенная накладная. Что тут у нас? Ага, оротат калия. Количество упаковок, цена, сумма итого… ну и что? Бумажка, как бумажка. Чем она, интересно, так не понравилась?
А то, что накладная Оле не понравилась, было ясно. И потому, что она вообще оказалась в сумочке, и потому, что через все небольшое пространство разграфленного бланка, простым карандашом был нарисован жирный вопросительный знак.
Выкипающий чайник напомнил о себе. Чай пить расхотелось, но раз уж ставила… да нет, все равно расхотелось. Тем более, дело есть, более срочное – порядок в коридоре навести. Не оставлять же эти мешки и коробки валяться под ногами. Уборка в коридоре плавно перешла в общую. Не то, чтобы генеральную, но раз неожиданно выдалось свободное время, почему не вытереть пыль и на тех полках, до которых Дашка обычно не добирается? Да и полы помыть потщательнее, сдвинуть, например, тот же диван с места… а грязи-то под ним сколько скопилось!
Глава шестнадцатая
Момент, когда секретарша покинула приемную, Лиде удалось подкараулить только около пяти часов. Она тут же бросилась к телефону. Когда ей сказали, что Наташа на сегодня отпросилась с работы и посоветовали позвонить домой, Лида едва не выругалась, оглянулась на дверь и снова принялась ожесточенно жать на кнопки, набирая домашний номер. Наташа, взяла трубку почти сразу и Лида облегченно вздохнула.
– Натка, можешь часа через полтора со мной встретиться?
– Могу, – Наташа моментально насторожилась. – Ты что-то нашла?
– Ой, Наташка, кажется нашла! Но я тебе из офиса звоню, секретарша вышла на минутку. Так что, давай, в половине седьмого, на троллейбусной остановке. Около хлебного ларька, хорошо?
– Буду обязательно, – заверила ее Наташа. – У меня тоже есть, что рассказать.
– Вот и… – услышав за спиной легкие шаги, Лида запнулась и закончила строго и громко: – Хорошо. Но Нелли Владимировна просила вас впредь работать с документами повнимательнее. До свидания.
Положив трубку, она обернулась к вошедшей секретарше, развела руками:
– Ермолаев! Опять сдал не накладные, а шифровки какие-то. Нелли Владимировна недовольна.
Секретарша, невзрачная худая женщина лет пятидесяти, пробормотала без улыбки:
– Нелли Владимировна всегда недовольна.
– Это точно! – с чувством подтвердила Лида. Посмотрела в холодные светлые глаза и поежилась. – Ну… в общем, я пошла. Рабочий день кончается, а меня еще дел…
Секретарша проводила ее невыразительным взглядом, потом взяла со стола несколько листов бумаги и скрепила их. Подошла к двери директорского кабинета, коротко постучала и, не дожидаясь ответа, вошла.
– Александр Васильевич, вы просили сводные ведомости за сентябрь.
– Давай.
Женщина вложила приготовленные листки в протянутую ладонь и продолжила, голосом таким же бесцветным, как она сама:
– Кравченко Лида болтала с кем-то по телефону из приемной, делала вид, что по работе. Нелли Владимировна снова недовольна Ермолаевым, из-за оформления накладных. Катеринин с Сергеевой все время прячутся по углам и целуются. Соколов с обеда пришел выпивши – это уже в третий раз за неделю.
– Сильно пьяный? – без особого интереса спросил директор.
– Нет, слегка. Касаткин вывернул лампочку в мужском туалете и заменил ее на перегоревшую, которую принес из дома…
Все-таки, Наташе было немного не по себе. Кажется, она что-то такое Андрею обещала… но что ж теперь, он всерьез рассчитывает, что она из дома нос не высунет? И долго? До самой пенсии, что ли?
