Время тьмы: Обретение силы - Евгений Клёц

Как и говорила их проводница, тропа почти от самого домика круто пошла вверх. Она то вела прямо в гору, то начинала петлять широкими зигзагами среди камней, но неизменно стремилась к вершине. Чем выше они поднимались, тем скуднее становилась растительность. Сначала пропали деревья, уступив место низенькому кустарнику, затем исчез и он. Лишь мох да редкие пучки травы среди камней еще кое-как радовали глаза.

Идти становилось все труднее, и спутником приходилось чуть ли не волоком тянуть лошадей. Копыта и ноги скользили на покрытых лишайником камнях, готовых в любую секунду сорваться вниз и увлечь за собой неосторожного ходока. Вдобавок ко всему, по мере продвижения вперед становилось все холоднее, словно, поднимаясь выше, они уходили из лета в осень и далее, в зиму. И поэтому, когда показалась белая полоса снега, они даже не удивились. Тот неглубоким слоем покрывал склон горы и терялся где-то в вышине, там, где лежало седло перевала. Снежное покрывало начиналось резко, без каких бы то ни было полутонов, словно именно здесь снеговая туча прошла своим краем. Тропа резко упиралась в белую пелену, и проследить ее дальнейший путь не представлялось возможным. Вот они еще шли по твердой каменистой почве, а через два шага уже ничего нет, кроме снега.

– И куда же теперь идти? – Дивс смотрел то на Вересу, то на заваленный снегом склон.

– Вверх, – коротко бросила она и шагнула вперед, нога по щиколотку провалилась в сугроб, еще через пару шагов снег уже доходил ей почти до колена. Она повернулась к друзьям: – Смелее, здесь часто такое бывает.

Друзья последовали за ней. Теперь приходилось идти еще осторожнее, так как предательские камни были укрыты от их глаз, и очередной шаг делали только после того, как тщательно прощупывали подошвой склон горы. В остальном снег практически не мешал, так как был свежий и еще не слежавшийся, похожий на рассыпчатый сахар. Движения ног он почти не сковывал, хотя после получаса подобной ходьбы сапоги стали потихоньку промокать, а высушиться было негде. Да и усталость давала о себе знать.

– Долго еще ползти нам на эту проклятую гору? – спросил Солерайн. – У меня такое ощущение, что мы бредем уже несколько суток.

– Пару часов, не больше, – обрадовала Вереса.

Она шла так же легко, как и в самом начале подъема, не выказывая ни малейших признаков усталости, иное дело ее спутники.

– Надо делать привал. – Маг тяжело дышал. – Иначе оставшиеся два часа вам придется нести меня на руках.

Дивс с Годжертом гордо промолчали, не желая показаться слабыми в ее присутствии, но вид имели довольно утомленный. Она оценивающе посмотрела на компаньонов и, подумав, вынесла вердикт:

– Хорошо, но не более пятнадцати минут.

– Что так мало? – Солерайн был явно недоволен столь небольшим отдыхом.

– Нельзя сбиваться с ритма, иначе потом будет еще труднее, и к тому же надо поберечь промокшие ноги. Сидение в снегу никому здоровья не прибавит. На той стороне гребня лес подходит почти к самому верху, так что чем быстрее мы там окажемся, тем лучше. Костер, горячая еда, и путь вниз быстро придадут вам сил.

– А ты разве не устала? – спросил Дивс, опускаясь на расстеленный плащ.

– Не особо, – улыбнулась Вереса. – Умение ходить по горам у меня в крови.

– Слушай, Сол, ты маг или не маг? – Годжерт тоже присел рядом с Дивсом. – Неужели с твоими-то способностями мы не сможем просушить ноги и немного согреться?

– Извини, Годж, я в основном изучал боевые аспекты, и боюсь, что моих познаний в стихии огня хватит только на то, чтобы поджарить нас скопом, но уж никак не на просушку сапог.

– И какая от него польза? – Годжерт повернулся к Дивсу. – Если даже в таком простом деле помочь не может.

Пятнадцать минут пролетели как одна секунда. Казалось, не успели они присесть, как Вереса бодро поднялась на ноги и скомандовала окончание привала. Как ни хотелось, а пришлось вставать и вновь продолжать путь вверх.

Когда до вершины перевала осталось ходу не более получаса, погода начала резко портиться. Небо заволокли серые свинцовые тучи, словно и не светило несколько часов назад солнце и внизу у подножия гор не властвовало лето. Пронизывающий ветер пробирал до костей, и даже толстые шерстяные плащи не могли полностью от него защитить.

Годжерт, вспомнив свои возмущения по поводу обилия теплых вещей взятых в дорогу, сейчас с благодарностью поглядывал на Вересу. Если бы не ее настойчивость, сейчас бы пришлось очень туго.

Между тем с неба посыпала мелкая ледяная крупа, перемежаясь каплями холодного дождя. Сильный ветер осыпал этой мерзостью путников, сек лицо. Под ногами образовалась слякотная скользкая каша, что совершенно замедлило и без того нелегкий подъем. Они шли, тянули скользящих на обледенелых камнях лошадей, не жалели бранных слов, чтобы хоть как-то подбодрить друг друга. Иногда кто-нибудь, не удержавшись, падал в мокрый снег. Теперь мокрыми были не только их сапоги, всей одежде не помешала бы сушка. Холодный ветер быстро превращал промокшую ткань в лед, тем самым только усиливая холод, но они упорно шли вверх, хотя, казалось, подъему не будет ни конца, ни края. Наконец, подобно чудесному посланию богов, прозвучал голос Вересы.

– Перевал. – Она остановилась, осматривая открывшуюся картину, левой рукой защищаясь от яростных порывов ветра. – Вон у той скалы можно передохнуть.

Седло перевала представляло собой более-менее ровную площадку довольно приличных размеров, покрытую крупными кусками скал. Они походили на старые обломанные зубы какого-то мифического великана, добавляя уныния в и без того нерадостную картину. Между ними, словно их младшие, братья ютились рукотворные пирамидки, сложенные из небольших камней. Некоторые из них едва возвышались над землей, другие не уступали в росте человеку.

Снега на вершине перевала не было, зато напитавшаяся сырости земля липла к сапогам, превращаясь в грязь, и делала и без того уставшие ноги просто неподъемными. Кое-как переставляя облепленные этим месивом сапоги, они, следуя указаниям своей проводницы, укрылись от ветра и мерзкой непрекращающейся измороси за массивным плечом одинокой скалы.

– Дальше будет легче, – обнадежила их Вереса. – Недолго нам мерзнуть осталось.

– Скорей бы уж. – Солерайн чуть не с головой закутался в плащ. – Обещаю, как только выдастся свободное время, заняться более прозаическими заклинаниями, согревающими тело и добавляющими выносливости или хотя бы изменяющими погоду.

– Я прослежу, чтоб ты не забыл о своем обете. – Годжерт толкнул мага в бок. – Может, шарахнешь каким-нить огненным шаром по ближайшей скале, чтоб нам хоть у остатков твоего боевого чародейства погреться?

– А что, это мысль! – оживился Солерайн.

– Не надо шаров, – остановила его Вереса. – Незачем понапрасну тратить силы и обращать на себя внимание, тем более когда до долины Черепов рукой подать. И так через пару часов согреемся у обычного костра.

Маг сник и вновь закутался в плащ. Спорить с Вересой было бесполезно – без сомнения, она лучше знала местные опасности, а потому оставалось только ждать, когда вся эта морока останется позади.

Дивс, все это время молча слушавший их разговор, тоже решил задать вопрос девушке:

– Что это за странные сооружения? – Он показал на многочисленные пирамидки, стоящие тут и там среди нагромождения скал.

– Обращения к духам гор, чтоб даровали легкую дорогу.

– Объясни подробней, – заинтересовался Дивс.

– Обычно берут кусочек бумаги, дерева, камня – да чего угодно – и пишут на нем свою просьбу к стихийным духам этих мест.

– А если человек неграмотный? – Годжерт тоже решил поддержать разговор.

Она, улыбнувшись, посмотрела на него.

– Милый, это ты не про себя, часом?

Годжерт нахмурился и обиженно засопел.

– Если моя речь порой бывает немного грубовата, то это не значит, что грамоте меня не учили.

– Шучу я, Годж, шучу. – Она ласково погладила его по плечу. – Если человек не умеет писать, то просьбу попросту наговаривают. Затем предмет кладут на землю. Вместе с ним кладется жертвенная еда и питье, и сверху этого импровизированного алтаря сооружается пирамида из камней. Причем чем угощение обильней и пирамида выше, тем больше шансов, что духи откликнуться на просьбу.

– Судя по тому, какой погодой нас встречают местные хозяева, подобные каменные обращения нам надо было устраивать еще с предгорий, – заметил Солерайн. – Не верю я в эту ерунду.

– Ты маг и не веришь в стихийных духов? – изумился Дивс.

– В духов верю, а вот в то, что навалы камней и чьи-то просьбы их заинтересуют, – не очень.

– Дыма без огня не бывает, – напомнила старую мудрость Вереса. – Хотя я согласна с Солом, незачем ворочать булыжники, чтоб привлечь внимание невидимых повелителей стихий, разве что если кто-то захочет согреться, таская тяжести. Будет достаточно просто оказать им знак уважения в виде небольшой жертвы.