Полное собрание сочинений. Том 24. Сентябрь 1913 — март 1914 - Владимир Ленин (Ульянов)

Г. Ракитин старается объяснить этот печальный для ликвидаторов факт наиболее утешительно для ликвидаторов.

Каково же это объяснение?

«Рабочие массы» проходят «большевистский этап движения» (стр. 59), – признает Г. Ракитин. Но «рабочая интеллигенция, – заявляет он (стр. 57), – стоит в подавляющем своем большинстве на точке зрения так называемого «ликвидаторского» течения». Отсюда, конечно, делается «утешительный» для ликвидаторов вывод, что «большевистский этап движения» есть «временное увлечение масс и подрастающей рабочей молодежи большевистскими лозунгами», влияние «скорее инстинкта и чувства, чем сознания и расчета», неотрешенность рабочих масс «от примитивности крестьянского мировоззрения», «переоценка значения стихийных порывов», непонимание «гибкой классовой тактики» (ликвидаторов) и подмен ее «упрощенной тактикой большевизма» и т. д. и т. п.

Одним словом, объяснение у сотрудника «Нашей Зари» получается великолепное: у правдистов-де большинство незрелое, неразвитое, стихийное, плохонькое, а у ликвидаторов меньшинство интеллигентное, гибкое, сознательное и прочее. Совершенно в том же духе все реакционные писатели объясняют всегда демократические убеждения масс тем, что массы глупы, неразвиты и прочее, а развиты и умны дворяне и буржуа!

Но позвольте все-таки, любезный Ракитин, где же ваши доказательства? Вы сами признали, что о победах правдистов, о «прохождении массами большевистского этапа движения» свидетельствуют факты! Где же у вас факты, подтверждающие, что за ликвидаторами идет подавляющее большинство рабочей интеллигенции? Где у вас факты вроде выборов в Государственную думу или числа групповых рабочих сборов или победы того или иного списка в профессиональных союзах?

Ни единого, буквально ни одного факта, ни одного даже соображения Ракитин не приводит!

Поэтому мы позволим себе не согласиться с Ракитиным. Ему приятно, конечно, считать большевистскую рабочую массу неразвитой и глуповатой («инстинкт, а не сознание»), а ликвидаторское меньшинство развитым и умным. Но писать историю, давать объяснения этапов рабочего движения, основываясь не на фактах, а на том, что приятно личности историка, это – извините меня, Ракитин, – это просто забавное ребячество. Конечно, я не могу признать, что «инстинкт и чувство» ликвидатора Раки-тина заставляет его считать ликвидаторское меньшинство особенно интеллигентным, умным, передовым, но хорошо ли писателю руководиться «инстинктом и чувством» вместо «сознания и расчета»?

Написано в начале ноября 1913 г.

Впервые напечатано в 1938 г. в журнале «Пролетарская Революция» № 9

Печатается по рукописи

О расколе в русской социал-демократической фракции Думы{61}

Уважаемые товарищи! В номере 266 вашей газеты помещена статья вашего «русского корреспондента» о расколе в русской социал-демократической фракции Думы. Эта статья, к сожалению, весьма далека от объективности и может в известном отношении ввести в заблуждение немецкого читателя. Мы надеемся, уважаемые товарищи, что вы не откажете в нашей просьбе поместить настоящее краткое опровержение для того, чтобы германские рабочие и германская братская партия были правильно информированы об этих элементарных фактах.

1) Русский корреспондент начинает с указания, что русская социал-демократия «страдает от раздробления на многие организации, группы и течения». Уже одно это – абсолютно неверно. Каждый русский социал-демократ и вообще каждый, интересующийся исторической борьбой в России, знает, что в русском рабочем движении в настоящее время существуют только два течения, две руководящие газеты в Петербурге, две политические линии: марксисты и ликвидаторы. Первые, т. е. марксисты, издают в С.-Петербурге ежедневную газету «За Правду» (лишь недавно правительство уничтожило в Москве их вторую ежедневную газету «Наш Путь»). Вторые выпускают в Петербурге «Новую Рабочую Газету». Каких-либо других «течений» в русском рабочем движении нет, и даже среди русского студенчества за границей и эмигрантов исчезают всякие другие промежуточные так называемые «течения». Каждый русский социал-демократ должен сделать теперь выбор между марксистами и ликвидаторами.

2) Различие между русскими марксистами и ликвидаторами ваш «русский корреспондент» определяет, как различие между радикалами и ревизионистами в Германии, как различие «между Бебелем или Ледебуром, с одной стороны, и Франком или Давидом – с другой». Это, однако, не совсем верно. Русский ликвидатор стоит, разумеется, на платформе ревизионизма. От западноевропейского оппортунизма он воспринял все самое худшее. Однако между ликвидаторами и ревизионистами существует значительное различие. Франк или Давид никогда не станут утверждать, что существование современной германской социал-демократической партии и ее организации «вредно». Наши же ликвидаторы борются именно против самого существования партии, они фактически уничтожают («ликвидируют») ее нелегальную организацию, они борются даже против ее решений во время (политических) стачек и в награду за эту деятельность получают одобрение и горячую поддержку всей русской буржуазии.

3) Ваш корреспондент пишет, что лишь один раз возникло «во фракции Думы политическое разногласие» между шестью марксистами и семью, склоняющимися к ликвидаторству, депутатами. Но это не так. Разногласия возникали на каждом шагу, как это неоспоримо доказано было с. – петербургской рабочей печатью. Дело дошло до того, что семерка большинством одного голоса постановила отменить программу нашей партии. Уже в первой политической декларации, которая была оглашена думской фракцией с трибуны, эти 7 депутатов отреклись перед всей Россией от программы II съезда партии 1903 года. К радости примыкающих к ликвидаторам националистических элементов (Бунд) они заявили, что русская социал-демократия защищает так называемую «культурно-национальную автономию». Между тем партия отвергает это требование, поддерживаемое в России почти всеми буржуазными националистами. При выработке программы партии это требование было отклонено всеми русскими социал-демократами. Лишь недавно Плеханов охарактеризовал это требование, как «приспособление социализма к национализму». Шестеро депутатов-марксистов резко протестовали против этой измены программе. Однако семеро депутатов остались при своем решении, направленном против партии.