Место, где все заканчивается - Антон Грановский

– Марго, что тебе сыграть?

Юра тоже посмотрел в угол и увидел то, чего не заметил сразу. Там стояло черное кожаное кресло, в нем сидела с ногами девочка лет тринадцати. Джинсовая куртка, темная челка, черные глаза. В руках девочка держала игрушку «Тетрис». Она была поглощена игрой и не обратила на слова Князя никакого внимания.

Князь повернулся к Юре.

– Видал? – весело проговорил он. – Это моя дочурка, Марго. Сидит себе, играет, никого не замечает. Человечище!

Князь подмигнул одной из своих девушек, потом – Кореневу, хмыкнул и весело спросил:

– Моцарта можешь?

– Да, – ответил Юра.

– Давай! Только подойди поближе, не стой на сквозняке!

Юра неуверенно приблизился к столу, достал скрипку. Митяй забрал у него футляр и небрежно бросил его на пол. Юра, мучительно припоминая «Сонату для скрипки и фортепьяно Ми-минор», положил скрипку на плечо, занес смычок…

– Смотри-ка, – сказал белоглазый Князь. – Он и правда решил сбацать Моцарта. Шучу я, малой! – Князь засмеялся. – Видали лабуха?

Парни и девушки заржали. Внезапно Князь оборвал смех и сделал знак рукой, останавливая общий гогот. Потом посмотрел на Юру и сказал:

– Сыграй-ка мне, шкет, «Таганку».

– Я… не умею, – пробормотал Юра.

Князь скривился и вздохнул:

– Куда катится молодежь! Даже «Таганку» не знают. Митяй, напой ему! Только помедленнее, чтобы запомнил.

Митяй кивнул, проглотил то, что жевал, а потом повернулся к Юре и пропел неожиданно приятным голосом:

Таганка, все ночи полные огня.Таганка, зачем сгубила ты меня?Таганка, я твой бессменный арестант.Погибли юность и талант в твоих стенах!..

Юра узнал эту мелодию и осторожно ее подхватил. Митяй подмигнул ему и продолжил пение, теперь уже под звуки скрипки, а вскоре к ним присоединились и другие. Пели все, кроме Князя. Хозяин праздника смотрел на Юру страшным белым глазом, и из слепого ока по его смуглой дряблой щеке текли слезы.

Внезапно по лестнице за спиной у Митяя и его дружков загрохотали чьи-то шаги. Князь сделал Юре Кореневу знак – погоди! Тот прервал игру.

В подвал вошел коренастый парень и громко сказал:

– Князь, к тебе Миша Копченый! Говорит: есть базар!

– Скажи – путь войдет, – распорядился белоглазый.

Парень кивнул, повернулся и вышел за дверь.

Слева от Князя стояла бутылка водки, рядом лежала сложенная опасная бритва. Бандит взял бритву, раскрыл лезвие и положил ее обратно – на прежнее место. И газеткой сверху прикрыл.

Потом достал откуда-то пистолет и положил руку с пистолетом на стол, сверху тоже прикрыл газеткой. Юра смотрел на Князя во все глаза. Собутыльники белоглазого бандита продолжали есть и пить как ни в чем не бывало.

Вновь послышался топот, в спортзал вошли двое мужчин. Один – светлоглазый, лысый, в черной куртке. Второй – в длинном сером пальто и такой же серой кепке, руки в карманах, к нижней губе прилип тлеющий окурок сигареты.

Мужчина в пальто остановился перед столом и сощурил глаза.

– Привет, Князь, – проговорил он гнусавым голосом.

– Никак Копченый? – подал голос Князь. – Тебя и не узнать. Садись за стол, дерни рюмаху за встречу.

– Некогда мне с тобой водку пить, Князь, – сурово прогнусавил мужчина в пальто. – Привет я тебе принес от Яши Косолапого. Помнишь такого?

– Как не помнить! А чего ж он сам не пришел, а шестерок ко мне послал?

– Шестерок? Ты кого шестерками назвал?! – прорычал было лысый, но бандит в пальто цыкнул на него, и тот нехотя замолчал.

Тип в пальто устремил на Князя острые, как у хорька, глаза:

– Нехорошо ты, Князь, толковище начинаешь!

– А мне с тобой, Копченый, толковать не о чем. Хочешь выпить – налью, а нет – бери своего облезлого пса за шкворняк и вали на воздух. А Яше Косолапому скажи так: Князь вернулся! Пусть придет ко мне завтра утром. Часиков в девять. Где меня искать – он знает. А коли не придет – пусть пеняет на себя.

Князь отвел взгляд от незваных гостей и потянулся левой рукой за бутылкой водки.

И тут случилось нечто жуткое. Копченый выхватил из кармана серого пальто пистолет. Однако рука Князя под газетой дрогнула на миг раньше – громыхнул выстрел, Миша Копченый отлетел к стене, громко завизжали женщины. Но тут второй бандит, невесть как оказавшийся рядом со столом, взмахнул огромным ножом и одним ударом пригвоздил руку Князя к столешнице.

Пистолет вылетел из разжавшихся пальцев Князя, скатился со стола и со стуком упал на пол.

Но Князь тоже был не лыком шит – левой рукой он подхватил со стола бритву и полоснул ею лысого бандита по кадыку. Тот отшатнулся от стола, схватился руками за горло, кашлянул кровью и медленно осел на пол. Но пока Князь занимался лысым бандитом, второй – тип в сером пальто – пришел в себя и вновь наставил на Князя свой пистолет.

– Бритву на пол, падла! – гнусаво прокричал он. – Ну!

Левая рука его висела как плеть, рукав набух кровью. Но Копченый, казалось, не замечал этого.

– Кто дернется – пристрелю! – заорал он. – Бритву на пол, Князь! На пол, а то шмальну!

Князь, ухмыляясь, швырнул бритву на пол. Правая рука его по-прежнему лежала на столе, снизу под ней расплылось пятно крови, а сверху, из пробитой плюсны, торчала наборная рукоять ножа.

– Глад! – окликнул Копченый своего лысого подельника.

Лысый не отозвался. Он сидел на полу, как каменный истукан, и смотрел неподвижными светлыми глазами в стену. Шея и грудь его были залиты кровью.

– Кончился твой Глад, – хрипло проговорил Князь.

– Ты у меня, сука, тоже сейчас кончишься, – просипел в ответ Копченый. – Но сначала кровью закашляешь и внутренности выблюешь. Всех вас, суки, порешу!

И тут Юра Коренев, до сих пор неподвижно стоявший возле стены, поступил так, как сам от себя не ожидал. Он положил смычок на стол, наклонился, поднял с пола пистолет и направил его на бандита в сером пальто. Тот уловил краем глаза его движение и скосил глаза на Юру, продолжая держать Князя под прицелом.

– Князь, скажи своему шакаленышу – пусть бросит ствол! – яростно прогнусавил Копченый.

– Он не опустит, пока ты свой не опустишь, – спокойно сказал Князь.

Копченого этот расклад явно не устроил.

– Слышь, малой! – окликнул он Юру. – Сейчас я прострелю твоему пахану башку, а потом возьмусь за тебя!

Юра не шевельнулся и не отозвался. Морщинистое острое лицо Копченого побагровело.

– Брось ствол! – рявкнул он вдруг. – На ремни порежу, сучонок!

Он резко повернулся к Кореневу, и в этот миг Юра нажал на спусковой крючок.

Пистолет словно взорвался у него в руках, выплюнув сгусток смертоносного огня. Снова завизжали женщины. Копченый сильно качнулся и вдруг рухнул на пол. Скорчился и сдавленно захрипел.