Непарадные портреты - Александр Гамов

— Да сплошь и рядом!

НА СКАМЕЙКЕ ЗАПАСНЫХ

— Сергей Кужугетович, говорят, с 2012 года у нас начнется глобальное похолодание. Вы никаких мер на этот счет не готовите?

— Конец света прогнозировался много раз, но так и не состоялся. Подождем вот 2012 года. А если серьезно... У нас нет данных, что грядет такое похолодание.

— А на Западе есть. Мол, климат в России портится. По части демократии. И свободы слова.

— Пусть лучше о своей демократии задумаются, о двойных и тройных стандартах. В чем мы не демократическая страна? Что у нас запрещено? Митинги, публичные высказывания? Возможность ходить куда хочешь, заниматься чем хочешь? В рамках, естественно, закона. Нет же! А вы считаете, что да?

— Да. Мне нужна свобода.

— От кого?

— От вас, от власти. Сво-бо-ду!

— Тихо-тихо... А до этого ты был свободен?

— Нет. Но я был более расхристан. Несколько лет назад на интервью к вам я в майке пришел. А сейчас я к вам только в пиджаках хожу. Все пуговицы застегнуты... Ну, только вот сегодня в свитере. Но мы же с вами вроде в хоккей собрались играть...

— Если для тебя расхристанность — это свобода, следующий раз приходи в трусах. Но только когда я к тебе приду в таком же наряде, уверен, ты посчитаешь это распущенностью. В следующий раз я к тебе приду в грязной майке и шлепанцах...

— ...Нет, майка у меня вот тогда была чистая!..

— ...Но все равно майка. Не уверен, что ты подумал бы: «О, какой свободный министр!»

— Какую тогда мы демократию строим?

— Кто тебе сказал, что демократию надо строить? Это что, коммунизм? Мы его строили семьдесят лет, настроились — во! Все!

Я тебя спрашиваю: по какому праву Запад нас учит демократии? У них что, такая уж демократия верхняя? Когда один человек единолично решает, устанавливать нужный ему строй в другой стране, свергает главу государства? И говорит: «Слушай, он мне не нравится, он не демократ».

Вот у нас мораторий на смертную казнь. Да? А в США электрический стул — «самый демократичный». И шоу: собирается толпа к девяти утра и ждет, чтобы посмотреть на казнь.

— А что же мы теперь строим?

— Мы строим не строй, а хорошую жизнь для людей. Рыночную экономику — да, надо строить. А демократия — это данность. Она или есть, или нет. У нас своя суверенная, если хотите, демократия.

Помнишь, когда мы выводили войска из Германии, все говорили: ну слава Богу, Варшавский блок разошелся, теперь и НАТО ни к чему. А оно все двигается на Восток. Для чего? Против кого, ребята? Это не обман? Считаю, обман...

Я не говорю, что у нас все классно и замечательно, нам еще многое надо сделать. Но сделать так, как мы это видим, а не так, как хотят видеть наши критики. А вот это выдавливание по капле из себя раба — оно касается всех, и меня в том числе.

— На Западе говорят про наши имперские амбиции...

— Мы просто страна такая...

— ...С амбициями?

— А то! Но только у нас они обоснованны. Мы действительно богатая страна.

— А какие у нас амбиции? Мы энергетическая держава, ага?

— Энергетическая, ядерная. С огромной территорией и богатствами, с невероятно талантливыми людьми. Я проще скажу: мы просто обречены на хорошую жизнь. И когда мне говорят о месте России, я, как человек, горячо любящий нашу страну, считаю, что оно, безусловно, первое.

— Ну а если не так громко?

— Помнишь, когда в магазинах ни продуктов, ни товаров не было? И вот мужики собирались в гараже — менять подшипник ступицы. Поменяли, вытерли руки, достали бутылочку.

— И огурчик.

— Да, и сало на газетке порезали. Разговорились: «Ну да — мыло по талонам. Зато, смотри, наша станция “Мир” там летает и летает. А в хоккей нам вообще равных нет!»

Было вот это ощущение гордости за страну, несмотря на то что не было этих супер- и гипермаркетов. Но при этом были праздники в душе.

— Оно что, утрачено? Чувство национальной гордости.

— Пока — нет. Не до конца. Но прилагаются огромные усилия, чтобы было утрачено. Нас постоянно заставляют оправдываться. Чтобы из святых вещей остались гамбургер, пепси-кола и боевики на телевидении с утра до ночи. Да дело и не в гамбургерах. Нам навязывают свою культуру, свою трактовку нашей истории.

— Откуда навязывают? С Запада или изнутри?

— Да больше оттуда, мне кажется. Но и отсюда тоже. И когда кто-то говорит: вот вы должны извиниться за Вторую мировую войну — не так воевали, не так победили. За что извиняться? Перед кем? Стране, которая потеряла в этой войне больше двадцати миллионов человек!

— Что же делать-то?

— Не вбивать каждый день себе в голову гвоздями: «Мы тут все уроды. У нас демократия не та». А говорить о наших достижениях. О Достоевском, Толстом, Солженицыне. Об ученых, полководцах! Если мы не будем насаждать это каждый день...

— Насаждать?

— ...Именно насаждать, потому что противодействие этому яростное. Нам всячески преподносят другой пирог — пожрать, выпить, позаниматься сексом. Все!

— А как насаждать-то?

— Просто не надо сгущать краски. А насчет того, что в нашей стране все так хреново... Нет, далеко не так.

— Но, несмотря на «сдвиги», гордиться-то пока особо нечем...

— Пока мы будем с утра до ночи показывать по телевизору то, что мы показываем, этой гордости не появится.

— То есть?

— Я поймал себя на мысли, что за последний месяц хорошую, добрую передачу видел трижды. Все остальное: там — обезвредили, там — поймали, там — взятки, там – коррупция... То «Дом-два», то «Дом-три».

— Но ведь и в жизни так.

— В жизни немало и хорошего. Строятся заводы, жилье — во многих областях его объемы перекрывают советское время. Запускаются большие инвестиционные проекты. Я согласен с теми, кто говорит, что негатив, так же как рекламу, надо ограничить по времени. Десять—пятнадцать процентов негатива, не больше. Пятнадцать — это уже много, на мой взгляд.

— Цензуру хотите вернуть?

— Нет, здравый смысл. Вот я смотрел телепередачу: парень отвоевал, потерял ногу и глаз, но нашел в себе силы — вернулся в строй. Командир танкового батальона, жена ждет ребенка. Таких людей нужно поддерживать. Вот откуда рождается патриотизм! Посмотрите, какую волну вызвал фильм «Девятая рота». Таких фильмов должно быть в два, в три раза больше. Мы истосковались по этому всему...

Надо увеличивать расходы на культуру. Бюджет на патриотическое воспитание выделил деньги. Тут же кое-кто начал иронизировать! И как!

Но никто не говорит, как лучше эти деньги использовать: сделать маршрут для школьников по местам боевой славы Кутузова, Суворова; дети должны увидеть, что у нас природа лучше, чем на Канарах и Багамах!

— Но это же рецепты из времен застоя!

— Свято место пусто не бывает. Там, где нет патриотизма, появляется ваххабизм, фашизм. А у нас своя национальная идея.