Bye-bye, baby!.. - Виктория Платова

на Науку я больше не ездец.

И все немногочисленные Милкины приглашения заканчивались хрестоматийным: «Уж лучше вы к нам».

Вот было бы смеху, если бы рыбий номер принадлежал кому-то из двух наркоманов! И… что?.. А то, что мне совершенно безразлично, кто может откликнуться на том конце провода.

С этой – весьма здравой – мыслью я запустила компьютер и скоренько обновила диск с телефонной базой данных, купленный в подземном переходе. Ни одному из физических лиц телефон не принадлежал – вот и верь после этого городскому УВД! Оставался еще один путь простукивания номера: Интернет. Пройдя пару ссылок, я попала на сайт «Yellow pages of Saint Petersburg»8, где посредством нескольких нехитрых манипуляций вычислила наконец-то владельцев номера. До недавнего времени – держись крепче, Элина-Августа-Магдалена-Флоранс, лапуля! – он принадлежал фирме «Красные рыбки».

Это было сильно.

Так сильно и неожиданно, что я издала победный вопль, хотя вопрос, к чему приложить вновь полученные знания, повис в воздухе. Мне не оставалось ничего другого, как переадресовать его Домино.

– И что нам делать с этой хренью, милый?

«May!» – сними трубку и позвони, лапуля, чего еще?

Идея сама по себе неплохая, но телефонные звонки предполагают диалог между абонентами. Даже если я прокрякаю «Фирма «Красные рыбки?» и мне ответят «да», о чем говорить впоследствии? Можно, конечно, опроститься донельзя и снова идти на поклон к коту -

вразуми, батюшка!

Но по опыту предыдущего общения с Домино я знала: конкретных ответов на вопросы кот не дает, предпочитая расплывчатые философские сентенции.

Вопреки логике, телефон под вывеской «Красные рыбки» мучил меня. Временами даже казалось: стоит напрячься и я тут же пойму его тайный смысл. А может – просто вспомню его. И все станет на свои места. Но как я ни напрягалась, ничего путного из этого не вышло. А проверка почты (ну, как Jay-Jay уже отреагировал на фотографии Домино?) вообще привела к неожиданным результатам:

моего почтового ящика больше не существовало!

Вернее, он существовал, но был абсолютно недосягаем. Сколько я ни вводила пароль, не менявшийся последние три года, в доступе мне раз за разом отказывали. Это было хуже, много хуже засбоившей намедни сети.

Это был умысел. Всемирный заговор.

Мистика. Козни. Происки врага или врагов, которых я даже не сподобилась завести. Но можно завести новый ящик, временно наплевав на старый, и отправить письмо Jay-Jay уже с него. Воспрять духом получилось ровно на две минуты. Третья же ознаменовалась скорбным фактом: я не помню адреса электронной почты Jay-Jay. Вещь еще более невероятная, чем нежданная потеря шкатулочки, в которой хранилась вся наша переписка с пенфрендом из Норвегии. Три года я исправно отправляла письма и могла процитировать адрес с любого места, справа налево, слева направо, а также – снизу вверх. И сверху вниз. И вот теперь я не помню ни одной буквы, и ни одной, пусть приблизительной, ассоциации не приходит на ум – ну разве это не жопа? Как есть задница.

– Жопа полная! – заорала я. – Что происходит, в конце концов?

«May!» – откликнулся Домино, как мне показалось – в самом издевательском регистре. – Где-то в середине должна быть @, хоть я и не люблю собак. Да и зачем нам собаки, лапуля, нам и вдвоем неплохо, ты не находишь?

– Нет, – я все еще не теряла надежды переломить ситуацию, – нет, зверюга, так просто я не сдамся.

«Rеальные знакомства в Норвегии» – вот что мне поможет. Я зайду на сайт, как в дом родной, пороюсь в архиве и извлеку на свет божий адрес Jay-Jay. Он должен сохраниться, в Норвегии ничто не пропадает бесследно. Он должен сохраниться, и я найду его. Узнаю. И все станет на свои места.

Я не нашла не только координаты Jay-Jay, но и самого сайта. Нет, он не был закрыт на ремонт – все справки по адресу… и никуда не переехал – его как будто никогда не существовало. Я не обнаружила его следов ни в своем «Избранном», ни в журнале интернет-посещений.

– У меня крыша поехала, что ли? – обратилась я за консультацией к коту.

На этот раз мой четвероногий психоаналитик ответил мне молчанием.

Некоторое время я внимательно рассматривала его: душегрейка с шестью пуговицами, купленная мной в «Тридцати восьми попугаях», удивительно шла Домино. Из вязаного ворота торчала беззащитная морщинистая шея, венчавшаяся треугольной головой с огромными, широко расставленными ушами. В уголках пасти (лучше сказать – рта) тоже застыли морщинки, что придавало его морде (лучше сказать – лицу) выражение легкой грусти.

Домино сожалел о несовершенстве мира.

Домино жаждал любви.

Я растянулась на полу, закинула одну руку за голову, а второй постучала по паркету, подзывая кота к себе:

– Иди сюда, красавчик.

На этот раз Домино обошелся без разглагольствований. Он с готовностью прыгнул мне на грудь и уткнулся мордой в подбородок. От него исходил едва заметный и довольно необычный запах, впрочем, уже прочувствованный мной когда-то. Определенно я сталкивалась с этим запахом, и не единожды – иногда он приводил меня в восхищение, иногда казался жутко сексуальным, но чаще – раздражал. Перебрав в уме все возможные варианты, я остановилась на одном:

мой кот потел!

Как самый настоящий маленький мужичок!

И это оказалось самым трогательным в нем, самым потрясающим. Глаза мои увлажнились, и я неистово прижала кота к себе:

– Никому тебя не отдам, козлик мой, кролик мой, крошка-енот! Раз уж нам так хорошо вдвоем… И, в общем, ты прав. Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

…Около одиннадцати утра я решилась.

И набрала номер, считанный с рыбьего тела.

– Автосервис! – гаркнули мне в ухо с того конца провода.

– Мне нужна э-э… фирма «Красные рыбки».

Сказав это, я почувствовала облегчение: даже в страшном сне нельзя было представить, чтобы какое-то галимое сообщество авторемонтных боксов сбилось в кучу под претенциозной хоругвью «Красные рыбки». Следовательно – эту версию можно считать отработанной, и я никогда больше не вернусь к ней, сколько бы Домино ни высиживал на альбоме Матисса.

Коты тоже ошибаются, как ни прискорбно это признать. И лучше бы им пересесть на какой-нибудь другой альбом – к примеру, «TRANSPARENTE» португальской певицы Маризы.

– «Красные рыбки»?

– Да. Именно красные. Такая вот нелепость. – Я подпустила в голос изрядную порцию иронии: на случай, если невидимый собеседник решит посмеяться над глупейшим – с коммерческой точки зрения – названием.

Посмеемся вместе.

– Значит, нелепость?

– Ну… Я не знаю…

– Вообще-то наш автосервис и есть фирма «Красные рыбки».

Н-да… Вот тебе и… Здрасьте – манду подкрасьте, как любил выражаться высокохудожественный поэт Ларик. Я и представить не могла, что эта подметная присказка окажется столь уместной. А пока раздумывала над ее многовариантностью (не забыть бы процитировать фразу потерявшемуся Jay-Jay), на другом конце раздались короткие гудки.