Побочный эффект - Татьяна Туринская

Пока мама прибирала после обеда, мальчик полчаса отдыхал с книгой в руках. После этого они вместе садились за уроки. Не было ни малейшей необходимости сидеть над Вадиком и силой заставлять его делать домашнее задание, или следить за тем, чтобы он выполнил его аккуратно и правильно — иначе он и не умел.

Это была традиция: мама непременно должна быть рядом с сыном. Паулина с удовольствием наблюдала, как мальчик пишет упражнение по русскому языку или решает задачки. Как ровными рядами из-под его руки выходят слова и предложения, или же столбики цифр, или схемы, рисунки. Наблюдала, непременно хвалила едва ли не каждую минуту, периодически целуя в щечку или в губы, нежно и одобрительно поглаживая сыночка по спине.

После письменных уроков они приступали к устным, слившись щеками в единое целое над учебником, и вместе зачитывая вслух заданные параграфы. После этого Вадик становился перед мамой в центре комнаты и декламировал выученный урок. Не для того, чтобы доказать маме, что он все запомнил. Это была репетиция перед завтрашним выступлением в классе. Он репетировал не только содержание ответа, но и осанку, и выражение лица, и интонацию в том или ином месте пересказа, выделяя самые важные моменты.

Паулина слушала внимательно, подсказывая время от времени, где именно, на каком факте лучше сделать упор, как выделить его: просто голосом, интонацией, или, может, кивком или гневным взглядом, если по теме следовало осудить историческую личность за коварство или скудоумие.

Когда с уроками было покончено, Паулина окончательно хвалила сына смачным поцелуем в губы, что означало переход к следующему этапу распорядка дня. Учебники и тетрадки уже отдыхали в портфеле или на полке, а Вадим с мамой начинали заниматься собой. Раздевшись до пояса, прятали волосы под эластичными повязками, и приступали к игре в красоту — именно так называла это действо Паулина.

Вадик обожал эти игры. Ничто не сближало их с мамой так, как игры в красоту.

Первым делом они очищали кожу: мама — специальным молочком, Вадик — глицериновым мылом, тщательно взбитым в густую стойкую пену. После этого на кожу лица и груди накладывались самодельные питательные кремы. Чаще всего в ход шла сметана с полезными для кожи добавками, летом — с фруктами. Смесь долго взбивалась миксером, увеличиваясь в объеме и насыщаясь кислородом. Мама щедро мазалась ею до самого пояса. Так щедро, что маска едва не капала с нее.

Дальше начиналось самое интересное — массаж. Самая полезная полезность, по словам мамы. И просто очень веселое занятие по разумению Вадика.

Стоя на полу, мама усиленно терлась лицом о лицо Вадика и грудью о его торс. Именно от этого, утверждала она, грудь ее, несмотря на роды и долгое кормление, до сих пор выглядела девичьей.

Массаж был не только полезным и приятным, но и очень смешным мероприятием. Несколько минут они, хохоча и взвизгивая от удовольствия, возились, терлись друг о друга всеми частями тела. Под конец такого массажа даже их спины оказывались выпачканы сметаной.

После этого они принимали душ, опять же веселясь и пощипывая друг друга. Сначала мама отмывала чумазого сына. Потом Вадим нежно смывал с нее остатки сметаны. Под детскими ладошками расцветали нежные мамины соски. На мгновение она застывала, после чего смеялась низким, каким-то чужим смехом, и говорила всегда одну и ту же фразу, которую Вадик знал назубок, но все равно с нетерпением ожидал этого момента. Еще и еще раз, вчера, сегодня, завтра. Всегда, каждый день его жизни это будет повторяться: скользящая под руками жирная кожа маминой груди, вспухшие соски, задержанное на миг дыхание, короткий мамин смех и глубокий, взволнованный голос, выдававший смущение чувств сквозь нейтральную фразу:

— Привыкай, сынок, о красоте заботиться. Красота — она быстро проходит…

Не замечала Паулина, что сыну уже почти двенадцать, что не у нее одной дух захватывает от такого 'массажа'. Упорно не замечала, что не только у нее самой соски вспухают — организм сына тоже реагирует на их 'игр в красоту'.

Не замечала. Не до этого было.

До мелочей ли, когда дух захватывает от удовольствия?

Странное дело — невзирая на еженощные старания, Николаю не удавалось добиться того, чего с такой легкостью добивался его сын. Детская ладошка оказывала на Паулину куда более мощное воздействие.

Вытягиваясь от удовольствия в струну, застывая в неудобной позе, она понимала, что вообще-то это непотребство. Опасаясь, что и сын это поймет, прикрывалась отговоркой: мол, слишком уж быстро красота проходит, нужно тщательно о ней заботиться, чтобы раньше времени в старуху не превратиться. А потом старалась перевести все в шутку, насмешить Вадика, чтобы он не концентрировался на ее маленькой шалости.

Он еще маленький, он все забудет. Пока маленький — можно. Он ведь даже не понимает, что происходит. Что делать, если у отца — руки-крюки? Не может же она совсем забыть о себе!

Это же ее сын. Она тоже делает ему приятное. Паулина же видит, как ему приятно, когда она моет его под душем. И пусть Вадик уже достаточно самостоятельный и умеет мыться сам. Что зазорного, если мама ему поможет? Тем более что это приятно им обоим. А потом Вадик поможет ей. И это тоже будет приятно обоим. Приятное не может быть зазорным. По крайней мере, пока сын маленький.

После душа они занимались маникюром. Паулина весело смеялась, наблюдая за неловкими манипуляциями Вадика со специальными щипчиками. Сначала делала ему маникюр сама, потом некоторое время материнское сердце обливалось кровью, когда сын нечаянно обрезался до крови. Но все более ловкими становились движения Вадика, все лучшего результата он достигал. И руки его были столь же ухоженными, как и лицо. Ногти аккуратно подстрижены, наполированы так, что и без лака отсвечивали благородством.

А когда освоил сынок эту науку, Паулина стала учить его азам педикюра. Чтобы не делал себе больно, позволила учиться на своих ногах. Как водится, не обошлось без порезов и мелкого кровопролития, однако руки у Вадика были ловкие и нежные, и скоро Паулина уже не морщилась от боли, а тихонько балдела от наслаждения, когда ласковые детские руки массировали ее ступни, втирали крем в пятки, нежно мяли пальчики и подушечки: то поглаживая, то щекоча.

Вадику эти занятия тоже доставляли удовольствие — Паулина не сомневалась в этом. Он никогда не спешил поскорее покончить с педикюром. Каждый ее пальчик обрабатывал долго, сосредоточенно. Изредка, слегка поранив щипчиками нежную кожицу кутикулы, он зализывал ранку языком — мама еще в раннем детстве открыла ему секрет: слюна — лучшее заживляющее средство.