Сделка леди Ромэйн - Джо Фергюсон

— Может, — предположила девушка, — дедушка получил долгожданные известия с курьером, который прибыл сегодня?

— Курьер? Какой курьер?

Ромэйн с улыбкой захлопнула книгу:

— Дорогая Грэндж, могу ли я поверить, что появление в Вестхэмптон-холле нового человека прошло мимо тебя?

— Клэйсон ничего мне об этом не сказал.

— Значит, это событие не вселенской важности.

Девушка вздохнула и снова раскрыла книгу. Она старалась погрузиться в чтение стихов, но строчки кривились, а буквы плясали перед глазами. Ромэйн захлопнула книгу так громко, что Грэндж вздрогнула.

— Что с тобой, дорогая? — всполошилась старуха.

— Ничего. — Ей не хотелось признаваться, что она сглупила и выбрала для чтения «Песни шотландского края». Раз ей хотелось выбросить Джеймса из головы, то следовало бы почитать что-нибудь английское.

Грэндж не успела озадачить девушку очередным вопросом, так как отворилась дверь, и на пороге показалась Эллен.

— Посмотрите! Посмотрите! — закричала девушка и закружилась по комнате.

Белый шелк прекрасно оттенял ее темно-рыжие волосы. Лиф был украшен цветами, голубыми, как глаза Эллен.

Ромэйн захлопала в ладоши, а Грэндж и тетушка Дора, появившаяся вслед за дочерью, широко заулыбались. Это было старое платье Ромэйн, но его надставили и украсили лентами и кружевами, и теперь оно было вполне подходящим, чтобы Эллен могла надевать его, пока лондонская портниха не сошьет новой модной одежды специально для нее.

— Мамочка, ну разве оно не прелесть?! — Эллен подбежала, чтобы чмокнуть Дору в щеку, и закружилась по комнате, как будто ее вел в танце невидимый партнер.

— Я жду не дождусь, когда приеду в Лондон. Я буду похожа на принцессу из старой сказки. Все будет таинственно и прекрасно.

Дора хлопнула в ладоши — получилось сухо и резко. Эллен повернулась к матери и услышала:

— Все. Ступай и сними это платье, если не хочешь испортить его еще до того, как доберешься до Лондона.

Смеясь, Эллен бросилась к Ромэйн и заключила ее в объятия.

— Сон становится явью, — прошептала девушка. — И за все это я должна благодарить тебя, Ромэйн.

— Это Джеймс настоял, чтобы ты поехала с нами, — старалась быть до конца честной Ромэйн.

— О, Джемми такой милый! Когда он приехал жить к нам с мамой и с …

— Иди, девочка, — прервала ее восторги Дора. — Мы уже устали от твоей болтовни.

— Ромэйн, пошли покажу, что мама сделала со шляпкой, чтобы ее можно было надеть вместе с этим платьем.

— Ромэйн посмотрит шляпку завтра, — распорядилась тетушка Дора. — А сейчас будь умницей и оставь нас одних. Мне надо поговорить с Ромэйн.

Грэндж вывела Эллен из комнаты, а Ромэйн ощутила беспокойство. Было ясно, что женщины договорились обо всем. Их предыдущий замысел осуществился вполне: она вышла замуж за Джеймса. Оставалось только уповать на то, что разговор с тетушкой Дорой не будет началом новых бед.

Дора прикрыла дверь за Эллен и Грэндж. Кивком поблагодарив Ромэйн за приглашение сесть, Дора медленно прошлась по голубому ковру и опустилась рядом с девушкой на диван.

— О чем вы хотели поговорить со мной? — спросила Ромэйн, будучи уверенной, что этот разговор лучше не откладывать. От неприятного предчувствия у нее засосало под ложечкой.

— Об Эллен.

— Вы можете не беспокоиться о ней, — улыбнулась Ромэйн. — Она усвоила уроки хорошего тона и ведет себя так, будто родилась и всю жизнь воспитывалась в одном из лучших домов Англии.

— Я знаю, она не сделает ничего, что могло бы бросить тень на ее семью, но вот о чем я хочу спросить вас: каковы реальные шансы Эллен найти подходящую партию?

Ромэйн подумала и сказала:

— Сестры Джонс на выданье и в этом сезоне постараются подыскать себе мужей. Они близняшки, отец их денежный мешок, значит, у них не будет недостатка в поклонниках. Думаю, леди Марлена Ллойд, дочь графа, также будет в центре внимания. Кроме того…

— Нет, нет, не перечисляйте… Перечень имен и титулов ничего не значит для меня. Нет ли у вас на примете какого-нибудь порядочного человека, который был бы не прочь жениться на скромной девушке? У Эллен нет ни титула, ни особого приданого, которое могло бы привлечь женихов.

— Уверяю вас, то, что ей покровительствует внучка герцога Вестхэмптона, не останется незамеченным.

Дора положила морщинистую руку на плечо Ромэйн:

— Дорогое дитя, вы дали моей дочери шанс, о котором мы и мечтать не могли.

— Но я ведь не могу ничего обещать…

— В этом вопросе никто не может дать обещаний… — Дора встала и улыбнулась: — Вы заметили, как изысканно она выглядит в этом платье? Какой мужчина, если в нем еще теплится жизнь, способен устоять против такой красоты? Как Джеймс был покорен вами, так и Эллен сразит кого-нибудь.

Надеюсь, что нет, — подумала Ромэйн. Эллен заслуживает большего, чем сделка, какой было ее собственное замужество.

Лицемерно улыбаясь, Ромэйн заметила:

— Надеюсь она вкусит так же много радости, как мы с Джеймсом… а то и больше.

В дверь заглянула Эллен. Лицо ее светилось счастьем.

— Ромэйн, подойдем, я покажу тебе чулки, которые разыскала для меня Грэндж!

Поднявшись с дивана, Ромэйн последовала за девушкой вниз. Она была готова заниматься чем угодно, лишь бы не думать о собственном муже и о том, как она жаждет его прикосновений.

Ромэйн, зевая, возвращалась к себе. Вечером дедушка был странно оживлен, рассказывая Эллен и тетушке Доре о военных действиях в Америке. Он не изменил своего мнения о Соединенных Штатах, называя правительство этой страны «эгоистичными выскочками».

Ромэйн улыбнулась, подумав о том, как будет расстроена миссис Кингсли, если дедушка решит поделиться своими политическими воззрениями с ее гостями. Разговорчивая великосветская вдовушка не желала, чтобы ее приемы омрачались унылыми политическими выпадами, и с каждым годом она все настойчивее предупреждала Ромэйн, что герцогу Вестхэмптону в своих политических высказываниях следует ограничиться Палатой лордов. И лишь тот факт, что другие гости забавлялись, глядя на старика, заставлял миссис Кингсли каждый раз приглашать его к себе.

Когда тетушка Дора и Эллен оказались не в состоянии бороться с усталостью, они оставили Ромэйн наедине с дедом. Это только обострило беседу, потому что, сколько девушка помнила себя, герцог всегда требовал, чтобы она защищала точку зрения, противоположную той, какой придерживался он. То, что она иногда разделяла его воззрения, не имело никакого значения: она должна была защищать те взгляды, которые приписывались ей позицией в споре. Очень часто — как случилось и на этот раз — обмен остроумными колкостями затягивался за полночь.