Дело земли - Ольга Чигиринская

— Вперед, куклы вы этакие! Вперед, и не останавливаться, пока не отойдете от выхода на расстояние полета стрелы!

После чего уперлась в камень плечом, а в стену пещеры — ногой, подналегла — и опять задвинула проход.

— Зря вы не ушли, — сказал Райко. — Они, едва до леса дойдут, потеряют себя от страха…

Не успел он договорить, как засов треснул и одна створка упала внутрь пещеры.

Трое самураев выпустили по стреле каждый — и трое разбойников, державших бревно-таран, упали. Двое других повалились под весом орудия, перегородив путь остальным.

— Эй, вы! Смотрите! — крикнул Райко, и одним ударом снес голову Пропойце.

Кровавая струя ударила вперед, когда огромное тело повалилось на пол. Райко поднял голову Пропойцы за рыжие сальные лохмы и, с трудом удерживая на вытянутой руке, сделал шаг к воротам.

— Пропойца мертв! Кто вы теперь? Что вы теперь? Вы остались без головы, как и эта туша. Так бегите же скорей, пока сюда не пришли императорские войска! Бегите и прячьтесь — потому что они вот-вот будут здесь! Неужто вы думали, что я, Минамото-но Райко, позволю кровопийцам бесчинствовать вблизи от столицы? Преступления вашего вожака переполнили меру моего терпения, но вы без него — солома на ветру. Хотите — бегите, не хотите — сгорите, как горит солома!

Они отступили. Как и следовало ожидать, в таком узком проходе задние напирали, мешая передним пробиться, а передние пятились в ужасе перед увиденным.

Райко и его четверка, стоя на границе света от факелов, отбрасывали жуткие тени, и казалось — за их спинами встали стеной полчища демонов. Голова Пропойцы в отблесках огня, с выкаченными глазами и отваленной челюстью, предстала видением адских мук, освещенных заревом Великого Пожирающего Пламени. Человек воинского сословия мог бы опомниться. Настоящий монах знал бы, что все это — лишь призраки, порожденные его собственными страстями. Разбойники не были ни тем, ни другим. Они побежали.

И очень вовремя — Райко потерял сознание.

Когда он пришел в себя, вокруг стояла тьма — хоть глаз выколи; но по свежему воздуху и шуму ветвей Райко понял, что уже не в пещере. Как-то они выбрались. Кто-то его вынес…

Он приподнялся — и голова немедленно закружилась. Обшарив пространство возле себя, Райко обнаружил ровный, хоть и не очень чистый пол, соломенный плащ, который сейчас служил ему постелью, собственные хакама в изголовье, одеяло, пропахшее дымом и телом смерда… Но не обнаружил ни меча, ни лука, ни кинжала.

— Господин? — прошептал рядом Цуна. — Вы очнулись?

— Да. Где мы и что с нами было?

— Мы в заброшенной деревне возле Оэяма. Разбойники перебиты и рассеяны.

— Кем?

— Господином Тайра-но Корэнака.

— Значит, войска все-таки послали… — Райко с облегчением откинулся на изголовье.

— По правде говоря, господин, их послали за нами. У капитана Корэнака приказ арестовать вас за сговор с Пропойцей и мятеж против Государя.

— Так мы что, под арестом?

— Вроде того.

— Вроде?

— Нас не стали связывать, только оружие забрали. Даже слова с нас не взяли, что не сбежим. Хотя — куда мы без вас?

— Как твоя рана? Не воспалилась?

— Не знаю. Госпожа Сэйсё промыла чем-то, говорит, что повезло. Голова только болит. Господин Корэнака будет в столице свидетельствовать о вашей невиновности.

Райко закрыл глаза. Болела раненая нога, дергала и ныла, не давала задремать, и мысли бегали по кругу, нерадостные и унылые.

Господин Корэнака — честный человек, доложит то, что своими глазами видел, и от себя прибавлять не станет. А значит, замять дело не удастся. Это хорошо. Потому что Пропойца — Пропойцей, а ниточка к богине оборвалась, и где теперь искать кончик?

— Только он говорит, — продолжал Цуна, — что так нельзя все же. Нехорошо. Он понимает, что у разбойников всюду уши — а так их удалось застать врасплох и все женщины остались целы. Но что бы вышло, если бы он не подоспел вовремя или если бы он в эти глупости поверил?

Нехорошо, — Райко усмехнулся. А как? А что делать, если никто не хочет знать и никто не хочет слушать?

То, что за ним отправили погоню — это наверняка происки заговорщиков. Однако в том, кого отправили, чувствуется рука господ Минамото и Абэ. Тайра-но Корэнака не из тех, кому можно отдать прямой приказ убить арестованного, а намека он не заметит — или предпочтет не заметить.

— Дочь старшего конюшего жива? — спросил он.

— Так точно, — Цуна поклонился и выскользнул в дверь. Вернулся меньше чем через минуту, ведя за руку девицу, одетую как простолюдинка — в синее и коричневое — с повязанной платком головой. В свободной руке девица несла светильник — простую плошку с точащим фитильком. Зря, подумал Райко. Я бы потом, при свете дня с ней переговорил.

Девица села на колени у ложа. Райко прокашлялся, не зная, как начать.

— Вам… известно, кто я? — спросил он.

— Да, господин. Вы начальник городской стражи, господин Минамото-но Ёримицу. Я слышала, как вы провозглашали свое имя…

Голос ее звучал глухо, словно рот был обмотан несколькими слоями ткани.

— Уже не начальник, — смутился Райко. — А ваше драгоценное имя можно ли узнать?

— Сатико, — так же безжизненно ответила девушка.

— Вам… известно, что делал ваш отец после того, как вас похитили из Столицы?

— Нет, — девица покачала головой. — Но мне остригли волосы и говорили, что отошлют ему. Еще сказали, что если он не будет послушным, ему пошлют уже мои ногти вместе с пальцами… Боюсь, что мой бедный отец погубил себя. И не только себя, верно?

Райко решил пока не отвечать на этот вопрос.

— Я… понимаю, как вам может быть тяжело это вспоминать… Но скажите — когда и при каких обстоятельствах вас похитили?

Девица вздохнула. Чувствовалось, что она не плачет лишь потому, что все слезы уже выплаканы.

— После того, как мой ребенок родился мертвым, господин тюнагон перестал приходить ко мне и не отвечал на письма. Я плакала целыми днями и думала — зачем жить? Тем временем отец решил отослать меня за город, чтобы я немного развеялась. Меня посадили в повозку, вывезли за стены. Мы ехали и ехали — за занавесками уже начало темнеть. Я окликнула возницу — где мы? — а в повозку пролез какой-то чужой мужлан и сказал, что спешить мне уже некуда… Я очень испугалась, а он кинулся на меня, и… Затем он меня связал, подъехали верхом его дружки. Меня посадили на седло, натянув на голову верхнее платье — и привезли в пещеру горы Оэ. Случилось это в Безбожный месяц,[77] в последние дни. Сколько времени прошло — я не знаю.

Райко сглотнул.