Приват-танец мисс Марпл - Дарья Донцова

Я схватила младенца.

– Ты, наверное, Макс? Как ты сюда попал?

Отличные вопросы, в особенности если учесть, что мальчишечка не умеет разговаривать. И не следует гадать, как он очутился в нашем доме, надо срочно отнести храброго путешественника родителям.

Я прижала крошку к груди и рванула к Голиковым.

Когда Аня и Сережа перестали целовать сыночка, я пробормотала:

– Спокойной ночи. – И отступила к двери.

– Дашенька, давайте мы вас хоть чаем угостим, – захлопотал Сергей.

Я попыталась отказаться от любезного предложения.

– Ночь на дворе, наверное, вы спать хотите.

– Так перенервничали, что ни в одном глазу сна нет, – признался Сергей, включая чайник. – Как Макс к вам добрался?

– Судя по его грязным ползункам, просто приполз, – засмеялась я. – Вот негодник!

– Нет, коленки у него чистые, и локотки тоже, – недоумевала Аня. – Зато на спине разводы, и такое ощущение, что сзади одежду жевали. Похоже, Максюша передвигался именно на спине.

Интересную беседу прервал телефонный звонок, хозяйка схватила трубку.

– Вы из-за нас не спите? Нашелся Максик! Живой, здоровый! Представляете, он у соседки в доме обнаружился…

Аня неожиданно замолчала, потом протянула мужу трубку.

– Сережа, она плачет!

– Да и понятно почему, – сказал муж, отнял у нее мобильный и пошел в коридор.

Аня проводила супруга глазами.

– Вот горе-то! Ну, ничего, Сережа сейчас ее уболтает, он прекрасный психолог, правда, работает с детьми, но и Гарибальди сможет утешить.

У меня вырвался вопрос:

– А что случилось у Алевтины Валерьевны? Может, ей нужна помощь?

Глава 34

– Вы ее знаете? – заинтересовалась Аня.

Я кивнула.

– Да, мы вместе участвовали в репетициях самодеятельного спектакля. Очень милая пожилая дама.

– Потрясающая! – воскликнула Голикова. – И даже сейчас, несмотря на все испытания, красавица. А уж раньше… Вот, смотрите.

Аня взяла с этажерки толстый альбом, полистала его и показала мне цветной снимок.

– Узнаете?

Я принялась разглядывать фото. В центре определенно Гарибальди. Аня права, Алевтина Валерьевна была на редкость хороша собой. И модно оделась. На фотографии она в нежно-голубом платье с розовым поясом, в тон ремешку лаковые туфельки, на указательном пальце левой руки кольцо оригинального дизайна – большой ярко-синий кристалл в центре, вокруг него ромашки из бело-желтых камней. Врач сидела в кресле, на ручке пристроилась белокурая девочка лет четырнадцати, державшая плюшевого мишку. Чуть правее, на маленькой скамеечке, сгорбилась девушка, тоже со светлыми локонами, наверное, десятиклассница. За невысокой спинкой кресла видна молодая женщина. Черты ее лица размыты, сколько ей лет, непонятно.

– Узнаете? – повторила Аня.

– Только Алевтину Валерьевну, – улыбнулась я.

Голикова показала на девочку с медведем.

– Это я. Моя мама дружила с Гарибальди. Раньше, до того, как Таня задумала дом в Вилкине купить, мы жили на одной лестничной клетке. Танюша сейчас крутая бизнесвумен, у нее фитнес-центр. А моя мамочка отговаривала ее дело начинать, убеждала: «Ерунда тебе в голову пришла, народ ленив, никто в твой клуб не пойдет. Сейчас продашь трешку, которая тебе в наследство досталась, пустишь деньги по ветру».

– Какая Таня? – перебила я.

– Макарова, – пояснила Анечка, показывая на женщину за креслом. – Она выучилась на дантиста, замуж вышла, фамилию поменяла, развелась и осталась по бывшему супругу Федоровой. А на скамеечке несчастная Оксана Петрова.

– Таня Федорова? – переспросила я. – Стоматолог по профессии?

– Да, да, – закивала Голикова. – Сейчас у нее суперский центр здоровья, моя мама была не права, у Танюши бизнес обороты набрал. А Алевтина святая, воспитала двух девочек.

Мне оставалось только моргать.

– Федорова дочь Гарибальди?

– Нет. Сейчас все расскажу, – пообещала Аня. И затрещала сорокой.

…У Алевтины Валерьевны было две двоюродные сестры, которых она очень любила. Сама Гарибальди детей не имела, а вот у Тамары и Жанны были дочери, Таня и Оксана, которую родные звали Ксюня. Сестры Гарибальди обожали отдых на природе, особенно походы на байдарках, Алевтина же Валерьевна предпочитала пляжное безделье. Таня терпеть не могла лодки, поэтому всегда ездила с ней, а Оксана была еще слишком мала, чтобы сплавляться по реке. В то роковое лето Тамара и Жанна в очередной раз отправились в отпуск на Урал. Танечка сдавала сессию, Оксана переехала к Алевтине. Ничто не предвещало беды, но она случилась. Байдарка сестер перевернулась, их не смогли спасти. Таня и Оксана осиротели – ни у той, ни у другой девочки не было отцов. Папа старшей умер, когда дочке исполнилось десять, а Жанна никому не сообщила имя мужчины, от которого родила.

Танюша тогда уже училась в мединституте, а Ксюнечка еще даже не ходила в детский садик, Жанна поздно произвела на свет ребенка. Татьяна не интересовала органы соцзащиты, а вот крошечной Оксане предстояло отправиться в приют. Гарибальди кинулась по всем своим знакомым, обратилась к многочисленным пациентам и всеми правдами и неправдами добилась опеки над ребенком. Таня тоже переехала к Алевтине. Гарибальди всегда имела большое влияние на старшую племянницу, Танюша решила пойти в медицину именно благодаря ей.

Анечка, ровесница Ксюни, жила в соседней с Гарибальди квартире, и, конечно, две маленькие девочки подружились.

Шло время, Татьяне надоело работать стоматологом, она решила продать квартиру матери, а на вырученные деньги открыть фитнес-клуб. Дело неожиданно быстро стало успешным. И у Гарибальди с благоприобретенными дочками все шло хорошо, пока в один черный день Ксюня не пошла на день рождения подруги. Что конкретно случилось с девушкой, так и осталось покрытым мраком неизвестности, ее нашли мертвой.

– Это был такой удар для Алевтины! – печально сказала Аня. – Она попала с нервным срывом в клинику, потом кое-как оправилась. Ксюнечку Алевтина считала любимой доченькой, просто ее обожала. Сейчас, когда у меня родился Макс, я вообще не понимаю, как тетя Аля весь тот ужас пережила. Вскоре после несчастья они с Таней переехали из Москвы в Вилкино. А недавно Гарибальди подсказала нам, что в Ложкине дом на торги выставлен. Ой, так нам повезло! У прежнего хозяина возникли проблемы, он очень спешил от недвижимости избавиться, отдал коттедж за четверть цены. Мы городскую квартиру продали, Алевтина Валерьевна немного в долг дала, мы въехали, уже третий месяц тут живем.

Голикова забрала альбом и поставила его на полку, продолжая говорить:

– Я так рада, что вы зашли! Вечно сижу одна, Сережа день-деньской на работе. С соседями пока познакомиться не успела, поговорить не с кем. Подруги все в Москве, и они заняты, некогда им сюда ездить. Раньше мы с девчонками могли в обед пересечься, а теперь Макс родился, мне от него не отойти. Вечерами Сережа дома, он сердится, если я с приятельницами болтаю. Одним словом, в загородной жизни свои трудности, но ради Максика я готова их терпеть. И жутко благодарна тете Але. Она удивительная! Знаете, какое у нее главное качество? Справедливость. Она нам с детства твердила: «Если тебя наказали за дело, нельзя обижаться. Ты набезобразничала, значит, справедливо поставлена в угол. На справедливости мир держится». Один раз Ксюнечку в школе побил старшеклассник, да так сильно, что ей пришлось швы накладывать. Алевтина Валерьевна кинулась к директору. Вернулась домой мрачная и сказала Ксюне: «Ты наказана – не пойдешь с классом в театр». Моя подруга заплакала, а я возмутилась: «Это еще почему? Наказывать надо того, кто ее побил!» Гарибальди ответила: «Мальчик рассвирепел, потому что Оксана назвала его маму шлюхой, которая родила сына неизвестно от кого. Вроде Ксюня несчастная, обиженная, но, если разобраться, поступила омерзительно и заслуженно получила по носу». Вот какой человек Алевтина Валерьевна. Обожала приемную дочку, но справедливость для нее превыше всего. Гарибальди наш добрый ангел. Она работает в разных местах, в частности в Табаско, в тамошней больнице…

У меня закружилась голова. Доктор с необычным кольцом, о котором говорила Наталья Одинцова – сестра Лидии Варсавиной, врач, проводящий обследование инвалидов и решающий, кто из них может принимать омолаживающие пилюли, – это Гарибальди? Или существует два столь необычных перстня?

А Анечка трещала без умолку:

– Алевтина пошепталась с Егором Фомичом, и тот взял Сережу психологом в детское отделение. Пискунов странный – объявил себя царем, спит, примотавшись к батарее проволокой, открыл аптеку, где сушеными лягушачьими лапами торгуют. Но лечиться у знахарей он никого насильно не заставляет. В Табаско открыты нормальная поликлиника и больница. У Сергея всего два рабочих дня, а зарплата…

– Аня, – сказал муж, входя в комнату, – имей совесть. Заболтала бедную Дарью, ей давно спать хочется.