Звездный бумеранг - Сергей Волгин

– Ты не поймешь.- Старик тряхнул седой головой. Похоже было на то, что он рассердился. Но от Агзама отделаться было трудно: у него в запасе всегда не меньше десятка вопросов. И садовод сдался.- Может, рассказать попроще? Ты что-нибудь о химии слышал? А о биохимии? Немного? Плохо. Пора каждому думающему существу знать, что в живом организме происходят химические реакции, обмен веществ, поэтому организмы развиваются, растут, а потом умирают, ив них происходят реакции разложения. Это известно испокон веков. Но смерть и разложение меня не интересуют, я не обучался специальности гробовщика. Жизнь, рост, созидание – моя жажда, мое счастье.

Тебе должно быть известно и следующее положение, молодой человек: многие химические реакции, особенно в органической природе, происходят медленно, и для убыстрения их люди применяют катализаторы. А белковые организмы даже сами вырабатывают ускорители, их еще называют ферментами. Несложные катализаторы и ферменты давно найдены, ими пользуются в производстве, медицине, животноводстве, садоводстве. Я же решил найти такие ферменты, которые бы ускорили химический процесс в живом организме в десятки тысяч раз. И я нашел работяг-микробов, энергичных и неутомимых. За сто пятьдесят лет я осуществил свою мечту. И ты, милый внучек, можешь теперь наблюдать, как растет дерево не по дням, а по часам в полном смысле этого слова.

Старик разгорячился. Вскидывая голову и размахивая руками, он говорил громко и с азартом, словно перед ним была тысячная аудитория. Казалось даже, что он не в себе, но Агзам видел, как поднимаются ветки дерева, распускаются новые листья, и с уважением смотрел на садовода. Перед ним свершалось чудо. И человека, сотворившего это чудо, нельзя было не уважать.

– Я напустил миллиарды работяг-микробов, я дал дереву сгусток солнечной энергии и концентрат химического питания, и оно подчинилось мне.

Оно растет так, как мне хочется: захочу – вырастет за месяц, захочу- за три дня. И даст плоды!- продолжал старик, уже забыв о присутствии землянина. Он пристально смотрел на деревце и говорил сам с собой. Вдруг он осекся, опустил голову, вздохнул и сказал тихо, словно боялся, что его кто-нибудь услышит:- Одного я не могу пока добиться – вкусных и питательных плодов. Они вызревают или совсем невкусными или даже ядовитыми. Но я добьюсь своего!- опять повысил он голос.- У меня уже тысячи последователей, целые коллективы. Мои идеи воплощены в животноводстве: мои коллеги выращивают животных в десять раз быстрее, а вес увеличивают в сто раз. Они могут вырастить животное, по размерам равное этому дереву-гиганту. Нет предела разуму человеческому!..

Уамлянин продолжал говорить, ничего не замечая вокруг, обращаясь только к растущему дереву. У старика растрепались седые космы, напружинилась худая морщинистая шея, вибрировал голос. Агзаму стало страшно рядом с этим одержимым ученым-одиночкой, и он, крадучись, незаметно, скрылся за деревьями.

Глава десятая ЧУДЕСА

Раздумывая о необычайном явлении в природе и об одержимом ученом, Агзам забрел в непролазную гущу леса-сада, где под деревьями разросся мелкий кустарник-ягодник. Попробовать ягоды Агзам не решился: они могли быть ядовитыми. Вокруг порхали птички с таким ярким многокрасочным оперением, что казалось, их специально раскрашивали художники. А на одном, усыпанном плодами дереве Агзам увидел круглую голову с круглыми невозмутимыми, как у совы, глазами. Голова была без туловища, сидела на ветке, словно приросшая, смотрела на землянина, не моргая и не двигаясь.

Спохватившись и не на шутку перепугавшись, Агзам пошел назад и попытался найти ту широкую аллею, по которой зашел в лес, но вскоре понял, что заблудился, и пошел напрямик – авось какая-нибудь дорога попадется. Но не попадались ни тропинки, ни аллеи. Вначале Агзам, стараясь найти дорогу, вглядывался в просеки и поляны, не обращал внимания на лесных обитателейптиц, мелких зверьков, странных змей,- но потом стал приглядываться и, наконец, остановился, пораженный, перед небольшой поляной, заросшей высокой красно-желтой травой. На поляне приплясывало странное животное, раза в два больше слона. У него была маленькая головка на тонкой длинной шее и массивные морщинистые ноги. Голая кожа на нем лоснилась, как асфальт после дождя.

Чудовище повернулось к Агзаму мордой, шагнуло вперед и фыркнуло.

Агзам в страхе попятился и полетел в яму, которую до этого не заметил.

Хорошо, что в яме было полно листьев и он мягко шлепнулся на дно.

Опомнившись, Агзам прикинул расстояние до краев ямы и похолодел – они были высоко, не дотянуться, а стенки отвесные и гладкие.

Вот здесь-то Агзам горько пожалел, что пустился в путешествие один, ни с кем не посоветовавшись, никого не спросившись и не предупредив. Кто будет его искать в этом лесу? Если и найдут, то, может быть, только обглоданного зверями…

Агзам медленно поднялся и задрал голову. Наверху синело пустое небо, висели ветки с жирными продолговатыми листьями и круглыми, как яблоки, ярко-желтыми плодами. Потрогав маслянистую глину стенок ямы, посмотрев еще раз вверх и убедившись, что самостоятельно ему отсюда не выбраться, Агзам в изнеможении, подавленный, опустился снова на лиственную подстилку.

Долго сидел он, опустив голову на руки. Вспомнил родной Ташкент, горячее солнце и быстрые холодные арыки, прозрачный сладкий урюк и ворсистые краснобокие сочные персики. Родной город теперь был далекой мечтой. Мысленно позвал Володю, но тут же горько усмехнулся: откуда Володя может узнать, куда забрался его товарищ?

Нет, не ценил он вкус снеговой воды, аромат цветущих яблонь, приторную сладость черного тута, даже терпкий запах лёссовой пыли, политой водой. Не дорожил он как следует дружбой школьных товарищей, заботой учителей, советами отца и матери. Вернись он сейчас домой – стал бы другим человеком…

Почувствовав на затылке горячую струю воздуха, Агзам поднял голову и в ужасе отшатнулся: перед его лицом раздувались красные ноздри и сверкали выпуклые водянистые глаза. Агзам упал и едва не закричал. Не закричал он только потому, что вспомнил слова, сказанные Пео по дороге с ракетодрома:

"У нас нет диких зверей". Слова были хорошие, но мало успокаивали. У Агзама зашлось сердце, когда он понял, что поднимается наверх: чудовище схватило его зубами за шиворот и потащило из ямы. Агзам закрыл лицо руками и ждал, вот-вот хрустнут его кости в крепких зубах, и все будет кончено…

Он даже не мог кричать: страх сковал и язык и губы.

Опустившись невредимым на траву и услышав удаляющиеся тяжелые шаги, Агзам облегченно вздохнул, но еще долго не решался отнять от лица руки и посмотреть вокруг себя. Он не знал, что попавшееся ему на пути животное не однажды таким образом выволакивало из ям своих детенышей и по привычке, а может быть, в силу своей привязанности к человеку, решило помочь ему.