Каин: Антигерой или герой нашего времени? - Валерий Замыслов

— Да быть того не может! Злейший враг России вольготно живет в Ярославле?!

— Вы вправе диву даваться, Василий Егорович, но, увы. Человек, принесший столько бед государству своей преступной деятельностью, теперь чуть ли не почетный гость Ярославля. К нему благоволят воевода и полицмейстер, даже в дому его иногда сладко трапезуют. Бирон ни в чем не знает нужды. При нем постоянно живут домашний лекарь Гове, пастор, камердинер и целая свора его бывших слуг. Причем, лекарь состоит у города на службе, получает солидное жалованье, но свои обязанности перед городским населением выполняет настолько скверно, что вовсе к больным не ходит. Пастор же уже успел заиметь нескольких учеников, коих обучает языкам и наукам[134]. Теперь судите сами, дорогой Василий Егорович.

— М-да, — протянул Иван. — А что за человек сам Елизар Мякушкин, и как он уживается с Бироном?

— Мякушкин? — переспросил Светешников и несколько призадумался. Отпив из хрустального бокала смородинового сиропа, и вытерев губы белым вышитым платком, проговорил:

— Купец хваткий, своего не упустит и чужим не побрезгует. Мякушкины из старинного купеческого рода. Дед Елизара, Гаврила Ефимович, некогда был Земским старостой, целовальником и возобновителем Афанасьевского монастыря. Но то было в 1615 году. Гаврилу в Ярославле почитали за его усердие в православных делах и за истинную любовь к Богу. А вот нынешний Елизар Никитич далек от церкви. Богатейший купец оказался прижимистым. Все деньги вкладывает в торговлю и недвижимость. Покупает дома под гостиницы, суда для перевозки товаров и прочая. Зная его особое пристрастие к деньгам, воевода просил Елизара взять на жительство герцога Бирона за солидную плату, и тот без раздумий согласился, отдав герцогу флигель и несколько палат.

— И все-таки странно, что Бирон живет без всякого надзора. Халатность городских властей может привести к тому, что герцог сумеет сбежать в свою Курляндию.

— Резонно, Василий Егорович. Бирон живет слишком вольно. Правда, полицмейстер назначил для надзора за герцогом полковника Решетникова, но тот лишь заглядывает к Бирону раз в неделю, однако караул близ дома не ставит.

«О полковнике Решетникове и генерал Шубин говорил. Значит, все сходится. Непременно надо навестить полковника», — подумалось Каину.

Поговорив с гостем еще несколько минут, Терентий Нифонтович предложил ему отдохнуть в приготовленной комнате.

— Вы очень любезны, Терентий Нифонтович. С удовольствием сосну часок.

Но соснуть, конечно, не удалось: сведения, которые Иван получил от Светешникова, посеяли в его голове столько всевозможных мыслей, что было уже не до дремы. Конечно, он уже знал от генерала Шубина, что Бирон находится в городе Ярославле, но перед Светешниковым пришлось притвориться, чтобы побольше узнать об опальном герцоге. (Не впервой Каину проявлять свои незаурядные перевоплощения).

Выходит, что один из главных вопросов отпал: без малейшего труда удалось выяснить место «заточения» Бирона, что значительно облегчает задачу захвата герцога. Он — в доме купца Мякушкина, что на Волжской набережной, в полуверсте от дома Светешникова, и без охраны, что само по себе поразительно… Что из этого следует? Приказ воеводы, полицмейстера? Едва ли они возьмут на себя такую смелость. Слишком уж опасный человек. Такое указание могла отдать только сама императрица Елизавета Петровна. Но за какие заслуги?

Об этом ему, Каину, никогда не узнать, да и на черта ему эти подробности. Главное, он близок к своей цели, а чтобы ее выполнить, он в первую очередь должен представиться полковнику ярославской полиции Матвею Решетникову.

Но как представиться? Атаманом казаков, Иваном Богдановичем Нечипоренко, направляющимся со станичниками в Санкт-Петербург? Но Светешников знает его как московского купца Василия Корчагина. Стоит полковнику столкнуться с Терентием, разговориться, и он, Каин, попадет в щекотливое положение, грозящее арестом. Значит, с именем Нечипоренко необходимо расстаться. Теперь надо думать, под каким предлогом Василий Корчагин мог попасть в гости к генералу Лапшину.

Около получаса Иван прокручивал всевозможные варианты и, наконец, на одном из них, наиболее правдоподобном, остановился. Встреча с полковником полиции будет довольно сложной. Было бы легче беседовать, если бы знать: что любит, чем интересуется, какие имеет изъяны Решетников?

Вопросов много. На них, вероятно, легко ответит Терентий Нифонтович, но чрезмерный интерес к полковнику полиции может насторожить Светешникова.

Дать задание Камчатке или Куваю? Опасно, могут наломать дров. Расспросы торговых людей, тем боле приезжих, о личной жизни одного из крупных полицейских чинов, могут привести к нежелательным результатам. Остается одно — самому попытаться что-то выжать из полковника, но сделать это весьма тонко, и как бы совершенно случайно. Причем, если представится возможность, и о графе Орлове расспросить, который в настоящее время приехал в Ярославль, касательно опального герцога. Именно этот человек подло захватил клад у Светешникова. Как все в жизни переплетается, но тем она прекрасней и завлекательней.

Глава 10

Каин и полковник полиции

Пробойная. Каменная мясная лавка. Именно по такому адресу, как говорил генерал Шубин, и следует найти дом полковника Матвея Решетникова.

На сей раз пререканий с привратником не возникло. Только Каин подошел к воротам, как увидел, что из них выезжает верхом на орловском рысаке военный человек в форме полковника. Высокий, поджарый, в треуголке поверх парика.

— Доброе утро, господин полковник.

Решетников, придержав лошадь, глянул строгими дымчатыми глазами на приветствующего его человека в малиновом кафтане и сухо отозвался:

— Доброе. Что вам угодно, сударь?

— Позвольте отрекомендоваться, господин полковник. Московский купец Василий Корчагин.

Лицо полковника отсутствующее, какое-то окаменелое, словно перед ним не купец, а убогий человек с нищенской сумой.

— Какая во мне надобность? У вас что-то украли?

— Упаси Бог! Пока все в целости и сохранности. Я к вам, глубокоуважаемый, Матвей Кондратьевич, от господина генерала Шубина Алексея Яковлевича. Просил навестить.

В тот же миг лицо Решетникова удивительнейшим образом изменилось, будто луч солнца растопил его каменную отчужденность.

— Что же вы сразу, голубчик, о том сразу не сказали?

Решетников пружинисто сошел с лошади и кинул поводья привратнику:

— Отведи в конюшню, Тимофеич.

— Слушаю, вашебродие.

Полковник крепко пожал Каину руку.

— Весьма рад, Василий. Как вас по батюшке?

— Егорович.

Для меня господин генерал, как родной отец. Дела — в сторону. Покорнейше прошу в дом. Вы где остановились Василий Егорович?

— У моего хорошо знакомого купца Терентия Светешникова.

— Достойный человек. Худых людей он у себя не привечает. Весьма рад.

Затем началось богатое застолье, здравицы и только потом потекла беседа.

— Ничего о вас не слышал от Алексея Яковлевича, как же вы познакомились и где?

«Ого. Чувствуется полицейская натура. Надо быть предельно осторожным и доказательным»

— Превратности судьбы, господин полковник. В Астрахани купил на базаре прелюбопытный турецкий пистолет шестнадцатого века, а когда на обратном пути остановился в Работках, то мой пронырливый приказчик на торгу случайно узнал, что Работки принадлежат господину генералу Шубину, который скупает для своей коллекции холодное и огнестрельное оружие. Таким образом я оказался со своим пистолетом у Алексея Яковлевича.

— Приобрел?

— Разумеется, господин полковник. Генерал был в восторге от старинного пистолета.

— Вы были допущены к его коллекции?

— Само собой. Алексей Яковлевич был настолько любезен, что показал мне все свое собрание.

— Удивительно. Господин генерал редкому человеку показывает свою сокровищницу. И какое же оружие произвело на вас наиболее сильное впечатление?

«До сих пор проверяет, но здесь он, Иван, не промахнется»..

— Меня поразила шашка, подаренная Алексею Яковлевичу командующим армией, за смелость при взятии города Очакова. Изумительной красоты и ценности оружие.

— Вы правы, Василий Егорович. Я имел честь любоваться сей шашкой… В этой Турецкой войне у Алексея Яковлевича была нелегкая судьба. Генерал вам ничего не рассказывал?

«Все еще устраивает проверку. Но это уже перебор, господин полковник».

— Алексей Яковлевич весьма откровенный человек. Оказывается, он едва не погиб в бою под Ставучаном. Он был тяжело ранен и остался без коня, но его вынес на своих плечах казак Григорий Нечипоренко.

— Чем же вы так понравились господину генералу, Василий Егорович? — наконец, улыбнулся Решетников. — Такие конфиденциальные вещи Алексей Яковлевич рассказывает самым близким людям.