Обитель страсти - Виктория Холт

— С ней все будет хорошо, миссис Полгрей. Так сказал доктор.

— Да, я об этом слышала, мисс. Дело в другом. Джилли…

— Джилли!

— Она не вернулась домой после праздника, мисс. Я в последний раз видела ее только днем.

— Наверное, гуляет где-нибудь. Интересно, видела ли она…

— Я ничего не понимаю, мисс. Не понимаю, что она делала на празднике. Джилли ведь боится лошадей и старается держаться от них подальше. Я была поражена, узнав, что она пошла на праздник. А теперь… ее нигде нет.

— Но она ведь любит гулять в одиночестве, не правда ли?

— Да, но всегда возвращается к чаю. Я не знаю, что с ней случилось.

— Дом обыскали?

— Да, мисс. Я смотрела везде. Китти и Дэйзи тоже. И Полгрей. Ее в доме нет.

— Я помогу найти ее.

Итак, вместо того чтобы лечь спать, я присоединилась к поискам Джиллифлауэр.

В этот трагический день я уже была готова к чему угодно. Что же могло случиться с малышкой Джилли? Воображение рисовало картины одна другой мрачнее. Девочка забрела на пляж, и ее могло унести приливом. Я представляла себе, как волны выбрасывают маленькое тельце на берег Меллинской бухты, так же как восемью годами ранее выбросили тело ее матери.

Я отмахнулась от этих мыслей. Нет, Джилли просто куда-то забрела и уснула. Я вспомнила, что часто видела ее в лесу. Но если бы она ушла туда, то ни за что бы не заблудилась…

И все же я направилась в лес, выкрикивая на ходу ее имя. Наползавший с моря туман заглушал мой голос, будто окутывая ватой все звуки.

Интуиция подсказывала мне, что девочка находится где-то неподалеку.

Да, действительно, Джилли сидела на траве посреди поляны, окруженной молоденькими елочками.

Видимо, эта поляна служила ей своего рода убежищем.

— Джилли! — окликнула я. — Джилли! — Услышав мой голос, она вскочила на ноги и уже бросилась было бежать, но заколебалась, когда я мягко обратилась к ней: — Джилли, все хорошо. Я здесь одна, и я тебя не обижу.

Со своими белыми волосами, ниспадающими на плечи спутанными прядями, она была похожа на какого-то дикого ребенка из сказки.

— Послушай, Джилли, — опять заговорила я, — ты ведь простудишься здесь, в лесу, если будешь сидеть на мокрой траве. Почему ты прячешься, Джилли?

Ее большие глаза неотрывно смотрели на мое лицо, и я поняла, что в это лесное убежище ее привел страх.

Если бы только она согласилась поговорить со мной!

— Джилли, — начала я, — мы ведь с тобой друзья, не так ли? Я твой друг, так же как миссис Элис была твоим другом.

Девочка кивнула, и страх покинул ее лицо. Она видела меня в амазонке Элис, подумала я. Наверное, в ее маленьком испуганном мозгу мы каким-то образом объединились в один образ.

Я обняла девочку за плечи. Ее платье отсырело, и я увидела капельки влаги на ее белесых бровях и ресницах.

— Джилли, ты ведь совсем замерзла.

Она теснее прижалась ко мне.

— Пойдем, Джилли, пойдем. Твоя бабушка очень волнуется. Она не знает, что с тобой стряслось.

Она позволила увести себя с поляны, но я чувствовала, насколько неохотно она переставляет ноги.

Крепко держа ее за плечи, я опять заговорила:

— Ты сегодня была на конном празднике.

Вдруг она уткнулась лицом мне в живот, вцепившись дрожащими ручонками в складки платья.

И тут меня осенило. Как и Элвин, этот ребенок боялся лошадей. И на то была своя причина. Ведь лошадь когда-то чуть было не затоптала ее насмерть.

Я подумала, что девчушка страдает от потрясения так же, как страдала Элвин. Но шок, который пришлось пережить ей, оказался намного сильнее, а вокруг не нашлось ни единого человека, который попытался бы развеять окутавший ее туман.

Сегодня был рецидив первоначального шока. Она увидела Элвин под копытами лошади. А ведь прошло всего четыре года с тех пор, как она сама угодила в подобную ситуацию.

В этот момент донесся конский топот, и я крикнула:

— Эгей, я ее нашла!

— Эгей, я еду, мисс Ли!

Меня охватила невыразимо буйная радость, потому что это был голос Коннана.

Я догадалась, что, вернувшись из «Маунт Виддена», он узнал об исчезновении Джилли и присоединился к поискам. Возможно, ему сказали, что я отправилась в лес, и он решил последовать за мной…

Коннан вдруг возник из тумана, и Джилли сильно вздрогнула, по-прежнему прижимаясь ко мне лицом.

— Она здесь, — сказала я. И продолжила, когда он подъехал поближе: — Бедная девочка совсем измучена. Возьмите ее к себе на лошадь.

Он наклонился, чтобы подхватить ее, но Джилли отчаянно закричала:

— Нет! Нет!

Коннан был потрясен, услышав ее голос. Меня же это ничуть не удивило. Я знала, что она способна говорить, по крайней мере в моменты потрясения.

— Джилли, ты поедешь с хозяином, — обратилась я к ней, — а я пойду рядом и буду держать тебя за руку.

Она затрясла головой.

— Смотри, — продолжала увещевать я. — Это Майская Заря, хорошая, добрая лошадка. Она хочет отвезти тебя домой, потому что знает, что ты очень устала.

— Поднимайте ее, — сказала я Коннану, и он опять наклонился, сгреб ее в охапку и усадил на лошадь перед собой.

Джилли попыталась было сопротивляться, но я продолжала ласково разговаривать с ней:

— Все в порядке, тебе ничто не угрожает. Так мы гораздо быстрее вернемся домой. Тебя там ждет миска молока с хлебом, а потом ты ляжешь в свою теплую постельку. Я буду идти рядом и держать тебя за руку.

Она перестала сопротивляться, но всю дорогу не выпускала мою руку из своей.

Вот таким событием закончился этот странный день. Мы с Коннаном доставили пропавшего ребенка домой.

Когда Джилли сняли с лошади и передали на руки бабушке, Коннан одарил меня улыбкой, которая показалась мне необычайно обаятельной. В этой улыбке не было заметно и следа насмешки.

Я поднялась к себе в комнату, наполненная безудержной радостью. Имел место и легкий оттенок грусти, но радость была настолько сильна, что затмевала все прочие чувства.

Конечно же, я понимала, что произошло. Сегодняшний день заставил меня заглянуть правде в глаза. Это была большая глупость, возможно, даже самая большая в моей жизни.

Я влюбилась.

В человека, принадлежащего к иному, недосягаемому кругу.

В хозяина «Маунт Меллина», и меня не покидало тревожное ощущение того, что ему об этом хорошо известно.

На прикроватной тумбочке стоял флакон, который вручил мне доктор Пенджелли.

Я заперла дверь, разделась, выпила настойку, но, прежде чем лечь в постель, подошла к зеркалу. Посмотрев на женщину в розовой фланелевой рубашке, застегнутой до самого горла, я расхохоталась над нелепостью своих мыслей и очень строгим тоном сообщила своему отражению: