План соблазнения - Фиона Лоу

«Я люблю тебя». Возможно, ей действительно померещилось, пока она пребывала в шоковом состоянии.

Она уставилась на пальцы ноги, которые выглядывали из-под гипсовой повязки. Медработники всю ночь проверяли циркуляцию крови в ее ноге, и теперь она была теплой. Эбби не чувствовала сильной боли, но, возможно, эта боль просто не могла сравниться с тем переживанием, которое вчера выпало на ее долю.

— Боже мой! — Лео, одетый в зеленую операционную одежду, вошел в палату, сжимая медицинскую карту большой сильной рукой. Типичный хирург. — Что вы все здесь делаете? Эбби нужен отдых. — Он указал в сторону двери. — Я не знаю, как вам удалось миновать Эрин, но вы должны уходить. Сейчас же.

Стефано подмигнул Эбби и направился к двери. Роза напряглась и последовала к выходу, одарив сына таким взглядом, который нагнал бы страха на любого другого. Кьяра и Анна заворчали, запрещая Лео говорить дома подобным тоном, но все равно ушли.

В палате воцарилось молчание. Тяжелое, задумчивое молчание, наполненное множеством нерешенных вопросов. Эбби прикусила губу.

Лео наконец заговорил, всплеснув руками:

— Такова моя семейка!

— Они хотели как лучше.

Он стоял у изножья ее кровати, хмурясь и глядя на нее, как лечащий врач на пациента:

— Как ты себя чувствуешь?

«Я не знаю».

Ей был ненавистен переход их отношений от товарищества к напряженной и мучительной недосказанности.

— Ты чувствуешь боль? — Он подошел к капельнице и проверил уровень обезболивающего. — Я могу прибавить.

— Нет! — Она схватила его за руку. Ей необходимо защитить ребенка и сохранить ясную голову, чтобы разговаривать с хирургом Лео Костой. — Лео, ребенок в порядке?

Он замер от ее прикосновения, и его реакция была сродни удару ножом в сердце. Она опустила руку, будучи уверенной, что на самом деле Лео не говорил ей слов любви, и ей все привиделось, когда она едва не умерла.

Лео провел пальцами сквозь волосы, и его волосы стали похожи на черные шипы.

— Я переговорил с Алистером Маклином, и он сказал, нужно ждать. С тобой все в порядке, поэтому мы предположили, что и ребенку хватило кислорода.

Эбби запаниковала:

— Но я какое-то время не дышала. Я уже видела яркий белый свет, я слышала то, чего на самом деле не было… — Она схватилась за край простыни. — Мы с тобой врачи, и оба знаем, что за химические изменения происходят в мозге незадолго до смерти. Я испытала состояние эйфории, а это означает, что у меня было кислородное голодание.

Он продолжал пристально смотреть на нее, буравя глазами, в которых читались непонятные ей эмоции. Опустив глаза, он всплеснул руками:

— Я слышал голос Доминико.

— Ты слышал голос своего брата? — озадаченно спросила Эбби. С какой стати он слышал голоса? — Но ведь ты не тонул.

Он вздрогнул.

— Когда я нырнул в реку, я услышал голос Доминико — отчетливо и ясно, словно он стоял рядом со мной. Он говорил мне, что у тебя есть шанс спастись. Он словно вел меня к тебе. Я знаю, это звучит глупо, но так произошло на самом деле. — Он протяжно выдохнул. — Поэтому ты можешь рассказать мне о том, что слышала. В том, что ты слышала, нет ничего необычного. Что же? «То, что хотела услышать».

— Эбби? — Он сел рядом с ней, его взгляд стал обеспокоенным. — Скажи мне.

Она сглотнула и покачала головой, не желая снова видеть выражение его лица, как два дня назад, когда призналась ему в любви.

— Ты не захочешь это услышать.

Резким движением он взял ее за руку:

— Эбби, ты всегда была со мной прямолинейной. Мне нравится эта твоя черта, так что не прячься от меня сейчас. Скажи мне.

Ее сердце забилось так часто, что кровь запульсировала в ушах.

— Ты меня любишь?

Он опустил голову, его широкие плечи содрогнулись, прежде чем он повернул к Эбби изможденное лицо:

— Я думаю, что полюбил тебя в тот момент, когда ты сказала мне в недвусмысленных выражениях, что только бабушка будет решать, кто станет ее лечащим врачом. Я просто не понимал этого до вчерашнего дня.

Ей хотелось утонуть в его любви, но она решила держать себя в руках, потому одного признания в любви было мало.

— Для того чтобы ты понял, что любишь меня, мне нужно было утонуть?

— Нет! — Он в отчаянии сжал ее руку. — Я понял это раньше. Я уже почти был готов сказать тебе, что ты завладела моим сердцем и душой, когда рухнул мост. Я люблю тебя, Эбби, ты должна мне верить. Когда я вчера тебя обнимал, а ты была так близка к смерти, я осознал, что моя жизнь без тебя будет бессмысленной.

«Я люблю тебя. Вернись ко мне. Не покидай меня».

— Ты позвал меня обратно. — Она погладила его по щеке. — Я уже почти была на том свете, а потом я услышала твой голос, который говорил, что ты меня любишь.

— И я люблю тебя. — Его низкий голос дрожал от волнения. — Я люблю тебя всем сердцем.

Он действительно ее любит. Радостная, Эбби обняла его за шею.

Лео очень осторожно прилег рядом с ней, уткнувшись лицом в ее волосы:

— Мне так жаль, что я повел себя как самый отвратительный негодяй на планете. Ты оказалась права. Я всех удерживал на расстоянии вытянутой руки слишком долго. Мне понадобилось полюбить тебя, чтобы понять, как я был не прав. Ты нужна мне, Эбби.

Она крепко его обняла:

— Ты мне тоже нужен.

— Благодаря тебе я примирился с прошлым, и теперь ты и наш ребенок — мое будущее. Ты выйдешь за меня замуж?

Она смотрела на него и радовалась тому, что он предложил ей стать его женой, но этого не требовалось.

— Я знаю, как ты относишься к браку, Лео, и я скажу, что мне не обязательно выходить за тебя замуж. Мне достаточно твоей любви.

Он покачал головой, выражение его лица стало серьезным, как никогда.

— Нет, ты не права. Я хочу признаться тебе в любви в присутствии членов моей семьи. Я желаю так поступить ради нашего ребенка. Я хочу, чтобы все знали, что я сделаю ради тебя все и отдам тебе всю свою любовь. Ты этого заслуживаешь, и, что бы я ни сделал для тебя, все равно будет мало.

Его любовь окутала ее, и она наконец поняла, что встретила человека, для которого будет важнее его амбиций. Человека, который останется с ней, несмотря ни на что. Но ей было необходимо проверить его любовь, поэтому она спросила:

— Значит, ты будешь любить меня даже тогда, когда я не буду с тобой соглашаться?

Он жадно поцеловал ее в губы:

— Особенно тогда, когда ты будешь мне противоречить. Я даже постараюсь не кричать в тот момент.

Она улыбнулась.

— Ты настоящий итальянец, и твой темперамент — нечто само собой разумеющееся. — Она положила голову ему на плечо, радуясь спокойствию, которое чувствовала в его объятиях. — И ты будешь меня любить, даже если я не научусь стильно одеваться?