Вернуться 3 (СИ) - Кириллов Альберт Кириллов Альберт

— Живой, живой, — подтвердил Харитонов, — но сильно пьяный, от него за километр перегаром несёт. Мы как нашли, то попытались разбудить, но он не просыпается. Обыскали и нашли удостоверение следователя прокуратуры. Ну и сообщили в «дежурку», чтобы кто-то из ваших приехал.

— Хозяевам магазина сообщили?

— Насколько я знаю — да, — почесал щеку Харитонов. — Но они где-то в отъезде. В лучшем случае будут через несколько часов.

— Понятно. Ладно. Так, Костромин, падла такая, вставай! — Герман начал трясти коллегу. Но ни тормошение, ни удары по щекам не привели ни к какому результату. Тот просто не просыпался, а только что-то мычал.

— Может водой облить? — участливо спросил «вневедомственник».

— Да? И где вы её тут видите? — демонстративно оглядел помещение магазина Герман.

— В подсобных помещениях есть туалет, но двери туда закрыты на ключи. Мы проверяли. Тут если только дверь сломать.

— Нет! Хватит нам тут безобразий, — отрицательно помотал головой Герман. — Одной сломанной двери достаточно.

Сотрудник милиции пожал плечами: хозяин — барин!

— Вот ведь… — разозлённый на этого пьяницу, Герман достал телефон и набрал номер. — Это Герман, кто на связи?.. А это ты… Борис, послушай, вышли по этому адресу машину, — продиктовал адрес, — и двух бойцов покрепче… Ага, жду, — он нажал на кнопку отключения на телефоне. — Подождем.

— Нам бы как-то… — начал Харитонов, переминаясь с ноги на ногу.

— Не более пяти минут. Его, — Герман пнул всхрюкнувшее пьяное тело в бок, — сейчас заберут.

— Нам документы надо оформить по поводу срабатывания сигнализации и проникновения в охраняемое помещение, — требовательно посмотрел Харитонов на следователя.

— Ничего, вы не беспокойтесь, я решу этот вопрос у нас и с хозяином, — уверенно сказал Герман.

— Вам бы с начальством моим переговорить, — настаивал «вневедомственник».

— Не вопрос! Конечно переговорю.

Через десять минут примчалась «Газель» из офиса «Титана», откуда выпрыгнули два бойца, встреченные Германом:

— Так, заберёте тело из магазина и отвезёте его… Блин, а где он живёт-то? — как-то раньше Герман не интересовался местом жительства Костромина. — Вы пока грузите, а я сейчас, — приказал он бойцам, доставая телефон: — Это следователь Смирнов! Посмотрите домашний адрес следователя Костромина по списку, — попросил он ответившего ему дежурного.

С учётом постоянного дежурства следователей прокуратуры, у дежурного в горотделе милиции всегда под рукой был список дежурных сотрудников прокуратуры, с графиком на целый месяц — с их домашними адресами.

— Ага, понял, спасибо, — ему продиктовали адрес. — Так, ребята, Ангарская 18, кв. 7, — сказал Герман вытаскивающим тело Костромина, даже не перебирающего ногами, а просто волочащимися по полу.

— Мать, — сказал один из несущих тело. — Это же на другом берегу, — имея в виду, что придётся ехать достаточно далеко и на другой берег Камы.

— Давайте, забросьте эту пьянь на адрес и можете возвращаться, — приказал Герман.

— А ключи? — задал насущный вопрос второй сотрудник СБ.

— Точно, — будет не совсем красиво, если посторонние люди стали бы рыться по карманам следователя прокуратуры. — Да стой, ты, спокойно, — Герман начал обыскивать карманы Костромина, который вдруг стал дрыгать ногами, будто пытаясь отпихнуть его ногами. За что получил «леща», тут же успокоившись.

Сотрудники милиции и «Титана» переглянулись: не каждый день увидишь, как следователю прокуратуру отвешивают мощный подзатыльник. Минут пять наслаждались тем, как другой следователь прокуратуры обыскивает своего коллег. При этом, на чём свет ругающегося и грозящего устроить кузькину мать, когда протрезвеет, падла…

— Это ключи от квартиры? — Герман нашел связку ключей, а теперь потрясал ею под носом Костромина.

— Не вскажу, во-о-от, — почти внятно ответил тот.

— Да ты… — Герман чуть не врезал по этой пьяной морде. — Ладно, других всё равно нет. Отвезите и оставьте его там, — повернул он голову к одному их охранников.

Те вздохнули, подхватили мычащее тело и быстро занесли в «Газель».

— Герман, доставили по адресу! — через сорок минут, когда он уже был дома, ему позвонил один из отправленных с Костроминым бойцов.

Глава 19

— О, а вот и наш доблестный «грабитель» ночных магазинов, — злобный взгляд Кузнецова упёрся в Германа и Костромина, зашедших в его кабинет по его же вызову. — Ну заходи, заходи, «драгоценный» ты наш, — язвительности в его голосе было столько, что и на пятерых бы хватило.

Костромин был с жуткого «бодуна», что было прекрасно видно по его опухшей морде и бледно-зеленому цвету кожи. На работу он явился около 12:00, а начальнику отдела сразу доложили об этом «добрые» люди. Вот он и дернул его и Германа в придачу.

— Ну что, кретин, уже готов пойти в народное хозяйство работать? — не успокаивался Сергеич. — Хотя о чём это я? — он демонстративно хлопнул себя по лбу. — Если хозяева магазина напишут заявление, то ты у нас на «красную» зону поедешь в Нижний Тагил.

И так не самого здорового цвета лицо Костромина просто побелело…

— Сергеич, кончай! — недовольно сказал Герман. — Толку его сейчас спрашивать и «строить». Пусть идёт в кабинет и отпивается кофе или чаем. Всё равно ни черта не соображает.

— А ты, ты куда смотрел? — наехал Кузнецов на него.

— А я ему мамка, что ли? — отбрил его Герман. — Я вчера первый ушел, а ты с ним остался.

Вчера решили отметить Старый Новый год. И после окончания рабочего дня, засели за накрытый стол в обычном месте. Неплохо посидев и злоупотребив горячительным вроде бы в разумных пределах. Через час Герман покинул общество, уехав домой, оставив в неплохом подпитии Кузнецова, Урюпина и Костромина.

— Хм, ладно, — крякнул Кузнецов, признавая правоту Германа. — Иди, глаза бы мои тебя не видели! — рявкнул он, а Костромин по стеночке просочился через дверь. — Чё делать-то будем? Это же… — он с остервенением потёр шею. — Просто издец!

— А когда он ушел? — спросил Герман у начальника.

— Вместе ушли, он сел в такси, а потом уехал, — тёр лицо руками Кузнецов. — Я сам это видел.

Герман успел перехватить Костромина, до того, как тот их вызвал к себе и попытался выяснить и того, что произошло вчера. Только вот тот объяснить зачем он взломал дверь в магазин и улёгся спать на полу — не смог. Просто и тупо не помнил. Хорошо ещё, что ничего из товара не сломал или «тиснул». Но и так — огрёб себе проблем на шею огромное количество.

Минимум — сдача удостоверения и увольнение. Максимум — это вплоть до возбуждения уголовного дела, особенно, если хозяева магазина напишут заявление и будут настойчивыми.

— Нормально всё будет, — почесал подбородок Герман. — Я уже всё решил.

— Поясни! — заинтересованно посмотрел Кузнецов.

Ну чего долго пояснять… Ещё вчера Герман доехал до базы «вневедомственников», переговорил с дежурным. Поговорил по телефону с руководителем ВОХР-а, клятвенно и под честное слово пообещав, что переговорит с хозяевами. И у тех не будет претензий. Взял телефон собственника, какого-то Ильи Владимировича, созвонился с ним, договорившись встретиться утром в магазине, что сегодня и сделал.

— Хозяин писать заявление не будет!

— Точно не будет? — с надеждой спросил Сергеич.

У него могли из-за Костромина возникнуть большие проблемы!

Разговор у Феоктистова и Малова был бы короткий и простой: «Бухал с ним вчера? Бухал. Ты начальник? Ты его начальник! Твой подчинённый?.. Ну и всё. Держи ответ!»

Минимум для Кузнецова — занесение в личное дело неприятных записей, из-за которых он мог лишиться на ближайший год премий, которые составляли до 40% от оклада. Да ещё это могло послужить серьезным препятствием для его дальнейшего продвижения по службе.

Максимум — постановка вопроса о целесообразности его нахождения на должности начальника отдела, хотя вряд ли, но как-то проверять это не хотелось.