Хроника одного падения… - Марат Буланов

Михаил тяжело дышал. Нервы были на пределе. Надо срочно, где-то выпить, чтобы успокоиться! Денег — ни копейки. Только на проезд. И он отправился, ни с чем, домой…

В норинских окнах, горел свет.

— Дядя Коля, — я это! Пусти. Хреново мне!

Норин, как всегда, оказался поддатым.

— А! Дорогой мой человек! Че-то давно, не было видно. Проходи, — у меня выпить, закусить есть!

Зашли в знакомый бардак.

Михаил жадно проглотил, налитую стопку. Сбивчиво рассказал о беде.

— Э, брат! Профукал ты, кажись, бабу-то свою. Есть у неё кто-то!

— Да откуда бы? Я всё к Витьке, соседу ревновал…

— Значит, и на работе скурвилась! — убеждённо глянул, на непутёвого мужа, Норин.

— Не может быть!

— Мо-ожет! Еще как может. Вот, когда в подвал ходили, там видно, её хахаль и обитает. Сходи, разберись!

— Счас бы пошел, да ночь на дворе! — заскрипел зубами Михаил.

— Ну, че тогда говорить? Будем пить тогда…

Они просидели, за разговорами, до четырёх утра.

2

Проснулся Михаил, в «избе», когда уже был полдень. С ужасом, припомнил всё. «Ах, гадина! Ну, я тебе устрою! Однако, прежде, нужно в общежитие сходить… Кто же, там у неё завёлся?!».

Не умываясь, натянул брюки, свитер и, накинув куртку, помчался к остановке…

Подходя к общежитию, ощутил тревогу. Кто он, — этот хахаль? Наверняка, здоровый бугай! Завалит его, как щенка! Черт, надо было, хоть нож взять! Если что, припугнуть…

Вот, и железная дверь. Не по себе что-то! Ну, да наше дело правое! Вперёд!

Муж, изо всех сил, застучал. Загремели засовы. К удивлению, дверь открыл пожилой, сухопарый дядька с лысиной.

— Вам кого? Почему так стучите? — мягко спросил.

— Я — муж; Лены! Вчера сюда приходила.

— A-а! Нас дома не было. Они с Петей, уехали на дачу сегодня.

— С каким еще Петей?!

— Так вы ничего не знаете? Может, пройдете? Только ведите себя, как мужчина…

Михаил шагнул в небольшую прихожую. Да здесь квартира! На вешалке пальто, шубы, шапки. Узкий коридор ведёт на кухню. Через небольшой проход, была видна комната с широкой тахтой. В углу иконы — целый киот. Окна глухо зашторены. А на полу, — несколько ящиков водки…

— Проходите, проходите, — также мягко и вкрадчиво, заворковал старик. Взгляд его был, какой-то странный, с придурью. На ногах шерстяные носки, на тщедушном теле безрукавка.

— Значит, вы и есть муж Лены? — переспросил он и, неожиданно, поинтересовался — Водку употребляете? Тогда пройдемте на кухню.

Михаил двинулся за ним, пока ничего не понимая.

— Моя фамилия Рогов. А Петя — приёмный сын. Занимаюсь магией, — практика есть своя… Снимаю порчу, сглаз, лечу алкоголизм и прочая. Лена говорила, что вы в психбольнице лечились. Шизофренией страдаете? Могу провести необходимую терапию.

— Давайте, лучше выпьем. Дак что, Зая с Петей стали дружить, так понимаю?

— Да. Познакомились они в туалете, знаете. И полюбили. Не сразу, конечно. Лена и рассказала о вас. Что муж терроризирует, мучает. Считаю, что сие, — от психического расстройства выходит!

— Ну, и что дальше? Давно это у них?

— Уже месяц, как будет. Но не думайте, что флиртуют или прелюбодеянием тешатся. У ребят — любовь! С первого взгляда!

— Не верю, чтоб Зая взяла и влюбилась! — муж, будто чувствовал, как на него, действуют чары этого человека. А может быть, водка замутила мозг?

— Конечно, Лена еще не забыла вас. Но это дело времени. Петя неплохой человек. Ей с ним, будет хорошо… Давайте перейдем в комнату, — ляжете на диван, проведу сеанс релаксации.

— Но, позвольте, законный-то муж я! — говорил Михаил, как в тумане. — На каком основании, Петя увёл чужую жену?

— Ложитесь, ложитесь… На то, воля Божья… Ей только, лучше будет…

«Маг» надел на голову «пациента» какой-то обруч, с подцепленными к нему проводами, и стал читать, монотонным голосом, успокаивающие формулы-фразы. Захотелось спать, тело размякло, но внутри Михаила, росло неприятие сего «обряда». Неожиданно, разорвав провода, он вскочил, заметался по комнате. Старик, всерьёз испугался, такого поворота событий. Бросился, зачем-то, к холодильнику и быстро вытащил… пистолет!

— Молодой человек! Это «Беретта»! Не вздумайте, вести себя неподобающим образом!

— Слушай, хрен моржовый! Что пугаешь пневматикой? Кого, падла, разводишь? Я ведь, насквозь тебя вижу!.. Ленке, тоже мозги компостируете?! А дура и поддалась! Чувствую, — не любит она Петю, козла паршивого! А любит меня! И ни хрена у вас не получится! — стал распаляться Михаил.

— Но-но! Не очень-то позволяйте себе! — взвился старик, но его не слушали.

— Передай Пете, что я не буду им мешать! Будь, что будет! Но знаю, Ленка вернётся ко мне. Поймет свою ошибку! А сейчас, пошел в жопу, старый болван!

Муж, на ходу, надел шапку и куртку. Вслед неслось:

— Не стой на пути Лены и Пети, сатана! Изыди, проклятый! Не видать тебе её!

— Посмотрим!

Михаил захлопнул дверь. Он был потрясён: когда же, стерва, успела снюхаться с Петькой? Что это за фрукт? Как, суки, быстро её охомутали! Ну и ну! Пусть только сунется домой! О, муж никогда, никогда не простит предательства! Как бы хреново ни было…

3

— Опять у него запой! Уже несколько дней, жрёт да валяется… — мать бессильно махнула рукой. — Ты бы, Юра, не приходил с бутылкой, а сказал, как друг, чтобы не пил. Хотя это бесполезно. Не представляю, что делать! Беда…

— А Ленка-то себе, нашла такого урода! Чмо натуральное! Страшный, одет кое-как… Видел, — книгами у киношки «Звезда» торгует. — Юрка Волгин, откупоривая водку на кухне, поглядывал на спящего, без задних ног, Михаила. — Встретился с ней, — в туалет зашел, — дура и похвасталась своим новым «другом»… Естественно, сходил, посмотрел. Ну, у Заи и вкус!

— А Миша-то, как переживает! Говорила ведь: не связывайся с молодой! Не послушал! А сейчас, расхлёбывает кашу… — мать тяжело вздохнула. — Нашел бы бабу постарше, да и поплёвывал бы. Ну, а у тебя, как семья?..

Алкаш зашевелился в своём «логове». Оказывается, он уже проснулся, услышав разговор о сопернике, — заином «женихе».

— Че, выпить принёс? Водки? Это хорошо! А то, хреновато мне. Так говоришь, чмошник этот Петька?

— Да хоть бы, поздоровался прежде! Вставай, опохмелю, так уж и быть. И за что тебя люблю, Михайлушка? Сколько добра сделал! И никакой отдачи… — пошутил Волгин.

— Хоть водку попить! Всякую херню, не то понужаешь. Денег-то, мать родная не даёт!

— Ах, ты алкаш несчастный! — возмутилась матушка. — Если деньги отваливать, сгоришь ведь от спирта! А так будешь, хоть останавливаться. Что, опять на Черную гору поедешь?

— Чувствую, не напился еще. Да и муторно на душе. Так бы и убил, эту падлу неблагодарную!

— Вот-вот, — вставил Юрка, — пригрели змею… Не вздумай, обратно принимать, если вернётся! А она, точно вернётся, — я тебе говорю!..

Волгин, как всегда, принёс два «пузыря». Пил он жадно, одну стопку за другой, но, почему-то, почти не хмелел. Михаил же, шибко не торопился. Однако, в итоге, оба были «на рогах».

— Проводишь меня?

— Естественно. Пошли…

Посадил друга на автобус, а сам, дойдя до трамвайной остановки, отправился к Зае в туалет.

Но, как, оказалось, сегодня была не её смена. Михаил вспомнил рассказ Юрки о Ленкином хахале. «Счас с ним, козлом, поговорю! Где-то здесь, поблизости, книгами должен торговать!».

Слева у кинотеатра, и вправду, набрёл на книжную лавку, но Петьки, на работе, не было. «У-у! — пьяно погрозил Михаил кулаком. — Доберусь до тебя, сволочь!». И, не солоно хлебавши, поехал домой.

Между тем, от выпитой водки, его совсем развезло. Она, как бомба замедленного действия, срабатывает не сразу, а через определённое время. Шатаясь, дошел до гастронома. Располагался тот, на втором этаже серого невзрачного здания. Наверх, — в торговые отделы, — вела широкая лестница с перилами. Неожиданно, пьяного Михаила повело сначала вперёд, в одну сторону, на поручни, а потом, резко назад, — спиной, в другую. Он так ударился рёбрами о противоположные перила, что взвыл. Боль была ужасной. Даже присел… Какая-то сердобольная женщина помогла подняться, провела до угла. А дальше, — сам, держась за ушибленный бок, еле добрёл до дома.

«Какой я, однако, пьяный… Надо к родителям зайти!» — алкаш, протянув руку, нажал на кнопку звонка, но не удержался и полетел вперёд, прямо на острые концы, сложенного у дома, горбыля. Удар, в район надбровной дуги, был страшной силы. Да такой, что в глаза брызнули разноцветные звёзды. Он ладонями закрыл лицо. Кровь лилась ручьём. Откуда ни возьмись, выбежала мать, запричитала: «Господи! Да ты же, целый клок кожи сорвал! Чуть глаз не вышиб! Ладно, бровь повредил!..».