Дар битвы - Морган Райс

Порадовавшись встрече, Эрек взял свои эмоции под контроль и сосредоточился на предстоящем бою. Он не сводил взгляда с имперского флота, надвигавшегося на его братьев и сестёр.

"ОГОНЬ!" – не медля ни секунды скомандовал он своим людям.

Солдаты выпустили новую лавину стрел из дальнострельных арбалетов, специально созданных для подобных ситуаций. Он с удовлетворением смотрел, как они взмыли высоко в небо, описали крутую дугу и настигли имперский флот, временно отвлекая врагов от Гвендолин.

Конечно, Эрек понимал, что этого было недостаточно. У имперцев были сотни кораблей, и для спасения Гвендолин нужно было придумать какой-то дерзкий и неожиданный манёвр. Причём, как можно скорее.

Эрек окинул окрестности натренированным взглядом опытного воина, и заметил, что по одну сторону реки Великая Пустошь меняет рельеф, и над берегами возникают крутые скалы. На склонах этих скал он увидел достаточно крупных булыжников, которые, казалось, вот-вот могли упасть, и его осенило: ели выстрелить в один из этих булыжников и сдвинуть его с места, можно устроить обвал и раздавить имперский флот. Дюжины кораблей пойдут ко дну, а остальные окажутся в ловушке, если только ему удастся перегородить реку сразу за спиной у Гвендолин.

Эрек обернулся к своим людям.

"Цельтесь в камни!" – приказал он, махнув в ту сторону рукой.

Подавая пример, он бегом пересёк палубу, выхватил арбалет из рук одного из солдат, высоко прицелился и выстрелил. Его люди всё это время недоумённо наблюдали за ним.

Стрела выбила камешек из-под одного булыжника, тот зашатался, пришёл в движение и, набирая скорость, покатился вниз. Наконец-то он отскочил от последнего уступа и врезался в корпус одного из имперских кораблей. Дерево затрещало, корабль закачался, в пробитую камнем дыру потекла вода, и вскоре судно пошло ко дну.

Подчинённые Эрека поняли, что от них требовалось, прицелились и начали палить по скалам. Многие стрелы отскакивали от камней, не причиняя никакого вреда, но были и точные попадания. Множество маленьких булыжников покатились вниз по склонам, увлекая за собой другие и создавая маленькие локальные обвалы. Понемногу они начали перекрывать русло реки.

Однако, хоть эти маленькие булыжники и создавали имперцам неудобства, большие валуны оставались на месте. Эрек понимал, что пока не сдвинет их, его план не сработает.

Тем временем имперские корабли догнали Гвен и её соратников, и те отважно отбивались, посылая по туче стрел в ответ на каждый залп противника. Не смотря на свою малую численность, им удавалось давать отпор.

Эрек гадал, надолго ли хватит их сил. Он видел, как сотни новых вражеских кораблей вплывают в центральное русло, как небо чернеет от имперских стрел, как падают пронзённые воины, и понимал, что Гвен и её людям скоро придёт конец. Нельзя было мешкать.

Пока он стоял, не зная, что предпринять, к нему подошла Алистер. В её взгляде он увидел знакомое выражение уверенности и невозмутимости, и это означало, что она готовилась призвать свою силу. Она закрыла глаза, протянула ладони к небу, и Эрек почувствовал, как она наполняется энергией и кожа её начинает бледно светиться. Он чувствовал её силу даже на расстоянии.

Алистер резко открыла глаза, подняла руки, а затем по одной выбросила их в стороны. Из её ладоней вырвалось по световому шару, каждый из которых устремился к противоположному берегу реки, целясь в большие волану на вершинах скал.

Раздался грохот, скалы содрогнулись, и Эрек с ужасом и трепетом увидел, как валуны сдвинулись со своих мест. Они покатились вниз, развивая головокружительную скорость и унося за собой тонны обломков. Это был камнепад невиданной мощи.

Имперцы обернулись на звук, подняли головы и замерли, увидев разрушительный поток. Они пытались убежать, уплыть прочь, но их корабли были слишком большими, чтобы развернуться так быстро. Им было некуда деться от огромных валунов, с громоподобными звуками катившихся вниз, в реку.

Камни начали сталкиваться с кораблями, и воздух пронзили вопли, стоны, треск древесины и всплески воды. Военные суда одно за другим превращались в горы щепок, а сотни солдат кубаре падали в реку и безвольно барахтались, уносимые быстрым течением.

Уцелевшие корабли тоже не могли продолжать погоню, потому что сотни булыжников, обвалившихся перед ними, перегородили реку непреодолимой стеной. Имперский флот, окружённый облаком густой пыли, поднятой обвалом, скучился у завала и никак не мог пройти дальше. В считанные секунды река закрылась за Гвендолин, даруя ей безопасность.

Эрек подплыл ближе к Гвендолин, две флотилии встретились, и на всех бортах сияли улыбки. Эрек лихо перепрыгнул к Гвен на корабль и заключил её в крепких объятьях, а все их подданные последовали их примеру и тоже перебирались с палубы на палубу, здоровались и братались. Два войска перемешались и стали единым и мощным целым. Пока Гвендолин обнималась со своим братом, Годфри, Эрек горячо приветствовал Кендрика, Брандта, Атме и других рыцарей Серебра, своих старинных братьев по оружию. Затем подошла очередь Алистер обнять Гвен, а Эрек тем временем познакомился с Колдо и его братьями, принцами Перевала.

Эреку с трудом верилось в происходящее – они столько времени провели в поисках друг друга, что теперь их встреча казалась нереальной. Они снова были вместе, и он знал, что объединившись они смогут вырваться из Империи, в открытое море, и найти путь домой. Пока все обнимались со слезами радости на глазах, Эрек смотрел на эти собранные вместе осколки былого Кольца, и чувствовал, что их славное прошлое ещё может возродиться. Впервые за очень долгое время он смотрел в будущее без страха, с оптимизмом, не сомневаясь в своих силах. Ничто не могло их остановить. Они возвращались в Кольцо, к Торгрину, к своим брошенным домам, и ради этого им не жаль будет погибнуть в пути.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Рис сидел на палубе корабля, опираясь спиной о борт, и держал на руках Стару. Он просидел так целую ночь и до сих пор не мог поверить, что ему это не снится. За последние сутки с ним произошло столько всего, что он просто не успел это осознать.

Слезящимися глазами он смотрел на восходящее солнце, всё ещё в плену странных ночных видений, в которых то Селезия, протягивала к нему руки из воды, то Стара занимала её место. Он опустил взгляд, заново ощутив тяжесть у себя на коленях, и в первых утренних лучах увидел, что там по-прежнему лежала Стара. Селезия действительно покинула его навсегда.

А Стара, не менее шокирующим образом, действительно вновь вошла в его жизнь.

Корабль шёл быстро, поймав утренний ветер в паруса, и подскакивал вверх-вниз на огромных волнах, а Рис вдыхал запах океана и думал о том, какой загадочной может быть жизнь. Он мысленно возвращался к событиям прошедшего дня. С одной стороны, с того самого дня, как Селезия вернулась из Страны Мёртвых, Рис знал, что время, отпущенное ей на земле, ограничено, и рано или поздно она его покинет. Она была какой-то потусторонней, полупрозрачной, ускользающей, но он всё равно заставил себя поверить, будто сможет удержать её навсегда. Они слишком мало пробыли вместе, он не ожидал, что расстаться придётся так скоро, и после её исчезновения у него осталась рана внутри.

Он ещё больше растерялся, когда Стара появилась, будто из ниоткуда. Казалось, что Селезия пожертвовала собой ради Стары, что они занимали по чуть-чуть времени друг у друга и были неразрывно связаны судьбой. Рис догадывался, что со стороны Селезии это был самоотверженный поступок, последний дар ему от девушки, которая любила его безраздельно с первого дня их знакомства. Селезия знала, что не могла быть с ним вечно, поэтому, прежде чем уйти, она нашла себе замену.

Он нашёл Стару без сознания, и с тех пор всё время держал её на руках, но он атак и не пришла в себя. Он уже не был уверен, что она когда-нибудь очнётся. Ему нравилось снова прикасаться к ней, согревать её, беречь теплящуюся в ней жизнь. Он крепко обнимал её безвольное тело, и часть его представляла, что это Селезия. Наверное, именно этого она и хотела: чтобы Рис полюбил Стару так, как любил её.

Обнимая Стару, Рис постепенно начал понимать, как сильно скучал по ней всё это время. Можно ли было любить двоих женщин одновременно? Ему казалось это неправильным, но он ничего не мог с собой поделать. Теперь, когда Селезия исчезла, Рису осталась Стара и он был намерен вернуть её к жизни любой ценой. И снова научиться её любить. Как бы ни болела у него душа после утраты Селезии, он чувствовал, что такова была её последняя воля.

Рис наклонился и поцеловал Стару в лоб, нежно прижав её к себе, молясь о том, чтобы она снова была с ним. Она совершила невероятное, когда пришла за ним, в одиночку пересела весь мир ради него. Он и представить себе не мог, с какими опасностями она столкнулась, на какие жертвы пошла. Он был тронут до глубины души. Она доказала, что любит его больше всего на свете.