Чаша судьбы - Алан Григорьев

Глава девятая

Элмерик думал, что война в Холмогорье продлится не один месяц. Может быть, даже годы. Но она закончилась всего за неделю. Ранним погожим утром в мельничный замок прилетел мастер Дэррек. Впрочем, «прилетел» — это громко сказано. Дракон едва дотянул до холма с перебитым крылом, уже у подножия обратился в человека и, сжимая зубы, заковылял наверх, придерживая сломанную руку. Хорошо, мастер Флориан заметил его и выбежал навстречу.

Подоспевшие на помощь Джерри и Элмерик помогли раненому дойти до кабинета мастера Патрика. Бард думал, что их немедленно попросят удалиться, как всегда бывало, но старый лекарь велел Дерреку немедленно лечь и не шевелиться, Джерри — рвать хлопковую ткань на полосы для бинтов, а Элмерика подрядил толочь в ступке травы для целебного снадобья.

— Где Шон? — обычно румяное лицо дракона было белым как мел, а в волосах, казалось, прибавилось седины.

— Ты лежи-лежи, — Патрик глянул на Флориана. Тот кивнул и быстро скрылся за дверью. — Что у вас там стряслось на севере?

— Они сдали Тригорицу, — едва слышно прохрипел мастер Дэррек и зашёлся в приступе кашля.

Старый алхимик, побледнев, отшатнулся, а Элмерик выронил из рук каменный пестик. Тот громко звякнул о ступку, и мастер Патрик невольно вздрогнул.

— Но почему?

— По решению совета танов, — дракон отвернулся к стене.

Он тяжело дышал, и лекарь рывком распахнул жилет на его груди. Потом, взяв со стола острый нож, разрезал окровавленную рубашку от ворота до подола и недовольно поджал губы.

— Ну и потрепало же тебя, дружище…

— П-простите… — у Элмерика от волнения заплетался язык. — Как это «сдали»? Что это значит?

— А то и значит, — буркнул мастер Патрик, обмакивая один из бинтов в чашу с какой-то мутной вонючей жижей, — не стали сражаться. Вывесили белый флаг на воротах. Так ведь?

— Всё ещё хуже! — Дэррек застонал, едва зелье коснулось его кожи, — похоже, у него была сломана не только рука, но и несколько рёбер, а от левого плеча к животу тянулась глубокая рана от удара мечом. — Холмогорцы присоединились к фоморам.

— Что?! — Элмерик не поверил собственным ушам.

Джерри бросил на него встревоженный взгляд, вздохнул и продолжил с мрачной решимостью рвать бинты. Даже треск ткани сейчас казался барду слишком громким. Но громче всего в его ушах стучала его собственная кровь.

— Ты что, бредишь? — мастер Патрик потрогал его лоб. — Эй, да у тебя правда жар! Рик, не слушай его. Он не в себе.

— Может, у меня и жар, — не стал спорить мастер Дэррек, — да только я не брежу. Двенадцать из пятнадцати танов присоединились к войску фоморов, потому что в конце войны Холмогорью пообещали независимость. Те, кто не поддался на посулы врага, сейчас затаились в горах и носа оттуда не высовывают.

— Боги… хорошо, что Мартин этого не знает, — старый алхимик достал из ящика стола маленькую фляжку, глотнул из неё и, поморщившись, протянул Элмерику: — Выпей-ка, сынок.

Бард послушно приложил флягу к губам и закашлялся — пойло мастера Патрика обжигало горло так, что казалось, будто бы он набрал полный рот жидкого пламени.

В этот миг дверь распахнулась, и на пороге показался Шон. За его спиной маячили Фиахна и мастер Флориан. Розмари и Келликейт Элмерик не видел, но явно слышал их голоса — значит, обе девушки тоже были здесь.

— Многовато вас становится! — недовольно пробормотал алхимик, поправляя свою шапочку. — Для больного это нехорошо.

— Погоди, Патрик, — мастер Дэррек вяло махнул той рукой, которой ещё мог шевелить. — Дай мне договорить, а потом делай что хочешь.

— Не надо. Я уже знаю про Холмогорье, — Шон подошёл к постели раненого и положил ему руку на плечо. — Дурные вести.

— Ещё не самые дурные, друг мой, — дракон схватил его за рукав, заставляя наклониться.

Хоть он и говорил очень тихо, но слух у Элмерика был преотличный, как у любого музыканта, и он легко разобрал тихий свистящий шёпот:

— Каллахан встретился с ней.

— Что? Где он?

Шон говорил спокойно, но бард видел, как напряглась его спина. Значит, Майруэн всё-таки не успела. Ох, что-то теперь будет…

— А ты как думаешь? — скривился мастер Дэррек. — Ушёл за ней, как телёнок на привязи, Я пытался вернуть его — да куда там… Я хоть и дракон, но с тремя десятками фоморов один не справлюсь.

— Значит, Каллахан в плену? — брови Шона сошлись на переносице.

— Хуже всего, что ему в этом плену, скорее всего, нравится. А Риэгану теперь придётся справляться самому.

Дракон глубоко вздохнул и снова закашлялся, а мастер Патрик, замахал руками:

— Идите, идите. Дэрреку нужен отдых. Все расспросы потом. Пусть останется только Розмари — мне понадобятся амулеты.

Элмерик со вздохом протянул лекарю толчёные травы и вышел следом за мастером Флорианом. Любопытного Фиахну, который хотел задать «всего-то парочку вопросов», вытолкал Шон, а Джерри, шутливо поклонившись, пропустил в комнату Розмари и прикрыл за ней дверь.

— Болотные бесы, ну и дела! — выпалил он, прислонившись к стене, и тут же получил подзатыльник от мастера Флориана.

— Сколько раз повторять: не ругайся в моём присутствии!

Элмерик вздрогнул от неожиданности, услышав хриплый голос чародея. Помнится, впервые он узнал, что Флориан вовсе не немой, в ту ночь, когда чуть не погиб Мартин. Значит, сейчас мастеру Дэрреку угрожает такая же опасность? Или, может быть, командиру?

— Простите, наставник! — Джерри потёр макушку. — Больше не повторится.

Келликейт неверяще усмехнулась, а мастер Флориан кивнул Джеримэйну, явно считая вопрос исчерпанным. Шон же обвёл хмурым взглядом всех присутствующих и предложил:

— Знаете что, пойдёмте в сад. Обсудим случившееся.

Но все разговоры им пришлось отложить на потом, потому что стоило им только выйти во двор, как Элмерик заметил лежащую на ступенях белокурую девушку в мятом и порванном