Зодиак - Роберт Грейсмит

Затем Уокера вызвали в отдел социального обеспечения, чтобы кое-что подписать и заполнить. Вернувшись домой, он сказал жене, что «под него копают», и рассказал о вечерней автогонке. Жена немедленно подала жалобу.

На следующее утро детективов вызвали к судье и приказали оставить Эндрю Уокера в покое.

Но им казалось, что шансы достаточно велики. Уокер считался вне подозрений лишь по двум причинам. Во-первых, его почерк не совпадал с образцами почерка Зодиака. Но детективы считали, что следует провести повторную экспертизу. Во-вторых, отпечатки пальцев Уокера не совпадали с кровавыми отпечатками на машине Пола Стайна в Сан-Франциско.

Объяснение это, предложенное детективами, кажется слишком мудреным, но если принять во внимание извращенность натуры Зодиака, вовсе не фантастическим.

— Он умышленно оставил отпечатки, — уверенно заявил один из них. — Но не свои. Я не знаю, как он это сделал. Может быть, отрезал руку одной из своих неизвестных жертв. Зодиак хотел утереть нос полиции. К копам Сан-Франциско у него особое чувство. Ну подумайте сами. Он тщательно спланировал преступление. Оставил вблизи машину. Отрезал кусок рубашки убитого. Протер где нужно. И тут же оставил бросающиеся в глаза отпечатки! Не верю я, что эти отпечатки случайные.

Был и еще один странный момент. На столбах забора и на задних воротах дома подозреваемого детективы обнаружили загадочные символы, нарисованные краской от руки. Их сфотографировали «поляроидом» и отправили в управление юстиции, снабдив следующий запиской: «Прилагаются пять фотоснимков символов неясного смысла. Просьба выяснить, не представляют ли эти символы какого-либо колдовского значения. Если да, то просьба дать заключение по каждому символу».

Но в управлении юстиции не смогли выяснить «колдовской характер» знаков.

Я показал фото Уокера трем подросткам, видевшим из окна убийцу Стайна. Они в один голос заявили, что «мужик на фотографии слишком старый».

Не думаю, что Уокер и Зодиак — одно и то же лицо. Но лучшей кандидатуры на роль Зодиака до сих пор не нашли.

14

ЗОДИАК

Среда, 10 июля 1974 года

— Очки втирает, — заметил Тоски по поводу двух новых посланий Зодиака. — Почему-то не хочет, чтобы догадались, что это он написал. Я показал графологу, и тот в две минуты определил лапу Зодиака.

Новые послания, как всегда, были написаны от руки печатными буквами, но без привычных ошибок и без хвастливых упоминаний о новых жертвах.

Первое из них — почтовая открытка, отправленная из округа Аламеда 8 мая и прибывшая в «Кроникл» лишь 4 июня.

Господа — мне хотелось бы

Выразить свою озабоченность

вашим дурным вкусом и отсутствием

внимания к потребностям общества, что

продемонстрировано опубликованием

анонсов о выходе в прокат фильма

«Бэдлэндс», прославляющего

выведенное в названии.[24] В 1959 большинство

людей убивали время. Кит и Холли

убивали людей. В свете недавних событий

это восславление убийств не может быть

оправдано (восславление насилия

никогда не могло быть оправдано)

почему бы вам не проявить

озабоченности к чувствительности

общества и не убрать свою рекламу?

Гражданин

Второе письмо было опущено в понедельник, 8 июля, в почтовый ящик в Сан-Рафаэле. Самое странное по облику из всех его писем. Аккуратно выписанные буквы соседствовали с росчерками и хвостами.

Редактор —

Засуньте Марко в чертову дыру,

из которой он выполз — у него

серьезные психические расстройства —

он всегда хочет казаться самым-самым. Я

вам предлагаю выгнать его вон. И

выкиньте колонку графа Марко.

Раз граф может писать анонимно, то могу и я —

Красный Фантом

(от гнева покраснел)

Ведущий антифеминисткой колонки «граф Марко Спинелли», бывший женский парикмахер, после пятнадцати лет усердного труда в газете испугался и тут же оставил «Кроникл», переселившись на Гавайи. Впоследствии он, правда, вернулся обратно после нескольких лет отдыха.

Единственный фильм, где действовал «Красный Фантом», демонстрировался тогда в кинотеатре немого фильма, купольный свод которого украшала роспись со знаками Зодиака. Фильм назывался «Фантом оперы» и был снят очень давно, еще в 1924 году. В главной роли — Лон Чейни.

А полиция Сан-Франциско так все еще и не продвинулась в деле Зодиака.

Суббота, 24 июля 1976 года

В этот день, увидев очередной труп, распростертый на тротуаре Ван-Несс, Армстронг внезапно почувствовал: хватит! На следующий день он подал заявление с просьбой перевести его в отдел по борьбе с мошенничеством. Шервуд Моррил слышал, что по этому поводу между ним и Тоски состоялся серьезный разговор, однако оба детектива ни с кем это решение обсуждать не захотели. Очевидно, чаша терпения чувствительного и интеллигентного Армстронга переполнилась.

Сержант Линч из Вальехо вспоминал:

— Видно было, что работа вытянула из Армстронга все соки. Он не мог разговаривать так, как мы сейчас, сидя спокойно. Ему обязательно надо было вышагивать или по ступенькам нестись. Казалось, еще чуть-чуть — и он слетит с катушек.

Четверг, 29 июля 1976 года

Херб Кэн написал в своей колонке в «Кроникл»:

«ВЫ ХОТИТЕ ЗНАТЬ, КАК ПРОДВИГАЕТСЯ РАССЛЕДОВАНИЕ? ДЕЛА ОБСТОЯТ СЛЕДУЮЩИМ ОБРАЗОМ: инспектор отдела убийств Дэйв Тоски по прозвищу Макинтош на сегодняшний день единственный коп Сан-Франциско, еще занимающийся поимкой Зодиака. Последняя полученная им информация об этом преступнике — давнишнее письмо, в котором Зодиак высказывает свое мнение о фильме „Экзорцист“ и в конце сообщает счет: Я-37:ПСФ-0. Возможно, недавно вышедший на экраны „Омен“ заставит его снова взяться за перо».

Журналист сообщил правду: после перевода Армстронга Тоски остался единственным в Сан-Франциско детективом, ведущим одно из самых безнадежных дел в истории американской преступности.

— Я воспринимаю действия Зодиака как вызов не только полиции, но и мне лично, — эмоционально заверял меня Тоски. — Я постоянно помню о своей задаче. С тех пор, как я остался один, работа приобрела более личный характер. Материалов по делу у меня уже накопилось восемь ящиков, одних только подозреваемых около двух тысяч. Не знаю, удастся ли довести дело до конца, но я прилагаю все усилия. Чувствую, что он где-то затаился и в конце концов высунет нос.

Постоянное напряжение сказывалось и на здоровье Тоски. Преследование этого серийного убийцы стяжало детективу славу и неизменно вызывало восхищение одних, а также вражду и ревнивую зависть других.