Мой адрес – Советский Союз! Тетралогия (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

Кто ещё… Кстати, почему бы и не Черненко? Сейчас он руководит общим отделом КПСС. Помню, что предлагал Брежневу прислушаться к мнениям Косыгина и Шелепина и начать исправлять «перекосы» Хрущёва не выборочно, а системно. По поручению Черненко готовилась комплексная программа экономических реформ, причём с упором на планы последней сталинской пятилетки. Жаль, что страну он возглавил тогда, когда уже ничего нельзя было изменить, да и сам был к тому времени ветхой развалиной.

Ну и первый секретарь ЦК КП Белоруссии Пётр Машеров. Достойный был… Хотя почему был? Достойный человек есть и будет ещё 10 лет, пока не угодит в аварию, то ли подстроенную, то ли случайную.

Пока ограничусь этим списком людей, которым можно подкинуть факты, сдобренные некоторыми «размышлизмами» в разделах «Политика» и «Экономика». Подкидываю – и умываю руки, дальше уж пусть власть имущие решают, что со всем этим делать, от меня уж ничего не зависит.

Другой вопрос – как подкинуть, чтобы ещё при этом самому не «засветиться». Естественно, для начала рукопись нужно размножить, и желательно посредством пишущей машинки. Машинки у меня нет, в принципе, можно снять денег со сберкнижки и купить. Но, во-первых, глупо покупать такую дорогую и массивную вещь только ради того, чтобы напечатать на ней несколько экземпляров своих воспоминаний. Во-вторых, как я это буду делать при Вадике? Соврать, что сочиняю какую-нибудь антиутопию? Если он заглянет через плечо (даже случайно), то вряд ли поверит моим объяснениям.

Гораздо логичнее арендовать где-нибудь машинку, и без посторонних спокойно набить текст. Причём лучше потратить побольше сил и времени, но обойтись без снижающей качество текста копировальной бумаги. Думаю, за день перепечатать несколько экземпляров труда не составит.

И желательно это сделать до отъезда на море, куда мы поедем… вчетвером. Ну а как бы я выглядел в глазах Полины, отправься на отдых без неё? Да, пока дальше поцелуев дело не заходило, но я-то считал уже её своей девушкой, а она меня (сама об этом говорила) своим парнем. Тем более что Вадим был не против, если с нами поедут Полина и Настя. Да-да, взять Полину и при этом проигнорировать её лучшую подругу в этом городе я посчитал плохой идеей. А Вадим со мной согласился, заодно поинтеберсовавшись, симпатичная ли эта самая Настя?

– Сам увидишь, – сказал я, – когда на вокзале встретимся. Знаешь, она чем-то напоминает актрису Людмилу Целиковскую, только в веснушках.

– О, Целиковская мне нравится! – оживился друг. – Особенно в фильме «Сердца четырёх».

– Вот-вот, как раз молоденькая Целиковская… Ну, мне так показалось, во всяком случае, – на всякий пожарный подстраховался я.

Так что мой сосед по комнате с нетерпением ещё и потому ждал отъезда в Крым (именно там мы решили всё-таки отдохнуть), что ему не терпелось увидеть Настю. А по ходу дела он с упорством, невзирая на мои уговоры, достойным лучшего применения, продолжал ходить вечерами и в выходные на станцию. И к моменту отъезда успел накопить аж семьдесят пять рублей, которые отдал мне со словами:

– Это мой взнос. Не так много, как хотелось бы…

На что я предложил ему не париться, заявив, что моих доходов хватит на всю компанию. Тем более, посетив сберкассу, я выяснил, что на мой расчётный счёт набежало ещё тысяча сто сорок рублей и двадцать восемь копеек. Я снял три сотни, решив, что такой суммы на четверых «дикарей» будет достаточно. А если не хватит – в Крыму тоже есть сберкассы.

Так вот, с пишущей машинкой у меня всё сладилось. Мимо этого «Проката» я проходил каждый день, он располагался недалеко от проходной нашего завода, где мы проходили практику. В очередной раз шествуя с Вадимом к остановке общественного транспорта, я снова зацепился взглядом на вывеску «Прокат» и подумал, что, по идее, там может найтись не только телевизор или велосипед, но и пишущая машинка. Предложил Вадиму зайти на предмет взять в прокат телик – сейчас я мог себе позволить не только арендовать, но и купить новый.

– Зачем он нам сейчас? – не понял наш комсорг. – Мы же через неделю уезжаем на юг.

– Действительно, как-то я об этом не подумал… Ну давай всё равно зайдём, приценимся на будущее.

Вадим пожал плечами, но согласился. Пункт проката встретил нас прохладой – два открытых окна создавали небольшой сквозняк. Заведовала прокатом пухленькая дама бальзаковского возраста с пережжёнными перекисью водорода волосами. Она скучала, облокотившись на полированную столешницу, отгадывая кроссворд в журнале «Огонёк».

Я сразу же пробежал взглядом по помещению. Пианино, пара чёрно-белых телевизоров, холодильник «Север», стиральная машинка «Вятка», баян, швейная машинка, детские трёхколёсные, подростковые и взрослые велосипеды… И вот она – пишущая машинка «Эрика М-10»!

– Что вас интересует, молодые люди? – прощебетала разом оживившаяся заведующая. – Холодильник в прокат стоит 5 рублей в месяц, телевизор – 7 рублей. Может, велосипеды? Можно и не на месяц, на неделю взять интересующую вещь, выйдет, соответственно, дешевле.

– Нет, велосипеды нам не нужны, а вот телевизор мы и зашли посмотреть. Оба работают?

– Конечно! Проверяйте, только тут сигнал не очень, антенна комнатная…

– Да мы сейчас не будем, на юг собираемся, а пока прикидываем, что к чему, чтобы взять уже после возвращения.

– А, ну как хотите, – пожала она плечами. – Телевизоры у нас практически всегда имеются в наличии.

А в субботу утром я зашёл в прокат и взял на неделю пишущую машинку, к которой прилагалась уже заправленная красящая лента. Но всё-таки в магазине «Школьник» купил новую, а до кучи упаковку бумаги 11 формата, корректор и пять обычных картонных папок с завязками. После чего сел на автобус и доехал до конечной остановки, а оттуда полчаса пешком – и вот я на просёлочной дороге, а по сторонам виднеются крыши какого-то дачного посёлка. Не задерживаясь, я миновал его и вышел на берег Исети. Прошёл мимо небольшого пляжа, где в воде бултыхалась малышня, преодолел ещё с километр, и наконец нашёл подходящее местечко. То есть пенёк, на который можно было установить машинку. Ещё одну чурочку под зад вместо стула я нашёл неподалёку. В портфеле у меня были завёрнутые в бумагу бутерброды с сыром и колбасой, и полулитровая, стеклянная бутылка «Дюшеса», так что время за работой я надеялся провести с комфортом. Поржал про себя: прямо как «Ленин в Разливе», только шалаша не хватает.

Управился я за пять с половиной часов, успев напоследок ещё и искупаться. Теперь предстояло самое главное – придумать, как доставить эти папки адресатам.

Над этой проблемой я ломал голову до самого нашего отъезда на юг, но так ничего и не придумал. Если бы знать адреса людей, которым я собирался отправить эти папки, то можно было бы бандеролью, что ли… Да и то рискованно, скорее всего, почта на имя таких «шишек» и их близких перлюстрируется сотрудниками соответствующих органов. Идеальный вариант – из рук в руки. Но не стоять же столбом с этими папками у кремлёвских ворот, тем более что они не пешком ходят, мимо проезжают на своих лимузинах с тонированными стёклами. Или с тонированными – это я загнул? В любом случае у стен Кремля делать нечего, заметут как пить дать. Почитают мои записи, проведут допрос с пристрастием – и психушка обеспечена. И это ещё в лучшем случае. Или, наоборот, в худшем… В общем, ничего хорошего.

Опять же, Машеров вон вообще у себя в Белоруссии обитает. Правда, бывает в Москве по-любому наездами, на каких-нибудь пленумах, можно теоретически его поймать. А остальных как вылавливать?

В принципе, спешить некуда, время есть, может, на югах что-нибудь в голову придёт. И я решил отложить решение этого вопроса до возвращения с отдыха. Надеюсь, нам действительно удастся отдохнуть. А у нас с Полиной наконец-то получится перейти от поцелуев к более взрослым формам общения. А то я уже, честно говоря, измаялся. Не рукоблудием же заниматься, в самом деле, чай, не мальчик. Да и Полина уже явно созрела для перехода на следующую ступень отношений, хоть и не говорила этого вслух. Но взгляд её, вздымающаяся грудь, пылающие жаром щёчки – всё это было красноречивее любых слов.